Запретный плод

Постепенно вспоминаю, каким образом я вчера встретилась со своим учителем и чувствую, что мои щеки от стыда и неловкости начинают гореть.

Тихо сажусь в кресло и прячу лицо в ладонях. Господи, я же призналась ему в любви, будучи пьяной! Позор!

Какая же наивность! Я думала, что на утро ничего не вспомню, но черта с два. Теперь стоит лишь надеяться на то, что мистер Эванс не воспримет мои слова всерьез, и не будет затрагивать эту тему. Нет, не стоит дожидаться его пробуждения, лучше уйти сейчас. Возвращаюсь в спальню, быстро собираю свои вещи, обуваюсь и шествую к выходу.

— Так и уйдешь, даже не удосужившись со мной поговорить? — раздается голос мистера Эванса за моей спиной.

Оборачиваюсь и вижу, как он надевает на голое тело рубашку бордового цвета и вопросительно смотрит на меня.

— Да, наверное, так будет лучше, — пожимаю плечами.

— Думаю, тебе стоит принять душ, позавтракать, объясниться со мной, а затем отправляться домой.

— Но меня ждут родители.

— Поверь, с ними проблем не будет.

— Послушайте, мне жутко неловко, и не стоит мучить меня воспитательными изречениями. Это единичный случай, когда я попадаю в подобную ситуацию. Я вообще не пью.

Мистер Эванс усмехается и закатывает рукава рубашки до локтей.

— Я и не собирался этого делать. Прими душ, а затем поговорим. Второй этаж, третья дверь слева.

Ничего не остается, как выполнить приказ. Ванная оказывается тоже весьма внушительных размеров, отделанная в холодных синих тонах.

Кладу куртку на полку и подхожу к зеркалу. Нужно оценить последствия вчерашнего вечера. Глаза прояснились, волосы растрепаны, да и туш потекла. И в таком виде я собиралась выйти на улицу. Непременно, распугала бы всех людей в округе.

Стою под горячими струями воды и думаю над тем, как я докатилась до всего этого. Какой нормальный человек сочтет меня адекватной?

Быстро моюсь, одеваюсь, зачесываю свои длинные волосы цвета каштана в пучок, и вновь спускаюсь в гостиную.

Мистера Эванса нигде нет, что же, подожду его.

Внезапно мое внимание привлекает несколько полок, вплотную забитые книгами. Но больше всего меня удивили коробки с лекарствами, которые находятся повсюду. Несколько пачек у телевизора, пара на том же стеклянном журнальном столике, еще тройка — на диване.

Мгновенно в памяти всплывают слова мистера Эванса о его загадочном недуге. Из любопытства беру коробку с лекарством и хочу узнать, для чего оно предназначено.

— Не нужно, — мистер Эванс резко забирает таблетки.

Я и не заметила, как он вошел.

— Почему? Это запрет?

Мужчина смотрит на меня, словно раздумывая над поставленным ему вопросами, хотя ответ и так очевиден.

— Да, в какой-то мере, это запрет, — совершенно спокойно отвечает мистер Эванс.

— И вы не поделитесь им со мною?

— Думаю, до этого не дойдет, пошли завтракать.

Садимся за круглый обеденный стол. Мужчина наливает мне ромашковый чай, ставит пиалы с конфетами, пирожными и тарелку с тостами.

Смотрю в свою чашку и не знаю, как вести себя дальше.

— Мелинда, что это вчера было? — интересуется мистер Эванс и делает глоток кофе.

— Что именно?

— Начнем с сообщения.

— Я хотела отправить его Эмили, но вы с моей подругой в телефонной книги записаны рядом. Я просто перепутала.

— Не удивлен, ты была в таком состоянии, что сложно кого-либо не перепутать, — голубые глаза с суровостью на меня смотрят.

— Такая я впервые, — оправдываюсь.

— Так уж и быть, поверю на слово. Но почему ты это сделала?

У меня сложилось впечатление, что мистер Эванс знает ответ, но всё равно заставляет меня это произнести.

— Ну, я была в подавленном состоянии, а мой парень — Роберт, помог расслабиться, хоть чуть-чуть и переусердствовал.

— Мелинда, если всё это из-за нашего разговора…

— Я поняла, — перебиваю. — Мне не пять лет, не стоит напоминать вновь.

— Мне не хочется, чтобы ты думала, словно я подонок. Просто, чем дальше мы будем друг от друга, тем лучше.

— Нет, не будет, и ты это прекрасно знаешь.

Мистер Эванс отставляет свою чашку в сторону.

— Не стоит путать влюбленность с любовью. Вскоре это пройдет.

— А ты хочешь, чтобы это у меня прошло? — испытывающие смотрю на мужчину.

На его лице мелькнула тень замешательства.

— Мне следует ответить положительно, но я не могу.

— И что нам делать? — слишком тихо спрашиваю я.

— Сопротивляться, — после длительной паузы отвечает мистер Эванс.

— Уже поздно, по крайней мере, для меня, — начинаю поколачивать свой чай ложкой, чтобы занять себя чем-то и успокоить нервы, которые натянуты сейчас, как струны.

— Мелинда, ты думаешь, что я бездушная машина? — с разочарованием спрашивает мистер Эванс.

— Честно, в самом начале, как только ты появился, мне так и казалось, — робко отвечаю я.

— Возможно, так и было, но я и сам не заметил, как всё изменилось. Но это неправильно. Так не должно быть.

— Я знаю, я всё прекрасно знаю, но от этого мне не легче, — начинаю злиться из-за сложившейся безвыходности.

— Послушай, — мистер Эванс берет меня за руку и по телу проносится волна приятной дрожи. — Ведь проблема не только в возрасте, есть ряд других причин, по которым не стоит развивать эти отношения, понимаешь?

— Вы женаты? — в ужасе спрашиваю я и отдергиваю свою руку.

— Нет, но из-за определенных препятствий я не могу создать семью.

— Это касается вашей болезни?

— Да, — с грустью в голосе отвечает мужчина.

Затягивается долгая пауза. Я стараюсь хоть чуть-чуть переосмыслить весь наш разговор.

— Лучше давай я тебя отвезу домой, — внезапно заявляет мистер Эванс.

— Родители! Они наверное от волнения место себе не находят, — я вскакиваю из-за стола и мчусь в зал.

— Подожди, — мужчина нагоняет меня и хватает за локоть, при этом не причиняя никакой боли. — Успокойся, я обо всем позаботился.

— И каким же образом?

— Пришлось с твоего телефона написать два сообщения: одно родителям, а другое — мисс Джонсон. Теперь твои мама и папа думают, что ты у подруги.