Запуск разрешаю! (Сборник)

— Барбара, ты меня еще не записала в свою фирму?

— Уже.

— Вычеркивай на фиг! — требует Шлейкин. Под общий хохот.

Утром мы тщательно заворачиваем продукцию в бумагу и упаковываем в коробки. Складываем их у самой дороги. Умываемся, приводим в чистоту одежду, завтракаем. Выходим из дома. Недовольный Виски лениво посматривает на нас заспанными глазами.

— Жди, — приказывает ему Майкл.

Барбара чиркает какую-то записку и кладет ее в верхний ящик:

— Поехали.

— А кто примет товар? — забеспокоился Шлейкин.

— Заберут без нас.

— Как это? Я не поеду, — говорит Виктор.

— Почему?

— Вдруг сопрут. Правда жалко. Всю ночь пахали. Мы с Виски остаемся. Будем стеречь.

Барбара и Майкл только улыбаются.

— Чего смеетесь? Я серьезно. Пропадет же работа!

— Украдут? Это исключено. По крайней мере, никогда такого не было.

Виктор не успокаивается:

— Еще товар надо передать по накладной. Как положено. Сдал — принял.

— Я вложила перечень изделий, — говорит Барбара.

— А если торгаши разобьют? Потом скажут, так и было. Или недостача. Вы еще не знаете этих прохвостов. Украдут и всё свалят на вас.

Майкл и Барбара только усмехались:

— Виктор, ты плохо думаешь о людях.

— Я их знаю с рождения. Как же я, по-вашему, должен о них думать?

— Поехали, Виктор.

Шлейкин еще какое-то время упирается. Потом все же опускается рядом со мной на заднее сиденье.

— Серж, ну хоть ты им скажи. Что за страна? Прямо как дети.

По полудню добрались до дома Беверли. Он находился на опушке леса. Большое поместье с хозяйственными зданиями и садом. Встретили нас хозяйка дома Беверли и ее тринадцатилетняя дочь Сара. Они стояли на крыльце большого трехэтажного дома. Дородная Беверли напоминала купчиху Кустодиева. Худенькая Сара терялась в складках ее широкого платья. Барбара представила нас. Майкл расцеловался с хозяйкой дома. Сара сказала по-русски:

— Здравствуйте. Добро пожаловать!

— Привет, — почему-то сразу обрадовались мы. Будто встретили родного человека.

— Я учу русский, — сказала Сара.

— А мы его уже знаем, — ответил Виктор.

Сара рассмеялась и тут же вызвалась показать нам свои владения. Мама не возражала.

В двух сотнях метров от дома находилась конюшня. Там шумно перебирали копытами несколько статных жеребцов.

— Мы с мамой по воскресеньям занимаемся верховой ездой. Это Дон, а это Ваня. Правда, красивые?

В углу конюшни стояло полдюжины клеток. В них, будто направленные радиолокаторы, шевелились длинные уши.

— Мы еще выращиваем кроликов.

— Для еды? — спросил Виктор.

— Простите, я не хорошо понимаю.

— Для еды, — я хлопнул Виктора сзади, — что вы им даете?

— Чем кормим? Морковка, капуста, — Сара показала на ящик с овощами. Можете их угостить. — Правда, они смешные?

Затем она повела нас вглубь чистого, светлого леса. Остановились на берегу небольшой речушки. В прозрачной тени веселились стайки мелких рыбешек. Тут же, не обращая на них внимания, лениво шевелили хвостами довольно крупные экземпляры.

— Это форель, — сказала Сара.

— Ее можно поймать и съесть? — поинтересовался Виктор.

— Разумеется. Но мы этого не делаем. За рыбой ездим в супермаркет.

— А другим людям можно здесь рыбачить?

— Нет. Это частная территория. Видите, — Сара показала на металлический колышек с надписью «Private».

— Привет, — прочитал Виктор.

— Прайвет, — улыбнулась Сара. — Как это по-русски? Частное владение.

— То есть ваша собственная речка.

— Не вся, — рассмеялась Сара, — только часть.

Она снова побежала вперед.

— Интересно, — сказал Виктор вполголоса, — простым людям здесь хоть искупаться можно?

— Была бы твоя речка, ты бы разрешил? — спрашиваю.

— Нет, конечно, — без раздумий ответил Виктор.

Сара остановилась у небольшой излучины.

— Как-то папа ловил рыбу в этом месте.

— Ага, все же ловил.

— Но потом отпускал.

— А вот это зря.

Мы вышли из леса. На раскидистом дереве, стоявшем на опушке, был устроен широкий настил.

— А это что?

— Место для охоты. Папа отсюда стрелял оленей.

— Олени тоже ваши, домашние?

— Что вы. Они дикие. Но иногда заходят в наш лес.

— Если б на мою дачу, — по ходу замечает Виктор, — забрели олени, ни один бы не унес копыта…

— А у нас их полно. Для них на зиму мы припасаем много кормов.

Вышли на поляну, усеянную грибами.

— Их можно есть? — спросил Виктор.

— Не знаю. Грибов для еды полно в супермаркете.

— Это ж сколько добра пропадает, — тихо возмущался Виктор. — Сара, у вас столько прекрасной земли. И она так плохо используется.

— Почему?

— Пустует. У вас, к примеру, есть огород?

— Что?

— Место, где можно выращивать растения для еды.

— Есть такое, — подумав, говорит Сара. — Сейчас покажу.

Обогнув бассейн, гараж и спортивную площадку, мы вышли к дому с северной части. Там Сара показала огород. Размером в пять квадратных метров.

— Здесь мы выращиваем растения, которые можно использовать для еды, — гордо сказала Сара. — Один куст картошки, один томатов, одна фасоль, один стебель кукурузы, вот свекла, это бобы, вот кочан капусты и огурец…

Заметив удивленное лицо Виктора, Сара объяснила:

— Можно я сразу отвечу на ваш вопрос, Виктор? Конечно, всего этого мало для еды. Но вполне достаточно для того, чтобы знать, как что растет и это… Родит плоды.

— Плодоносит.

Вошли в дом. Осмотрели комнаты. Мы с Виктором подавленно молчали. Конечно, мы и раньше много раз видели подобную роскошь, в кинофильмах…

Сара показала кабинет. Библиотеку с огромным количеством дорогих старинных фолиантов. Свою розовую комнату. Бильярдную. В зале для музицирования стоял концертный рояль. Рядом, на подставках, электрогитара и саксофон.