Запретные навсегда

***

Если отбросить неопределенность незнакомого места, удивительно, как горячий душ может улучшить чье-то душевное состояние. Адриан показывает нам свою виллу, полы в которой выложены средиземноморской плиткой, дорогая деревянная мебель в загородном стиле и стены из чистого белого камня. Оттуда его сотрудники направляют нас в ванные комнаты, где мы можем “освежиться”, как он выразился. Мне не хочется расставаться с Максом, даже ненадолго, но в то же время, если он снова увидит меня обнаженной, я не хочу, чтобы все было так. Я чувствую себя покрытой грязью из камеры изолятора. Я начинаю раздеваться в тот момент, когда остаюсь одна в ванной, закрываю за собой тяжелую деревянную дверь, плитка остывает под моими босыми ногами.

Горячая вода просто божественна. Это, как и роскошная обстановка ванной комнаты, кажется каким-то сном после того, что я пережила. Я просто долго стою там, позволяя воде стекать по моим волосам и телу, смывая не только физическую грязь, но и ощущение того, что я побывала в этом ужасном месте. Я позволяю всему этому катиться коту под хвост, ужасу и цепляющемуся, ползущему чувству быть пойманной в ловушку в месте, которое, как я думала, я никогда не смогу покинуть.

Когда я снова начинаю чувствовать себя человеком, я мою волосы и каждый дюйм своей кожи, пока не почувствую себя свежей, румяной и чистой, благоухающей цитрусовым ароматом средств для душа. Когда все вокруг меня окутано паром из лимона и розмарина, без малейшего намека на то, что я взяла с собой в душ, я начинаю чувствовать, что могу немного расслабиться.

Вместе с этим приходят мысли о том, что еще может произойти сегодня вечером. Я знаю, что после этого нас пригласили на ужин к Адриану, и я знаю, что это меньшее, что мы можем сделать после того, как он открыл для нас свой дом. Тем не менее, все, чего я действительно хочу, это упасть прямо в ближайшую кровать, желательно, чтобы Макс был рядом со мной.

Неуверенность наполняет меня при этой мысли. Я верю всему, что он сказал мне в самолете, но я не могу заставить себя поверить в то, что это может быть реально, по крайней мере, до тех пор, пока он не окажется рядом со мной, его руки и губы на моих, и все эти обещания, произнесенные шепотом в темноте только между нами двумя. Я слишком боюсь потерять его снова. Я слишком боюсь поверить в это, а потом лишиться этого, и я только сейчас начала расслабляться от осознания того, что он вообще жив. Вера в то, что мы будем вместе, что все, что разделяло нас, будет смыто, кажется слишком большой надеждой даже сейчас.

Что бы ни случилось, ты жива, и он тоже, напоминаю я себе. Даже если больше ничего нет, этого должно быть достаточно.

Мое сердце трепещет в груди от предвкушения встречи с ним, когда я выхожу из душа, хотя мы расстались меньше чем на час. Возможности того, что могло бы произойти, вытесняют давние мысли и страхи из прошлого, и я чувствую легкую дрожь, когда одеваюсь в одежду, которая была оставлена для меня, как и обещал Адриан. Это светло-голубое платье с запахом, которое легко подогнать без необходимости подбирать точный размер, и босоножки на плоской подошве. Я быстро заплетаю мокрые волосы в косу, глядя в зеркало.

Макс считает тебя красивой, несмотря ни на что, напоминаю я себе. Даже если тебе кажется, что ты выглядишь не лучшим образом.

Это все еще намного лучше, чем когда я вошла в ванную. Я слышу тихие голоса, когда выхожу обратно в холл и выхожу на большое открытое пространство за его пределами, чтобы увидеть тихо разговаривающих Левина и Макса, которые только что приняли душ и переоделись. Макс поднимает голову на звук моих шагов, и его лицо озаряется. Это единственное слово, которое я могу придумать, чтобы описать выражение его лица, и это заставляет мое сердце трепетать в груди, когда я вижу, что он так счастлив при виде меня.

Все будет хорошо, говорю я себе, позволяя себе хоть немного надеяться.

Мгновение спустя выходит Наталья, одетая точно так же, в шелковое белое платье с запахом, и мы выходим во внутренний дворик, где через несколько минут появляется Адриан в льняных брюках и белой рубашке, расстегнутой на две пуговицы, открывая намек на темные волосы на загорелой и мускулистой груди.

— Ну, я чувствую себя избалованной выбором, — бормочет она, наклоняясь, чтобы прошептать мне на ухо, пока Левин и Адриан садятся за длинный стол, уставленный разнообразными блюдами. — Как ты думаешь, с кем из них мне следует попытать счастья?

— Я думаю, Левин уже ясно дал понять, что он не заинтересован. — Я поднимаю бровь, глядя на нее. — Адриан тоже вряд ли плохой выбор. — Он не в моем вкусе, слишком лощеный и дерзкий для меня, но я вижу, чем он может понравиться Наталье.

— Однако Левин кажется более опасным. — Она улыбается мне. — Может быть, я попробую еще раз, просто чтобы посмотреть, не нужно ли его немного убедить. А если нет…

Она позволяет словам затихнуть, когда наклоняется вперед, накладывая креветки, крекеры и хумус на свою тарелку со шведского стола, в то время как один из сотрудников Адриана наливает каждому из нас белое вино.

— Что касается тебя… — губы Натальи дергаются, когда она снова садится и наклоняется ко мне поближе. — Ты проведешь ночь с Максом?

— Я не знаю, — шепчу я, стараясь говорить как можно тише. Макс сидит за столом напротив меня, по другую сторону от Левина, в данный момент увлеченный беседой с ним и Адрианом. Я не хочу, чтобы он услышал мою неуверенность, или подумал, что я чего-то жду. Все, чего я хочу, это провести с ним ночь, но я ужасно боюсь быть той, кто попросит об этом. — Мы оставили сложные вещи. Мы разговаривали в самолете, но… — Я поджимаю губы, чувствуя, как мое сердце снова учащенно бьется. — Я не хочу давить на него.

Наталья кивает, искоса поглядывая на Макса.

— Ты говорила, он раньше был священником? Это действительно кажется…сложным. Раньше не было времени говорить об этом, но…

— Кое-что из этого, не моя история, чтобы ее рассказывать. — Я ковыряюсь в креветках. Я умираю с голоду, но мой желудок, сплошной комок нервов, и мне трудно есть. — Но да. Раньше он был священником, а потом… ну, даже после этого он пытался соблюдать обеты, которые дал тогда. Включая целибат.

Наталья морщит нос.

— Достойно восхищения…Полагаю? По крайней мере, он тебе верен. Но я не могу себе этого представить. Особенно если бы там был кто-то, кого я действительно хотела. Именно так он, должно быть, чувствовал себя с тобой. Я вижу, как он на тебя смотрит.

— Видишь? — Мой голос немного повышается, и я делаю все возможное, чтобы снова понизить его. — Что ты имеешь в виду?

Наталья тихо смеется.

— Он влюблен в тебя, Саша. Отчаянно. Я поняла это в тот момент, когда нашла его и Левина в отеле. Он был так же раздираем на части мыслью о том, что с тобой что-то может случиться, как и ты, когда думала, что он мертв. Он сделал бы все, чтобы спасти тебя. — Ее лицо смягчается, на нем появляется намек на грусть. — Это редкая вещь, которую можно иметь. Вы оба должны попытаться удержать это.

При этих словах мое сердце сжимается в груди.

— Я надеюсь, что мы сможем.

22

САША

Ужин продолжается довольно долго. Очевидно, что это должно быть непринужденное мероприятие, с большим количеством вина и едой, которую мы можем выбирать по своему усмотрению, но я не могу расслабиться. Все, что я хочу знать, это чем закончится эта ночь.

Наконец, когда я чувствую, что вот-вот сойду с ума, Адриан отодвигает свой стул от стола и поднимает брови, глядя на нас.