Запретная страсть. Новый уровень

Пользуясь моей неподвижностью, Женя сам смачивает руки, прикладывает ладони к вискам.

Разноцветные пятна перед глазами замедляются. Вот, уже могу различить бьющую из крана прозрачную струю. Набираю воду в ладони, плескаю в лицо, протираю руки до локтя, смачиваю шею, еще раз виски…

С каждым разом дышать становится все легче. Тошнота проходит, отступает и дурнота.

– Ну вот, уже лучше, – вижу в зеркале улыбающееся лицо Жени. – Хотя бы на человека похожа стала, а не на гипсовую статую самой себе. Что случилось?

– Душно, переволновалась, – лепечу я плохо слушающимися губами.

– Да, душновато, – соглашается Женя, растирая мне плечи. – Но, ничего. Сейчас поднимемся в офис, там кондиционер. Кстати, что тебя так взволновало?

– Это мой первый рабочий день в такой крупной компании. К тому же я еще только закончила третий курс. Страшно не справиться, провалиться.

– Понятно, – Женя слушает меня с выражением доброго дядюшки и кивает. – Но ты мне показалось сообразительной девушкой. Не думаю, что у тебя могут возникнуть проблемы. Если все—таки волнуешься, сейчас поднимемся в мой офис, там ты успокоишься и все обсудим. Так же и то, чем я могу тебе помочь.

Ладони Жени с растирания моих плеч как—то незаметно перемещаются на шею. Вот уже треплют подбородок…

– Зачем в ваш офис? – я пытаюсь отойти, но Женя держит крепко. – Не надо, со мной уе все в порядке. Спасибо большое, но мне уже пора.

– Все-таки чашечка крепкого чая не повредит. Я настаиваю. Ты все еще слишком бледная.

Мягко, но уверенно Женя берет меня под руку и ведет к лифту. Не отпускает, пока поднимаемся и идем по коридору под обстрелом любопытных взглядов. Мимо симпатичной секретарши…

– Вадим Викторович просил вас зайти, когда придете, – приподнимается она из-за стойки и оценивающе меня осматривает.

– Позже, Катюша, позже. Если снова спросит, скажи, что звонил и стою в пробке. А пока, организуй нам чайку, пожалуйста.

– Не надо… пожалуйста… неудобно, – шиплю я и пытаюсь выкрутить запястье из сильных пальцев.

– Неудобно… да ты и сама знаешь – хмыкает он. – Заходи, – открывает дверь и подталкивает меня в спину.

Глава 13

Переступаю через порог и останавливаюсь. Не хочу идти дальше. Сейчас бы снова закрыться в туалете, ополоснуть пылающие щеки глаза холодной водой, поправить макияж, нацепить на лицо гордое и безмятежное выражение и вернуться в офис, но дверь закрывается, а спиной чувствую тепло тела Жени.

Нет, не хочу!

Это слишком много для моих и без того достаточно потрепанных нервов. Не хочу ничего чувствовать.

– Пойдем, чего замерла?

Женя обхватывает меня за плечи. Даже сквозь свою блузку и его пиджак чувствую жар и силу его тела.

Вырваться даже не пытаюсь, понимая, что бесполезно и чувствуя себя загнанным с силки кроликом, которого к тому же гипнотизирует змея. Именно так на меня действуют низкие бархатистые интонации голоса Жени.

Он подводит меня к своему столу и усаживает в свое кресло, а сам присаживается на широкий стол.

Мягкая кожа подо мной слегка скрипит, когда пытаюсь отодвинуться от Жени, пахнет чем—то горьковатым и, кажется, очень дорогим. То ли запах кожи кресла, то ли дерева стола, а может, это мужской парфюм. Не получается разобраться, но я буквально тону в горько-густом облаке.

– Ну что, расскажешь, что тебя так расстроило?

Женя подается вперед и, прежде чем я успеваю отдернуть, берет меня за руку.

– Ты просто ледяная. Чего-то напугалась? – поглаживает пальцы, массирует ладонь, запястье, и я против воли расслабляюсь.

Ото зажатости и скованности не остается и следа, хоть я все еще опасаюсь намерений Жени, но пытаюсь убедить себя, что все нормально. Может, он просто такой отзывчивый, сопереживающий.

– Просто, душно. Голова немного закружилась, – с трудом шевеля губами мямлю я. Истома растекается по телу приятной тяжестью. Больше уже не хочется никуда бежать, ни от кого прятаться. Просто расслабиться в уютном кресле, плыть в волнах приятного запаха и позволить теплым пальцам продолжать массировать мою руку.

– Да, душновато, – звучит над ухом мягкий голос. – Можешь немного расстегнуть воротник блузки, пока кабинет не охладиться.

– Что? – распахиваю глаза и сажусь ровнее. – Нет, спасибо, мне и так хорошо.

Сознание отчаянно борется растекающимся телом, пытается сохранить контроль, бьет тревогу, но руки и ноги становятся все тяжелее, и совершенно не хочется двигаться.

– Мне, пора, извините, что побеспокоила, – выдавливаю через силу и, собравшись, насколько получилось, пытаюсь подняться.

– Никакого беспокойства, уверяю тебя. Мне приятно о тебе позаботиться, а по поводу стажировки не переживай. Скажу, что выдал тебе персональное задание. Ок? – заговорщицки подмигивает и встает. – Эту Катерину только за смертью посылать. Наверное, сразу в Китай за чаем поехала. Давай, пока по коньячку?

– Нет-нет! – на этот раз я все—таки вскакиваю. – Это мой первый рабочий день. Не хочу появляться подвыпившей, да и у вас много работы. Извините.

– Работы, конечно, много, но она может подождать, в отличие от тебя.

Женя возвращается от мини бара с двумя бокалами коньяка и ставит их на стол.

– Ты все еще дрожишь. Вон какая напряженная, – ловит меня за руку и притягивает к себе. – Подожди немного, расслабься. Ничего с твоей стажировкой не случится, – он разворачивает меня лицом к столу, спиной к себе и кладет руки на плечи.

Вот сейчас я действительно цепенею. Слишком уж все это напоминает меня и Виктора на кухне, когда спустилась ночью перекусить.

– Пожалуйста, мне надо идти, – почти хнычу я, еще не решив, залепить ли Жене оплеуху или в пах и тем положить конец стажировке или выкрутиться как-то поделикатнее, но, как назло, ничего деликатного на ум не приходит. Только две крайности.

– Посмотри, мышцы совсем каменные, – мягко и проникновенно шепчет Женя. Таким тоном, наверное, Змий искушал Еву в райском саду.

Он растирает мне плечи, спускаясь все ниже по спине и одновременно продолжая давить, чтобы я наклонилась.

– Что за черт?! Мне тебя по всему офису искать?

Громовой голос и стук распахнувшейся двери звучит одновременно.

– Что тут у тебя? Неужели нельзя потерпеть до вечера?

Чеканные шаги приближаются. Сейчас я сама готова согнуться пополам и нырнуть под стол, потому что знакомый голос полоснул по нервам бритвенно-острым ножом.