Запретный Талмуд
Шрифт:
Им ответили: раббан Гамлиэль не был специалистом по таким проверкам. Он все лишь владел соответствующей традицией, восходившей к временам Судей. Ведь в Библии сказано: «И нашли они из жителей Явеш-Гилада четыреста девиц, которые не познали ложе мужское» (Судьи 21,12). Мудрецы задали резонный вопрос: каким образом отличили израильтяне девственниц Явеш-Гилада от недевственных женщин? И сами же ответили: они усаживали женщин на бочки с вином, от девственниц вином не пахло, от недевственных женщин — пахло. Так рассказывает Талмуд (Евамот 60б).
Однако раббан Гамлиэль не был специалистом по
Вавилонский Талмуд, трактат Кету бот 10б
194 ДОЛЖЕН ЛИ ОПЛАЧИВАТЬ УЩЕРБ ТОТ, КТО НАНЕС ТЕЛЕСНОЕ ПОВРЕЖДЕНИЕ ЖЕНЕ В ХОДЕ ПОЛОВОГО АКТА
Муж, нанесший телесное повреждение жене, обязан оплатить ей полную стоимость ущерба. Один из мудрецов спросил: что говорит закон о случае, когда муж нанес повреждение жене в ходе полового акта?
В чем тут сомнение? С одной стороны, муж должен быть освобожден от наказания (оплаты ущерба), поскольку проникновение в тело женщины было совершено законным порядком и с ее согласия; с другой стороны, следует обязать его оплатить ущерб, поскольку он должен был вести себя в ходе полового акта осторожно и не наносить повреждений.
Мудрец по имени рав Гуна сказал: муж не должен платить! Он подобен человеку, который идет по улице с бревном в руках, в то время как ему навстречу идет человек с кувшином в руке; бревно нечаянно столкнулось с кувшином и разбило его. Все мудрецы соглашаются, что в такой ситуации владелец бревна не должен оплачивать стоимость кувшина, ибо «и тот, и другой человек имели полное право идти по улице».
Наша ситуация аналогична: у мужа было право проникнуть в тело жены, равно как и ее согласие на это.
Мудрец по имени Рава считал, что муж должен оплатить ущерб, нанесенный жене в ходе полового акта. Он тоже воспользовался историей с человеком, который шел по улице с бревном в руках и разбил этим бревном кувшин, находившийся в руках у другого человека. В случае если человек, державший в руках кувшин, не шел, а стоял, мудрецы единогласно обязывают владельца бревна оплатить нанесенный ущерб.
По мнению Равы, наш случай в точности подобен описанному выше, ибо в ходе полового акта активна лишь одна сторона, муж, которого можно уподобить идущему человеку; жена в это время пассивно лежала, и оттого ее следует уподобить стоящему человеку.
Мудрецы возразили Раве: если мы считаем, что женщина в ходе полового акта не совершает никакого действия, отчего законы Торы приговаривают замужнюю женщину к смерти за прелюбодеяние? Ведь, если верить Раве, в таком случае она не совершила никакого действия; в то же время известно, что законы Торы предписывают наказание лишь в случае, если преступник совершил определенное действие!
Им ответили: прелюбодейка наказывается за испытанное ею удовольствие, несмотря на то что в ходе полового акта она была пассивна.
Тезис о пассивности женщины мудрецы сформулировали следующим афористическим образом: «Женщина — это вселенская почва».
Вавилонский Талмуд, трактат Бава Кама 32а
195 О РИТУАЛЬНОЙ ЧИСТОТЕ ЗАРОДЫША ТЕЛЕНКА, УМЕРШЕГО В ЧРЕВЕ ВЕРБЛЮДИЦЫ
Прикасающийся к телу мертвого животного (но не к телу кошерного животного, зарезанного в соответствии с галахическими указаниями; во всех остальных случаях тела мертвых животных, кошерных и некошерных, считаются оскверняющими и на талмудическом техническом жаргоне именуются падалью) становится ритуально нечистым, как сказано в Торе: «Всякий, прикоснувшийся к трупу их, будет нечист до вечера» (Левит 11,24).
Мудрецы разошлись во мнениях по вопросу о том, станет ли нечистым человек, запустивший руку в утробу живого беременного животного и дотронувшийся до умершего там плода. Один из мудрецов утверждал, что этот человек ни в коем случае не станет нечистым, другой — что результат зависит от того, о каком беременном животном (чистом или нечистом) идет речь. Иными словами, если умерший плод находится в чреве нечистого животного, человек, прикоснувшийся к нему, станет ритуально нечистым, если в чреве чистого животного — остается ритуально чистым.
Мудрецы попытались объяснить мотивы авторов этих мнений.
Мудрец, полагавший, что мертвый плод в теле беременного животного ни в каком случае не оскверняет, пришел к этому выводу рассуждением «от легкого к тяжкому» (каль ва-хомер). Он рассуждал так: если бы беременное животное было зарезано в соответствии с законом, его плод также считался бы кошерно зарезанным (хотя фактически его не резали; такому плоду дано специальное название — бен пакуа, «сын расколовшейся»); тем более следует признать его ритуально чистым, когда его чистая мать жива.
Разумеется, этот аргумент не может быть непосредственно применен к случаю, когда плод находится в чреве нечистого животного. Однако Талмуд объясняет, что в рамках данной системы и такой плод является чистым. Этот вывод сделан Талмудом при помощи силлогизма (точнее — по схеме гейкеги [что следует переводить как «аналогия» или «силлогизм»], входящей в число приемов, при посредстве которых толкуется Тора).
Перейдем теперь к рассуждениям мудреца, полагавшего, что мертвый плод чистого животного не оскверняет, а мертвый плод нечистого животного оскверняет даже при жизни самого животного.
В Торе сказано: «И всякий ходящий на лапах своих, из всех зверей, ходящих на четырех, нечист для вас; всякий, прикасающийся к трупу их, нечист будет до вечера» (Левит 11,27). Выражение «на лапах» обозначает животных, не имеющих раздвоенных копыт, иными словами, нечистых животных. Следовательно, их статус отличается в нашем случае от статуса чистых животных.
Мудрецы спросили: если для данного закона определяющим признаком являются копыта животного, что говорит закон о теленке, не имеющем раздвоенных копыт, но находящемся в чреве коровы. Несомненно, он должен быть признан чистым, ибо Тора специально уточнила: «ходящий на четырех»: это выражение относится исключительно к животным, у которых в принципе нет раздвоенных копыт на их четырех ногах, ибо животные с раздвоенными копытами имеют (как бы) восемь ног — каждая нога с раздвоенным копытом считается за две.