Запутанные отношения (Риск эгоистического свойства)

Это кто же такая-то?!

Пока она размышляла о скрытой в ней незнакомке, появившейся на свет при помощи неяркого макияжа, Тимофей, не дав времени опомниться и насладиться зрелищем, протащил ее еще через пару отделов, волшебным образом обходя все очереди в примерочную и к кассе. В результате этого Катерина и не заметила, как стала обладательницей очень-очень-очень красивого платья – простого вроде фасона, чуть выше колен, но…!!! И туфель к нему на не самом высоком, но первом в ее жизни каблуке.

– Тим, ты добрый или злой волшебник? Что, вся красота эта исчезнет в двенадцать часов ночи? – спросила потрясенная девушка, разглядывая себя в зеркало примерочной.

– Я – злой волшебник, – признался, улыбаясь довольно, он. – Ты же знаешь, очень, очень злой! Но на Новый год подрабатываю феем, награда уж очень хороша, не устоял!

И пробег на длинную дистанцию с промежуточными остановками продолжился.

Они пронеслись через кучу магазинов, сквозь толпы людей, все время что-то покупая – спиртное, продукты, какие-то мелочи, небольшие подарки. У Катьки голова шла кругом от впечатлений, она семенила сзади, увлекаемая вперед сильной рукой Тима сквозь прилавки, людей, улицы, магазины, метро, и мрачнела, думая:

«Откуда у него деньги на все это богатство? Он что, в своей разведшколе мастерство оттачивал по облегчению жизни граждан от денежных знаков? Или банк грабанул в виде дипломной работы?»

Спрашивать не имело смысла, да и нельзя. Это у нее не было ни одной темы, которой нельзя обсуждать, а вот у него… Невзирая на «страшную клятву на крови», данную друг другу в детстве, в его жизни имелось ой как много чего такого, что шло под грифом «Секретно».

Но он услышал все ее мысли без слов, что неудивительно.

– Подозрения, Кошка, вещь хорошая, но только тогда, когда ты их не демонстрируешь выражением лица! – И усмехнулся ее озабоченности: – Не дребезжи, Катюха, меня мужики всем гуртом собирали, те, кому не обломилось в отпуск уехать, отдали свои бабки сестру-сироту порадовать на праздник.

Она перевела дыхание. Ну слава богу!

Последней в бесконечной череде покупок, потрясших Катеринино воображение, стала елка и игрушки для ее украшения. Не самая пышная зеленая красавица и игрушки незамысловатые, купленные на лотке возле метро, да какая разница!

Елка!!

Они успели ее и установить в комнате, и нарядить, а еще по-быстренькому сварить супчик из колбасы с картошкой, поесть и поговорить за трапезой. Тимофей давал последние инструкции и наставления перед выходом в общежитский свет.

Праздник состоялся.

И прошел удачно и даже весьма. Катерина в новом обличии имела оглушительный успех у мужской части празднующих и, соответственно, признание женской половиной появления новой конкурентки в борьбе за этот успех и внимание.

Да ладно! Обошлось без тяжелых боев!

Зато приобрела новый опыт и удивившие новые знания.

Знания о том, каким убойным оружием на самом деле является женское обаяние, подкрепленное и умело приукрашенное женскими секретными штучками: макияжем, прической, одеждой, и какое потрясающее ощущение уверенности в себе дают все эти штучки.

А опыт! О! Опыт новый – это что такое настоящая крутая студенческая пьянка и как умудриться не выпадать из коллектива, старательно напивающегося, и при этом оставаться адекватно трезвой, при уме и памяти, умело обходя все очаги куражно-травматического разгуляева. Хороший такой опыт. Интересный и поучительный.

А еще один непонятный и напугавший момент произошел в эту небывалую праздничную ночь. Когда били куранты, держа в одной руке бокал пенящегося через край шампанского, другой рукой Тимофей притянул к себе Катерину за талию, прижал и, заглянув прямо в глаза, сказал:

– Я люблю тебя, Кошка!

– Я тоже тебя люблю, Тим! – смеясь, перекрикивала она шум поздравлений.

Он не отпустил, так и смотрел несколько минут в глаза, внимательно, напряженно, и что-то там такое, искристое, потухло в глубине его зрачков.

– Ну да, конечно, я знаю! – по-мальчишески улыбнулся, чокнулся с ее бокалом. – Выпьем!

Они выпили до дна, расцеловались легким поздравительным поцелуем в губы.

– С Новым годом, Катюха!

– С Новым годом, Тим!

А ночь, празднование, шум-крик, радость покатились дальше своим чередом.

Причудилось ей, вот точно!

С этого дня началась еще одна новая жизнь Катерины Воронцовой, оказавшаяся на поверку не такой уж и простой и отнимавшей множество времени и сил.

А как иначе? Вы-то пробовали быть настоящей женщиной? В том смысле, сколько временных, денежных и прочих затрат требуется? И перечислять не стоит, каких усилий, если начать с приличных колгот, а закончить умением правильно строить глазки, любому трактату страниц не хватит!

Трудно ей приходилось и учиться, и осваивать азы женственности в ускоренном темпе, да еще развивать навыки психолога, изучая на практике характеры людей, поведение, движущие ими мотивы. Почитать кое-что по психологии пришлось, словом, все задачи, поставленные перед ней, выполняла старательно.

Катерина давно, со встречи с Тимофеем, перестала быть наивной, изолированной от всех, запуганной завышенными требованиями и бабушкиной муштрой девочкой. Но не умела общаться с людьми, с ровесниками, во-первых, потому, что это запрещалось Ксенией Петровной, а во-вторых, не подозревала, что это необходимо.

Зачем? У нее есть Тим, и никто больше не нужен. Вот что умела Катерина, так это концентрироваться, сосредотачиваться на цели и упорно, настойчиво к ней идти, игнорируя все мешающее, лишнее, что может оттягивать на себя внимание и дефицитное время.

Тимофей, уж который раз, встряхнул ее, дав такого морального тумака, что она вылетела из своего ограниченного одной направленностью мирка, приземлившись прямо в реальную жизнь, оказавшуюся весьма непростой, с ворохом разнообразных проблем, людскими историями и характерами.

И, знаете, это интересно.

Оказалось, что жизнь интересна!

Первого января они проснулись около часа дня, а в два Тим уехал. Надолго. И осталась только переписка, теперь он писал на адрес общежития, а она ему на неведомую, обозначенную цифрами какую-то полевую почту. Входившие тогда в обиход дефицитные и дорогущие мобильные телефоны им были еще долго недоступны. Зато, каждый раз получая на вахте письмо, на конверте которого четким почерком были написаны ее адрес и имя с фамилией, Катерина чувствовала нечто непередаваемое: гордость, радость, может, что-то детское про то, что и она обозначена в этом мире конкретным адресом, не скрываемым под предназначением: «до востребования». Вот поди ж ты, разберись, что это!