Запутанное происшествие

– Не язви.

– А ты не выводи меня из себя. Слушать противно, читала то, читала сё. Лучше книгу свою читай, чем всякую муть из инета.

– Книгу я почти дочитала. Кстати, ты когда в коридор выйдешь, захвати мне из холла какую-нибудь книженцию.

– Договорились. Но учти, сегодня последний день, когда я исполняю все твои прихоти, с завтрашнего дня ты будешь у меня носиться по больничным коридорам с криком и визгом.

От одной только мысли о беге Наташке сделалось не по себе.

– Больше всего я не люблю больницы, – призналась она.

– А кто их любит?

– Это хорошо еще, что мы оказались в двухместной палате.

– Да уж. Страшно подумать, что бы я делала, если вместо одной соседки-паникерши у меня их было две или три.

Наташа улыбнулась.

– Я с детства такая. Ничего не могу с собой поделать. Вчера, когда случился приступ, думала, умру.

– Представляю твое состояние.

– Маринка «скорую» вызвала, начала документы мои доставать. Она сразу поняла, что это аппендицит и меня заберут. У меня несколько дней в боку кололо. Представляешь, она документы достает, а я кричу, чтобы мне в сумочку обязательно положила влажные салфетки. Не знаю, зачем вообще сумочку с собой взяла. На автомате, наверное. Я плохо соображала.

– Я тоже сразу просекла, что у меня приступ аппендицита, – кивнула Люська. – Прикинь, мы с Димкой сидели в кафешке, и тут меня скрутило буквально пополам. Димка перепугался жутко. Держал в руках телефон, и кричал на все кафе, чтобы кто-то вызвал «скорую».

– А Димка это кто?

– Друг мой.

– Ты еще какого-то Глеба упоминала.

– Мой брат. Они были здесь вчера, но ты не обратила на них внимания. У тебя был тяжелый день. Я, кстати, тоже твою сестру совсем не запомнила. Врезалось в память, волосы у нее длинные, вроде она шатенка.

– У Марины русые волосы.

– Значит, ошиблась.

Повисла пауза. Через пару минут Наташка спросила:

– Люсь, а почему она умерла?

– Кто?

– Бабка та.

– Какая бабка?

– Ну ты сама сказала, старушенция умерла во сне. Она болела?

– Маразм! – Люська закатила глаза. – Наташ, тебе надо к психиатру сходить. Ей было сто три года. Она могла умереть в любую секунду. И вообще-то я иронизировала, если ты не поняла.

– Я поняла, но просто…

– Всё! Я не собираюсь говорить о плохом. Или меняем тему, или ты закрываешь рот.

Наташка вздохнула. Чуть погодя она попросила Люську включить телевизор. А едва Люська начала переключать каналы, закричала:

– Оставь! В этом фильме Диана играет. Я буду его смотреть.

На экране крупным планом показали лицо Дианы.

– Тебе нравится эта актриса? – с усмешкой спросила Люська.

– Обожаю Диану, – восторженно ответила Наташка. – А тебе она нравится?

– Ага.

– Интересно, какая она в жизни?

– Самая обыкновенная.

– Тебе-то откуда знать. Нет, мне кажется, Диана не похожа на остальных.

– Ну конечно, – прыснула Люська. – У нее два пары рук и четыре головы.

– Я не в том плане, Люсь. Понимаешь… как бы тебе объяснить, она актриса. И наверняка ведет богемный образ жизни…

– Это уж точно. Сама себе кофе не может приготовить, всё ей на блюдечке приходится подносить.

– Прекрати. Ты ее совсем не знаешь.

Люська закусила губу. Наташка продолжала смотреть кино. А ровно четверть часа спустя в коридоре послышался стук каблуков. И вот дверь палаты распахнулась и на пороге нарисовалась Диана.

– Люсьена! – закричала она, находясь в образе. – Девочка моя, как ты?!

Подбежав к Люське, она начала ей целовать и виновато приговаривала:

– Вчера я не смогла к тебе приехать, детка. Из театра вернулась уже в полночь. А сегодня утром невозможно было отменить съемку, но как только выдалась свободная минутка, я сразу помчалась сюда.

– Со мной полный порядок. Аппендицит удалили.

– Я разговаривала с врачом, он сказал, операция прошла хорошо.

Люська посмотрела на Наташку, и ей почудилось, та окаменела. Наташка лежала на кровати с разинутым ртом, и даже не моргала. Глядя на Диану, она напоминала застывшую старую.

– Диан, познакомься с моей соседкой. Это Наташа.

Диана повернулась голову и улыбнулась:

– Здравствуй, детка.

– З-з-здравствуйте, – промямлила Наташка.

– Наташ, расслабься, а то я позову Анну Витальевну. На тебе лица нет.

Смутившись, Наташка натянула простынь до самых глаз и зажмурилась. Ей мерещилось, что она спит и видит сон.

Диана пробыла у Люськи не более получаса, затем, сославшись на катастрофическую нехватку времени, резко подскочила и была такова.

– Без изменений, – усмехнулась Люська.

– Обалдеть, – прошептала Наташка.

– Извини, что сразу тебя не предупредила. Нежданчик получился, правда?

– Еще какой. Только я не поняла, Диана тебе кто?

– Родная бабушка.

– Класс! – воскликнула Наташка.

– Теперь ты убедилась, что она самая обыкновенная?

– Ничего себе, обыкновенная. Для тебя, может, и обыкновенная, а для меня она звезда. В жизни Диана намного красивее.

Последующий час Наташка забрасывала Люську вопросами про Диану. Настало время ужина. Девчонки поели, и Люська предложила Наташке прогуляться по коридору.

– Давай до холла прошвырнемся.

– Не хочу.

– Наташ, надо. Ты слышала, что Геннадий Александрович говорил.

– Давай завтра. Мы же договорились.

– А зачем откладывать?

– Люсь, я боюсь.

– Чего?

– Вдруг швы…

– Перестань искать причины своей лени и страху. Вставай!

Наташка колебалась. С одной стороны ей хотелось как можно скорее выздороветь, а с другой она до колик опасалась последствий. Каких именно, сама не знала, но опасалась.

– Ты будешь меня поддерживать, – потребовала Наташка.

– Окей.

– Если мне станет плохо, сразу возвращаемся в палату.

– Блин, ну ты и зануда. Представляю, в кого ты превратишься лет через шестьдесят. Из тебя получится вреднючая старушенция с кучей заморочек, будешь собственной тени бояться.

Наташка встала, сунула ноги в тапки и сделала несколько осторожных шагов по палате.

– Ну, как там твои швы поживают? – подколола Люська. – Не разошлись?

– Не каркай, Люсь. И не отходи от меня далеко, будь постоянно наготове.