Запретное целительство. Сеньорита Смерть

Глава 48

Рената Бьянки

Когда только Лучи стал жить со мной – после нескольких лет в монастырском приюте, где с помощью молитв и послушания он должен был «исправить» свой характер, он был как маленький дикий звереныш. Не терпел ласку, кусался, не давался в руки и постоянно пытался куда-то спрятаться. Но в один из вечеров... Он молча забрался ко мне в кровать, впервые позволив себя обнять. Следующим утром Лучиано снова смотрел исподлобья, огрызаясь на любую попытку его воспитать, но я уже знала – он принял меня. Как родного человека, как ту, с кем рядом можно побыть немного уязвимым.

Но в этот раз я пришла искать успокоения у Лучиано. И слыша привычное сопение под боком, мне казалось, что вчерашний день был просто сном. А может, и вся наша поездка в Ценесси, и даже встреча с Корбином Рихтером.

Ведь правда. Как такой мужчина может быть реальным? Невыносимый и раздражающий повелитель стихий, которому всё, казалось бы, нипочём. И которому было на меня не наплевать. Я перевернулась на спину и тихо застонала. Святые покровители, ну и дурища же я! Не стоило и вовсе им увлекаться. Как теперь смотреть Корбину в глаза, после того, что я ему вчера наговорила... и что он наговорил мне.

Сопение прекратилось, и Лучиано выпутался из одеяла, сердито и сонно меня рассматривая.

– Чего? – пробурчал он.

– Спи. Сегодня не нужно рано вставать.

Благодаря Корбину жизнь моя стала ярче. Но так же и сложнее. Когда-то мне хватало того маленького и уютного мирка, который мы с Лучи создали в Меноде, а теперь я просыпалась и засыпала с мыслями о грейдорце.

И за обедом, конечно, я снова встретила Рихтера. Он сидел ровно напротив меня, а по его правую руку уселся Джакоме. Следом появился Кардильеро, необыкновенно бодрый и оживленный, и последними появились Фоскарини – сам дож и его дочь. Я заметила, что Летиция с большим интересом меня изучает – доброжелательно, но немного хищно. Я нервно ей улыбнулась, и она тут же вернула улыбку, а затем стрельнула глазами в сторону северянина, будто что-то спрашивая или намекая. Это ещё что такое?! К счастью, наши переглядки никто не заметил – ни Джакомо, с большим интересом разглядывающий Рихтера, ни сам Рихтер, который был необыкновенно задумчив и погружен в себя. А Кардильеро, кажется, интересовало только его пустующая тарелка. Без хозяина дома никто к трапезе не приступал.

Я решила взять с падре пример, и в течение всего обеда предпочитала наполнять желудок, не участвуя в светской беседе, которую Фоскарини вёл с Кардильеро. Хоть за столом и было многолюдно, но гораздо тише, чем во все остальные дни. А ведь обычно Рихтера было не заткнуть.

Лишь в самом конце трапезы, когда все уже поднимались из-за стола, Рихтер вроде бы дернулся в мою сторону, но раньше меня перехватил Кардильеро.

– Сеньор Кроне сказал, что вы так и не успели обсудить с ним нападение на вас и менталиста, сеньорита. Так что может, вы уделите мне немного времени?

– Я могу присутствовать? – тут же вмешался Рихтер.

– Зачем? – удивился падре.

– Мне, как вашему коллеге, интересно узнать методы вашей работы.

– Боюсь, это не очень корректно, так как ваше присутствие... может трактоваться как попытка давления на потерпевшую. Конечно, ничего подобного вы делать не собираетесь, сеньор Рихтер, но лучше, чтобы ни у кого не возникали лишних вопросов о чрезмерном вмешательстве.

Повелитель стихий нахмурился, с неохотой нас пропуская, и в тот же момент развернулся к Джакомо. Я замедлила шаг, ожидая катастрофы. Вот сейчас он скажет что-нибудь этакое, и...

– Сеньор Кроне, может, хотя бы вы не откажетесь посвятить меня чуть больше в ход расследования? Я вполне могу быть полезен, – дружелюбно сказал Рихтер, в момент потеряв ко мне интерес.

Ответа Джакомо я уже не услышала. Но! Рихтер вёл себя так, будто не собирался вчера переломать боевику все конечности, и даже был вежлив! Неужели он внял голосу рассудка? Надеюсь так, и это не затишье перед бурей.

Мы устроились всё в той же Зеленой гостиной. Падре, спросив у меня разрешения, неторопливо раскурил трубку. На отвлеченную беседу он время тратить не стал, тут же приступив к делу.

– Расскажите, что произошло в ту злополучную ночь, сеньорита Бьянки.

Пересказ событий занял у меня минут семь, не больше. Падре задал несколько вопросов, как мне показалось, довольно формальных. Едва ли моя версия событий показалась ему интересной или открыла что-то новое. И я набралась смелости чтобы задать свой вопрос.

– Это ведь не первый случай нападения?

– Верно.

– И вы уже знаете, кто за этим стоит?

– Не совсем. То есть найти самих исполнителей не так уж и тяжело. Местная полиция уже опознала тех, кто на вас напал.

– И? Они члены какой-то организации?

Падре поморщился и кивнул.

– Если этот кружок по интересам так можно назвать. Просто агрессивно-настроенный сброд, решивший вершить правосудие своими силами, так как Церковь, по их мнению, бездействует. Такие люди существуют во всех провинциях, и изредка они объединяются. Эти идиоты требовали контроля над магами, или даже изгнания всех одаренных из Лермии. Кое-кто из власть имущих их поддерживает, но о какой-либо координации на высоком уровне говорить нельзя. Как и о радикальности – обычно их хватало только на болтовню, и на расклейку листовок, может быть. До нынешних пор. Мне очень интересно, каким образом единичные конфликты между магическим сообществом и ненавистниками магов превратились во всё это.

– Думаете, кому-то выгодно убийство магов?

– Не Святому Престолу точно, – усмехнулся Кардильеро, заставив меня покраснеть. Ведь именно так я и думала. – Ведь виноватыми в возникновении столь радикальных взглядов, направленных против магического сообщества, считают нас. Хотя, очевидно, вся политика Церкви последних лет направлена на примирение и объединение всех верующих. Магический дар – не греховен сам по себе, и никто из одаренных не должен отвергаться Церковью. Все, кто думает иначе – заблуждаются.

– Это официальная позиция Святого Престола? – недоверчиво уточнила я.

В детстве я каждую неделю вместе с семьей ходила на субботние мессы, но когда начал просыпаться целительский дар... скажем так, немногие священнослужители могли похвастаться отсутствием предрассудков. Да и бабушка рассказала мне достаточно о днях своей юности, чтобы не слишком доверять Престолу.

– Да. И моя лично. По роду службы мне часто приходиться консультироваться с магически одаренными. И среди волшебников у меня много приятелей. Один из них весьма лестно отзывался о вас и ваших способностях. Поэтому мне интересно было с вами познакомиться, сеньорита Бьянки.

Кардильеро слышал обо мне от кого-то из магов? Как-то это не к добру.

– Вы ведь сейчас о сеньоре Конте? – настороженно спросила я. – Он говорил с вами обо мне?

Мягкие губы священнослужителя дрогнули в едва заметной улыбке, как мне показалось, немного снисходительной.

– Нет. О Гидеоне Нери. Он жил в Конте какое-то время, и я счел полезным проконсультироваться с ним насчет местных настроений. Он же и рассказал о весьма талантливой целительнице из Меноде, которая сопровождает грейдорца. А затем вы оказались жертвой нападения фанатиков. Удивительное совпадение, не так ли, сеньорита?