Запрос в друзья
Шрифт:
Глава 31
2016
Я надеялась, что наша встреча с Питом в кафе напротив «Фостер и Лайм» станет последней, но, когда я покидала великолепный дом Сью Пламтон в Далич-Виллидж, зазвонил мобильный, и на экране я увидела его имя. У меня возник соблазн проигнорировать Пита. День начался с успокаивающей обычностью. Я увлеклась обсуждением интерьеров Сью, в моей голове роилась куча идей по поводу того, как обставить одну из гостевых спален — нашего последнего проекта переделки ее дома.
Я завидую Сью,
При виде имени Пита в телефоне моя тревога вновь обостряется. Я слишком напугана, чтобы не ответить на его звонок. А вдруг что-нибудь случилось?
— Алло? — Я и сама слышу страх в собственном голосе.
— Привет. Ты как? — спрашивает он осторожно.
— Нормально. Возвращаюсь от клиента.
— Ты где?
— Прохожу мимо Далич-колледжа.
— О, это недалеко от меня. У меня в голове никак не укладывается, что там учатся обычные дети.
— Знаю! Я тоже всегда об этом думаю. Это же и есть Хогвартс.
— Точно. Я тут подумал… мы можем встретиться? Я собирался предложить где-нибудь в центре, но я сегодня работаю дома, в Сайденхэме, так что могу подскочить к тебе в Далич — может, в парк?
Я так хотела поскорей добраться до дома и начать работу над гостевыми спальнями Сью, но понимаю, что теперь мне не удастся сосредоточиться. Поэтому соглашаюсь, и мы договариваемся встретиться у входа в кафе через полчаса.
Я возвращаюсь вниз по Колледж-роуд, поворачиваю направо по Саут-Серкьюлар и через пять минут оказываюсь в парке. Сегодня здесь собралась половина всех богатеньких мамашек юго-восточного Лондона, и я нахожусь в постоянной опасности, исходящей от малышей-камикадзе, рассекающих на самокатах. Пит еще не появился, так что я прогуливаюсь вдоль теннисных кортов, где дамочки (возможно, товарки Сью) нежно перекидывают мячи через сетку.
Пит приходит на пять минут раньше времени, но я уже жду его. Я наблюдаю, как он снует между колясками, улыбаясь на извинения мамаши, чей возбужденный двухлетка врезается ему в ноги на своем трехколеснике.
— Привет.
— Здравствуй. — Я слишком долго не осмеливаюсь взглянуть ему в глаза и совершенно не представляю, что мне делать с руками, пока наконец не засовываю их в карманы.
— Хочешь кофе или…
— Нет, я сегодня уже тонну выпила. А ты?
— Не хочу, давай просто пройдемся, — говорит он, и мы идем по дорожке.
— Так ты снова была в полиции? — замечает он.
— Да, вчера.
— И ты не…
— Упомянула про наше маленькое рандеву? — прозвучало как-то неожиданно горько. — Нет, конечно нет. Мы ведь договорились? Ты же не рассказал им ничего?
— О боже, нет. Последнее, что мне нужно, это дать им еще один повод меня подозревать.
— То есть они тебя подозревают?
— Ну, я не знаю. Думаю, подозревают, но у них нет доказательств,
так что я надеюсь, они будут рыть дальше, разрабатывать новые версии. Они только попусту тратят на меня время, вместо того чтобы искать настоящего убийцу.— Может быть, есть данные экспертизы, которые выводят тебя из-под подозрения? Должно же что-то быть.
— Надеюсь. — Мы идем дальше. По мере того как мы удаляемся от игровой площадки, голоса детишек становятся все тише. — Можно тебя кое о чем спросить?
— Давай. — Я сжимаю кулаки и еще глубже засовываю руки в карманы.
— А почему ты так уверена, что я этого не делал?
— Ты помнишь, мы ведь провели ночь вместе? — От беспокойства мои слова искажает сарказм.
— Помню, но я мог все проделать до того. Мы уехали в двенадцатом часу, а полиция утверждает, что ее никто не видел уже после десяти. У меня была куча времени, чтобы… ну, не знаю… выманить ее в лес.
Несмотря на всю серьезность нашего разговора, я не могу сдержать улыбки.
— Отчасти поэтому, если говорить честно, — замечаю я.
— Почему именно?
— Ну, по тому, как ты говоришь: «выманить ее в лес». Тот, кто это сделал, так никогда в жизни не сказал бы.
— А как бы он сказал?
— Я не знаю, но выманивать человека в лес — это текст из плохого телефильма.
— Ладно, а почему ты не подозревала меня до того, как я это сказал?
Мы доходим до пруда, и я предлагаю присесть на скамейку, медля с ответом. Одна из планок скамейки обломана на конце; чтобы избежать острых краев, я придвигаюсь поближе к Питу. Он остается сидеть на месте.
— Луиза? — Наши ноги почти соприкасаются, мы сидим практически вплотную друг к другу. Его руки лежат на коленях, кожа вокруг ногтей растрескалась и воспалилась, как будто он ее разодрал.
— Я уверена, что это был не ты, потому что я знаю, кто это сделал. — Слова срываются сами, прежде чем я успеваю остановиться.
— Что?! — Он вскакивает и отходит на несколько шагов от меня, потом возвращается. — Какого хрена ты тут несешь?! Если ты знаешь убийцу, какого черта не сказала полиции об этом?
— Нет, прости, я неверно выразилась. Я не знаю, кто именно убил Софи, но я знаю точно, что это тот же человек, который присылал все эти послания мне и Софи перед ее смертью. Это связано с тем, что произошло еще в школе.
— Что?! Ты имеешь в виду травлю, о которой ты мне рассказывала? А что за послания?
Он садится обратно на скамейку, гнев его постепенно стихает. Когда я понимаю, что сейчас расскажу ему все, с меня спадает напряжение и узел внутри немного ослабевает. Питу можно знать, ему так же, как и мне, есть что терять.
— Тебя ведь нет на «Фейсбуке»?
— Нет, я уже говорил тебе, что держусь подальше от социальных сетей, — отвечает он. — Они — сборище чокнутых.
— Ну, а я есть, — говорю я и начинаю свое повествование.
Дойдя до выпускного, я запинаюсь, то и дело поглядываю на него, опасаясь увидеть ужас или отвращение на его лице. Но он никак не реагирует, не перебивает, и я заканчиваю свой рассказ, включая послания от Марии на «Фейсбуке», свидание по Интернету и происшествие в парке. Умолкнув, я отодвигаюсь от него, и обломок доски впивается мне в ногу.