Запретное целительство. Сеньорита Смерть

А любовь... Что же, нельзя быть столь жадной. И своими глупыми чувствами я надоедать тоже не буду.

– Конечно, Корбин. Я стану твоей женой.

Раздался странный вздох, скорее разочарованный, чем довольный. Мужчина сплёл свои пальцы с моими, слегка их сжимая.

– Не бойся, всё будет хорошо. Ты не пожалеешь о своём решении. Ведь я тот, кто тебе нужен, а ты нужна мне. Не сомневайся этом, Нат.

«Ты нужна мне»... Снова, одной лишь простой фразой, он проделал брешь в моих доспехах. Теперь моя очередь вздыхать – растеряно, неверяще. Или даже с надеждой, что я все же нашла того, кто способен стать для меня самым близким и дорогим человеком, и которому могу что-то дать взамен.

Я потянулась к Корбину, прижимаясь к нему всем телом.

– Это ты не пожалеешь, сеньор Рихтер. Я постараюсь сделать тебя счастливым.

Маг схватил меня пониже спины, подтягивая повыше и не обращая внимание на испуганное и смущенное ойканье.

– Не знаю, что там со счастьем, но желание тебе во мне удалось возродить отлично!

Романтичный момент был безвозвратно испорчен, но тем лучше. Романтика нам давалась пока ещё плохо, в отличие от потакания более низменным удовольствиям.

Корбин Рихтер тот человек, с которым ухо надо держать востро. Только расслабишься, поверишь в его абсолютную благонадежность… а он исчезнет. Вот просто возьмёт и пропадет в неизвестном направлении, не предупредив никого и не оставив даже записки.

При этом о том, что этот тип слинял, я узнала только на второй день, от Лауро Фоскарини. Тот поджидал меня после урока с мальчиками, и выглядел крайне раздраженно.

– Вам нездоровится, сеньор?

– Немного побаливает голова.

– Тогда позвольте вам помочь.

Гувернер увёл Сандро и Лучиано на прогулку, и мы остались с дожем в классной комнате одни. Последовав моему приглашению, патриций уселся на школьную скамью, а я встала позади. Коснулась висков кончиками пальцев, осторожно и невесомо, снимая боль и напряжение. Лицо Фоскарини постепенно разглаживалось. Он откинулся назад, наслаждаясь незамысловатым массажем.

– Боже, это чудесно. Мне всё же следует отобрать вас у Корбина.

Я тихо хмыкнула. Раньше бы слова дожа меня смутили и испугали, но после шуточек Рихтера впечатлить меня было гораздо лучше.

– Всего лишь нужно было снять спазм. Вам следует чаще отдыхать, сеньор.

– Если бы я мог... К сожалению, мне абсолютно не на кого опереться. Даже Корбин меня подвёл. Вчера он должен был присутствовать на моей встрече с дожем Делагри, но его не было. Кстати, сеньорита. Может, он говорил вам о том, куда собрался?

Так вот для чего Фоскарини соизволил обо мне вспомнить.

– Нет. Я думала, вы отослали его куда-то...

– Нет, он нужен мне здесь, – раздражение снова прорвалось в обычно спокойном насмешливом баритоне дожа. – Подумайте хорошенько, Рената. Он точно никак не намекал на свое скорое отбытие?

Шорох за спиной. Я повернула голову, и встретилась взглядом с Сонди. Надо же, Фоскарини пригласил менталиста! Считает, что у меня есть причина врать?

– Нет.

– И не говорил ничего странного?

– Это же Рихтер. Он всегда говорит что-то странное. Но в остальном я не заметила в его поведении ничего необычного.

Фоскарини вздохнул.

– Спасибо, сеньорита. Мне гораздо лучше. Если Корбин с вам как-либо свяжется, могли бы вы дать мне знать?

Я помедлила, опасаясь давать положительный ответ.

– Я постоянно здесь. Едва ли он пройдёт мимо вашей охраны, дон.

– Прошу вас, не надо столь официально, Рената.

Патриций поцеловал мне руку, мазнул по лицу пустым безразличным взглядом и прохладно улыбнувшись, вышел. Сонди за ним не последовал.

– Что происходит, Оливер?

Менталист молчал, задумчиво дергая белую ленту на шее, будто она его душила.

– Это тайна? Рихтер что-то натворил?

– Этого я не знаю, Рената. Но кое-что произошло. Нери пришли арестовывать, но так и не нашли его.

– Значит, его всё таки связали с той безумной ведьмой, что напала на повелителя стихий?

– Не только. Нашли... свидетельства того, что он экспериментировал на людях. Бродягах, сиротах, стариках, у которых не было денег, чтобы заплатить за лечение. Люди иногда пропадают. Никто не будет переживать из-за пропажи еще двух-трех в месяц, особенно если у них нет родных, что способны поднять тревогу из-за их исчезновения.

Я тяжело осела на деревянную скамейку.

– Что он с ними делал?

– Вы действительно хотите знать?

– Я не чувствительная патрицианка, Оливер, а целитель.

– В основном исследовал яды. Притом те, о которых забыли же с полсотни лет. И на некоторых захороненных телах нашли следы болезней. Оспа, холера, туберкулез... в самых запущенных формах, и иногда видоизмененных так, что едва ли даже лучшие из целителей смогли бы излечить или облегчить страдания пациентов, будь они живы. Стоит отдать должное Нери – он хоть и держал своих подопытных в нечеловеческих условиях, но по крайней мере так, что никто другой не мог от них заразиться. Страшно представить, что было бы, если всё это вырвалось бы на волю.

– И всё это под носом Церкви?

– У целителя влиятельные друзья. Никто не совал нос в его дела.

Лермия пережила не одну пандемию в свое время, и могла справиться с большинством инфекционных заболеваний – с помощью магических средств, слаженной работы докторов и целителей и жестких мер, предпринимаемых Церковью. Но всегда была угроза, что новая болезнь будет невосприимчива к старым вакцинам и лекарствам, да и у целительских заклинаний есть свои ограничения.

Получается, не так уж и Престол был не прав, веками подозревая малефиков в бедах, обескровливающих Лермию.

– Думаешь, если Нери не поймают, он может...

– Навредить? – Сонди пожал плечами. – Надеюсь что нет. Все больницы предупреждены. Если появятся зараженные, или же пойдут случаи массового отравления, этим тут же займуться.

– Наверное, Рихтер сорвался его искать.

– Не предупредив никого? Впрочем, куда бы он ни пропал, его быстро найдут. Ему сложно будет долго оставаться незамеченным.

– Светловолосый верзила с пугающими глазами и странным лицом? Удивлена, что по городу еще слухи не пошли о бродящем по Лермии дьяволе, – слабо усмехнулась я.