Запретное прикосновение

Однако разъяренные воины пропустили слова Сен-Мишеля мимо ушей и ринулись на него. Кьяра испуганно закричала, совершенно забыв о том, что держит копье в руках, как вдруг неподалеку послышались звуки рога и еще одна группа всадников выехала из-за деревьев.

— Что случилось, Гилрой? — раздался недовольный возглас. — Почему вы перестали охотиться?

Кьяра приняла говорившего за сокольничего, потому что на руке у него сидела большая птица. Кроме того, он, несомненно, был облечен властью, поскольку стражники сразу опустили оружие и все как один повернулись к нему.

Успокоившись, девушка отпрянула от дерева и хотела броситься к Ройсу, но тот взглядом велел ей вести себя осторожно и не приближаться к нему. Она тут же остановилась.

— Ваша светлость, — почтительно проговорил один из стражников, — мы поймали вот этих двух… подозрительных.

Кьяра затаила дыхание. Она не ослышалась? Казалось, ночной кошмар снова навалился на нее. В ужасе она уставилась на сокольничего.

«Ваша светлость…»

Как сквозь туман увидела она, что стражники опустились на одно колено, склонив головы.

Боже правый! Святая Дева Мария, это он!

Одет, как и остальные: темная охотничья куртка и отороченная мехом шапка. Но только на нем лежала вина за семь лет войны, за убийства и разрушения. За уничтожение семьи Ройса. За смерть ее брата Кристофа.

Она внезапно замерзла. Превратилась в ледяную статую.

Ничто в нем не напоминало бывалого воина. Он был тонок и строен, с юным, даже миловидным лицом. Наверное, ровесник Ройса, хотя в каштановых волосах на висках серебрилась седина.

Но глаза, холодные, почти бесцветные, портили все впечатление. А чуть вздернутая верхняя губа придавала лицу презрительное выражение.

— В моих лесах шляется много негодяев, охочих до нашей дичи, — процедил он, не меняя тона и обращаясь к стражникам.

Кьяра почувствовала, как кровь отхлынула от щек. Омерзение пересилило страх. Она выступила вперед, не выпуская из рук копья, и сказала:

— Принц Дамон, я…

Тусклые глаза остановились на ней.

— Кто эта девка, осмелившаяся приблизиться ко мне с оружием?

Она бросила копье на землю.

— Я не девка. И мы не браконьеры. Я принцесса Кьяра из Шалона.

Вероятно, он меньше удивился бы, объяви она себя папой римским.

— Она говорит чистую правду, ваша светлость, — произнес Ройс, пользуясь наступившим молчанием. — Мы прибыли по воле короля Альд-рика. — Он отвел в сторону щит, прикрывавший лицо. — Возможно, вы меня помните?

Дамон вгляделся в лицо говорившего, увидел родовой герб на щите.

— Феррано, — сказал он. — Как ты сюда попал? И почему Альдрик не отрубил тебе голову? Если бы кто-то из моих посланцев был столь же дерзок, как ты, я бы скормил его собакам.

— На мое счастье, — спокойно ответил Ройс, — наш король, видимо, более терпим.

Дамон злобно сверкнул глазами и вновь повернулся к Кьяре:

— А ты… Нет, ты не можешь быть моей невестой, хотя, по-видимому, ты благородного происхождения. Принцесса должна прибыть только завтра. До ее кортежа день пути от Равенсбрука. Так доложили мне гонцы.

Кьяра в тревоге взглянула на Ройса. А если ей не удастся убедить Дамона, что она и есть принцесса? Ведь от этого человека можно ждать чего угодно. Несколько мгновений назад, ни в чем не разобравшись, он уже приговорил ее к смерти. Его стражники только и ждут приказа и с радостью предадут их мучительной казни.

— Послушайте, милорд, — сказала она, обращаясь к презрительно оскалившемуся Дамону. — Отец боялся за мою жизнь, если я отправлюсь к вам в Тюрингию. На меня до этого уже совершили нападение у нас во дворце. Вероятно, вы слышали…

— А, эти ваши мятежники! У меня бы они не посмели даже пикнуть!

— Потому отец и не позволил мне ехать со свадебной процессией, а решил послать с верным человеком. Втайне от всех.

Дамон пристально взглянул на Кьяру, и в его глазах она увидела лишь злобу и подозрительность. В самом деле, ни в ее лице, осунувшемся и загрубевшем на ветру, ни тем более в одежде, подобающей простолюдину, не было ничего королевского.

— Прости меня, женщина, — сказал Дамон насмешливо, — если мне трудно признать в тебе принцессу. — Он перевел взгляд па Ройса. — Но хотелось бы знать, какую еще грязную игру затеял со мной Альдрик с твоей помощью, Феррано? Какой обман?

— Никакого обмана, милорд, — ответил Ройс. — Мы лишь хотели одурачить мятежников, которые намеревались помешать Альдрику исполнить свое обещание.

— А, обещание, — проговорил Дамон и жестом подозвал одного из сопровождающих. — Если вы та, за кого себя выдаете, миледи, — издевательским тоном продолжил он, — то, несомненно, узнаете этого человека.

Кьяра всмотрелась в пожилого, бородатого и плотного мужчину из свиты Дамона. Кажется, он был среди тех советников, кого присылали к ее отцу для ведения мирных переговоров.

— Да, я знаю его, — твердо сказала Кьяра. — Это… — она мучительно старалась вспомнить имя, — сэр Уильям Камерон, ваш казначей, Дамон раздраженно прищелкнул языком.

— Камерон, — спросил он, — неужели эта женщина действительно принцесса?

Тот спешился и, отдуваясь, приблизился к Кьяре. Осмотрев ее со всех сторон, как предмет, выставленный на продажу, он наконец кивнул и произнес с заметным шотландским акцентом:

— Да, милорд, это дочь короля Альдрика.

Кьяра одарила его милостивой улыбкой:

— Приятно снова увидеть вас, сэр Уильям.

Дамон дернул головой и сказал, сразу сменив тон на изысканно любезный:

— Надеюсь, вы простите мою недоверчивость, ваша светлость, но, согласитесь, появление в таком наряде несколько необычно, не правда ли? Могу представить, какие неудобства пришлось вам претерпеть… несмотря на такого прекрасного сопровождающего, — добавил он со злобным блеском в глазах. — Однако я счастлив, что вы благополучно добрались до вашего будущего жилища. — Он кив нул одному из придворных. — Даллан, сопроводите принцессу во дворец и проследите, чтобы она ни в чем не нуждалась.

Тот выехал вперед, протянул руку Кьяре, чтобы помочь ей сесть на его коня, но она отпрянула: — Подождите, я…

Девушка устремила испуганный взор на Рейса. Он спокойно встретил ее взгляд, ни словом, ни жестом не выдав себя. Даже в глазах его она не увидела намека на то, что было между ними и должно остаться навеки их тайной.

Ей показалось, что дневной свет померк, а деревья закружились вокруг нее в каком-то диком танце.

В этот миг прошлое невозвратно кануло в Лету, унося с собой ее робкие мечты о будущем.