Запретные удовольствия

– Значит, вы с Полли решили, что этот человек имел в виду Бобби?

Нет, это невыносимо – ей нужно немедленно выйти на свежий воздух.

– А что еще он мог иметь в виду? Вот только одного я не понимаю: кто была та женщина, что звонила сегодня маме? Очень странный звонок. Я думаю, этот парень просто запугал какую-нибудь бедняжку, и она теперь делает все, что он скажет. О таких случаях писали в газетах. Такие мерзавцы заставляют жену или подружку проделывать подобные штучки – помогать им шантажировать другую женщину. А подружка – или кем там она ему приходится – боится перечить и слушается. Иногда такие типы используют в своих целях даже подружку собственного сына. Представляете, какие негодяи?

– Я все прекрасно представляю, – ответил Нэсти.

Полли посмотрела на него. В его голосе, казалось бы, не изменившемся, прозвучали какие-то стариковские нотки, словно он прожил долгую-долгую жизнь и повидал столько разных мерзавцев, что уже не удивлялся ничему, лишь испытывал отвращение к подобным типам.

– Может, мне стоит получше расспросить тебя о почтенном продюсере? – спросил Нэсти, повернувшись к Полли. – Я уже знаю, что он считает, будто обладает тобой.

Полли насторожилась:

– Откуда тебе это известно?

– Потом расскажу. В свое время. Пока тебе лучше знать поменьше. А за Бобби не беспокойся, он в безопасности. – Нэсти снова посмотрела на Фаб. – Мой компаньон – эксперт по части охраны. Так что вам не о чем беспокоиться.

– О, я и не беспокоюсь за Бобби, – сказала Фаб, взглянув на Полли из-под густых темных ресниц. – Я боюсь за сестру…

– И с Полли ничего не случится. Я собираюсь охранять ее круглосуточно. Глаз с нее не спущу.

– Но моей сестре, – вполголоса проговорила Полли, – тоже, наверное, грозит опасность.

Глава 7

Мэри Риз выключила почти все лампочки вокруг трюмо, у которого она обычно делала макияж. Джек сказал, что для экрана она слишком жирная, но она совсем не была жирной. Разгладив на груди подпоясанный белый атласный халат, Мэри увидела в зеркале, как напряглись соски под ее руками, и выгнула спину.

Нет, она совсем не толстая. Именно такие женщины, как она, больше всего нравятся мужчинам.

В студии никого не было, и Мэри решила, что услышит шаги, когда тот, кого она ждала, подойдет к ее гримерной.

Она протянула руку и взяла с туалетного столика часы. Он опаздывал.

«Чертов ублюдок, – подумала Мэри, – ему нравится заставлять ее ждать. Его, наверное, возбуждала мысль о том, что она торчит здесь, уже готовая… и расстроенная. Он всегда говорил, что ожидание делает ее более изобретательной».

Но сегодня ему придется выслушать все. Либо он выслушает ее и поможет что-нибудь придумать, либо она не отпустит его. Конечно, он достаточно силен, чтобы позаботиться о… Мэри прижала ладонь к промежности и закрыла глаза.

Она почувствовала его руку на своей спине, прежде чем поняла, что дверь открыта.

– Мэри, Мэри, – произнес поздний гость, – очень мило с твоей стороны: ты заблаговременно подготовилась к моему приходу, намазалась как следует.

Мэри взглянула на его отражение в зеркале, откинула за спину волосы и скорчила гримасу.

– Как следует намазалась? К твоему приходу? – Она усмехнулась. – Да кому ты нужен? Мне и без тебя хорошо.

Мужчина закрыл за собой дверь.

– Ну что еще скажешь? – произнес он.

– Я не слышала, как ты вошел.

– Ты была слишком занята собой.

– Уходи.

– Может, и уйду, – произнес он задумчиво. – Да, я, наверное, действительно уйду и поищу себе более сговорчивую подругу.

Она надула губы. Он продолжил:

– Хотя с другой стороны, мне хочется посмотреть, как это у тебя получится.

Идея пришлась ей по душе.

– А потом мы сделаем это друг другу? – с надеждой в голосе спросила Мэри.

– Посмотрим.

– Нет, не посмотрим. – Она потуже затянула пояс халата. – Я не хочу делать только то, что мне говорят. Мы будем заниматься этим, по крайней мере, я. И ты будешь делать то, что я захочу.

Он подошел поближе и положил руки ей на плечи.

– Я тоже не люблю делать только то, что мне говорят.

– Ублюдок, скотина!

– Мэри, успокойся. Ты получишь свое. Но сначала я хочу посмотреть, как ты делаешь это, именно ты. Давай же, приступай. – Похоже, он просил ее об этом – просил, а не приказывал.

Глядя прямо в его глаза, отраженные в зеркале, Мэри потянула за пояс и распахнула халат, под которым носила черную шнурованную грацию с атласными лентами над грудью.

– Ты словно ягодка, – сказал он. – Такая сочная! Как мороженое с огромными темными вишнями. А эти волосы…

Он пропустил сквозь пальцы огненные локоны, раскинувшиеся но ее белым плечам.

– Мне нравятся твои волосы. Все в тебе нравится. Давай же, Мэри. Я готов, но сначала хочу посмотреть на тебя.

– Почему бы нам…

– Сделай это. – Он схватил ее за волосы, в его голосе звучала угроза. – Давай же!

Его настойчивость возбудила Мэри. Ее дыхание сделалось неровным, прерывистым. Наклонив голову, она медленно раздвинула ноги. Из-под грации, внизу, показались такие же рыжие волосы, как и те, что так нравились ему.

– Бог мой, как ты прекрасна! – простонал он.

Мэри сунула палец под ажурную ткань и закрыла глаза.

– Давай же, давай, – торопил гость. – Войди в себя.

– Нет. – Мэри покачала головой и густо покраснела. – Давай вместе.

– Не перечь мне!

Когда он так говорил, когда он выглядел таким диким – это и возбуждало, и пугало Мэри. Она вскочила со стульчика и отбежала к стене.

– Ты не можешь заставить меня сделать это.

– Я сегодня не в настроении шутить, – сказал он, не двигаясь с места. – Иди сюда.

– Сам подойди и возьми меня.

– Ты глупа, Мэри, – поморщился он. – Не понимаешь, когда тебе пора заткнуться и делать то, что велели.

– Почему же ты не учишь меня? – спросила Мэри бархатным голосом, хотя сердце ее бешено колотилось и пот ручьями струился по спине.

Она чувствовала себя совершенно разбитой.

– Ну, подойди же, поучи меня.

Гость внезапно повернулся и подошел к Мэри. В следующее мгновение он с силой ударил ее о стену. Мэри закричала.

– Заткнись, – сказал он ей на ухо. – Замолчи, Мэри.