Запретный плод

Мама принялась вместе с Сиреной накрывать на стол, а папа отправился в гараж за бутылкой вина. У нас там что-то в виде маленького погреба.

Я сидела в гостиной и пыталась смотреть телевизор, но громкий смех Сирены этого мне решительно не позволял.

Возможно причина во мне? Человек волен вести себя, как ему угодно и я не в праве этого запрещать. Конечно, вся суть кроется в Адриане. Я это знаю, но не могу управлять своей злостью.

И всё же, как это странно. Вначале, я испытывала необъятную горечь, после расставания с Адрианом. Теперь эта горечь переросла в злость и ненависть.

Звонок в дверь, и мой самоанализ подходит к концу. Иду открывать. На пороге стоит он. Сердце непроизвольно сжимается и это раздражает меня лишь еще больше. Когда настанет тот день, когда его дьявольская красота перестанет меня поражать и восхищать?

Адриан выглядит безупречно, не за что даже зацепиться. Темные брюки, отполированные туфли, серая шерстяная куртка, волосы в идеальном порядке.

— Впустишь? — тихо спрашивает он.

— У меня нет выбора, — огрызаюсь и впускаю его внутрь.

Тут же появляется папа и уводит своего друга на кухню. На этом мини-приеме я находиться не хотела, но мать настаивала на обратном.

Мною же приготовленные отбивные я терзала вилкой, сверля взглядом свою руку. За ходом общей беседы я не следила, но в этом и не было нужды. И так стало ясно, что Сирена в восторге от Эванса.

Задорный смех этой парочки вызывал во мне лишь желчь. О, да! Сейчас я непременно похожа на монстра.

Все весело щебетали, а мне хотелось лишь одного — быть как можно дальше от этого спектакля.

После трапезы все переместились в гостиную с чашечкой чая. Чтобы окончательно не сойти с ума, я поднялась наверх в ванную комнату. Умывшись холодной водой, легче мне не стало. Всё это ужасно и отвратительно! За что мне это?! Глупая шутка бога!

— Ты и дальше будешь говорить, что между нами ничего нет? — слышу голос этого засранца.

Оборачиваются. Он стоит на пороге ванной, скрестив руки на груди и привалившись одним плечом к дверному косяку.

— Уходи, — выпаливаю я. — Нас могут неправильно понять.

— В самом деле? — Адриан вопросительно выгибает бровь.

— Да.

— Мы должны поговорить.

— Нет, не должны.

— Поэтому ты так сильно нервничаешь? Именно поэтому ты раздражена?

Его наблюдательность и способность понять мои истинные чувства, мне совершенно не нравилась.

— Ты слишком много думаешь о себе, — язвлю я.

— Хватит этого моветона, — Адриан вмиг посуровел.

— Эту привилегию я оставлю тебе.

— Упрямая, — заявляет он, сузив глаза.

— Знаю.

Адриан делает шаг ко мне, и этот жест заставляет меня напрячься.

— Я никогда не хотел причинять тебе вреда. То, что произошло между нами — ужасно.

— Мне всё равно, — обрываю я. — Когда ты это уже поймешь?

В спешке покидаю ванную, чтобы не видеть этих проницательных глаз.

Глава 12

Как же сильно я переживала! Я просто не могла найти себе места. Впервые я, наконец, здраво поняла, что мое решение об участии в группе поддержки — огромная ошибка. Но это умозаключение до меня дошло лишь тогда, когда я была одета в форму и ожидала начала соревнования.

Последняя тренировка лишила меня остатка сил, и я не знала, смогу ли нормально выступить. На этот позор я пригласила родителей и Джека.

Конечно, отец не был от этого в восторге, ведь мой друг старше меня. А по размышлениям отца, если старше, то более испорченный. Но Джек, как опытный психолог сумел найти к моему папе подход. Всё было проще, чем казалось, но разговор об отцовских увлечениях сделал времяпровождения более мирным.

Мама в свою очередь была очарована Джеком, так как не видела в нем ничего плохого.

Адриана я заметила практически перед самым началом. Он чертов Бог! И невозможность этого отрицать, всё больше меня раздражает. Спортивная форма красного цвета жутко ему шла.

Как только Адриан вошел в зал, то мгновенно нашел меня взглядом. Я сидела рядом с родителями и Джеком. Адриан был зол, я это чувствовала даже на расстоянии.

Время неумолимо мчалось вперед, и начало соревнований было официально начато. Нам предстояло выступить три раза: вначале, в перерыве и в конце. Этого было не так уж и много, и я надеялась, что справлюсь. Но когда мы увидели группу поддержки нашего оппонента, то вера просто стерлась в порошок, и теперь вся надежда возлагалась лишь на учителей.

Девушки были спортивными до мозга костей. В них, казалось, была проработана каждая мышца. Может, они уже такими родились? Настроение нашей команды мгновенно упало.

— Эй, вы чего? — спросила Ребекка, когда мы вели последние приготовления в раздевалке. — Мы должны надрать зад этим сучкам.

Впервые, я была согласна с ней и целиком разделяла ее сторону. Но кроме Ребекки никто спортом не занимался.

— Не неси чушь, — ответила одна из девочек. — Против очевидных фактов не пойдёшь. Здесь мы в пролете, только если наши учителя смогут обыграть, то наш позор не будет так заметен.

— Что за пессимизм? — в раздражение спросила Ребекка. — Они — гости, мы — хозяева.

— В судьях сидят представители и их школы, — произнесла я.

— Это, конечно, для нас грустно. Но если вы будете здесь сидеть, как вялые селедки, лучше не станет. Больше позитива.

Я и подумать не могла, что у этой дуры имеется капля ума. Признавать сложно, но она говорила правильные вещи. Я немного даже успокоилась. Да, мы не лучшие. Но показать то, чего мы добились за это короткое время, несомненно, стоит, иначе, зачем все мы так страдали на этих тренировках?

Время нашего выступления пришло слишком быстро. Мы шли в зал, а сердце так сильно колотилось, что мне стало даже как-то нехорошо. Пройдя в центр, я лишь сильнее занервничала. По центру трибун сидели мои родители, Джек и Эмили. Чуть ниже с нашей командой сидел Адриан, держа в руках бутылку воды. Он будет видеть каждое мое движение? К этому я вообще не была готова.

Начинается музыка, и пути обратно больше нет. Стараюсь смотреть на кого угодно, только не на него.

Движение за движением, все мы держимся довольно неплохо. Ребекка первая начинает парить в воздухе, после нее последую я. Движение, выпад и парни подхватывают меня, и на миг я становлюсь невесомой. Меня ловят еще движение и конец программы.