Запутанные отношения (Риск эгоистического свойства)
Шрифт:
А у нее новая жизнь!
За две недели приобрела полный новый гардероб на деньги, оставшиеся от ремонта. Их на самом деле за долгие годы скопилась очень-очень приличная сумма.
Можно было в позу встать: «Вы меня бросили, мне от вас ничего не надо», и переслать все накопленное обратно отцу. Но Катерину учил выживанию лучший специалист в этой области, и страдать гордыней и такой «интеллигентской хренью» не собиралась. А вот когда обнаружила новое внушительное денежное поступление на счет, то уже началась совсем другая песня, больше похожая на взятку.
И Катя позвонила:
–
– Катя, ты же очень мало зарабатываешь! – попытался образумить отец. – А я зарабатываю хорошо, у меня своя фирма.
– Я рада, что у вас все благополучно. Но со своей жизнью справляюсь сама и в помощи не нуждаюсь. За присланные раньше деньги Ксении Петровне большое спасибо, мне они очень помогли. К сожалению, я о них не знала до ее смерти.
– Как не знала? – поразился он. – А на что вы жили?
– Я не знаю, но не на них.
– Прости меня! – неожиданно попросил он.
– За что? – сбилась с отстраненного тона Катька.
– За все! За то, что оставил тебя у нее, за искалеченное детство! Прости меня, девочка!
– Ничего трагического, – успела прийти в себя она. – Я здорова, занимаюсь любимой работой, у меня есть квартира. Спасибо. Прощайте.
Отец приезжал и все пытался поговорить с ней, объяснить жизненные обстоятельства.
Он ей невероятно нравился! Высокий, подтянутый, красивый, седые виски, морщины не старили, а придавали благородство облику, и она действительно очень сильно на него похожа. Но и то, что нравился, и похожесть, и его желание поговорить только усугубляли внутренний протест и нежелание ничего выяснять. Тогда еще не пришло время, слишком все больно, и новые открывшиеся обстоятельства болели свежей раной.
Со дня смерти Ксении Петровны прошло уж больше восьми лет.
За эти годы отец не оставил попыток наладить отношения, звонил, приезжал, встречался, и Катерина оттаяла, шла на уступки. Лет пять назад они все-таки поговорили. Просидели всю ночь у нее на кухне, и он объяснял, рассказывал, просил прощения, и внезапно дочь сама попросила прощения за неуступчивость, за то, что отказывалась встречаться. Что-то сдвинулось глобально в ее жизни – в нее вернулся отец!
Но все равно держала его на определенном расстоянии, не позволяя себе полной открытости, никогда не рассказывала, как он ни просил, о своем детстве, но в жизнь свою пустила. Теперь они часто встречаются, ходят в рестораны и в театры вместе или втроем, с его второй женой. Дружат. А вот с Тимофеем он ни разу не встречался, так сложилось. Время покажет, как там будет дальше.
А мать…
Она не позвонила и не пыталась встретиться, Катерина тоже не проявляла инициативу, да и не знала наверняка, нужно ли ей это. Скорее нет. Зачем? Чтобы услышать, что мать тебя не любит и знать не знает? Обойдемся! И так все понятно.
Зато год назад объявилась в Катькиной жизни сестра Лидия. Позвонила.
– Здравствуй, Катя, я твоя сестра Лида.
Катерина промолчала. Не дождавшись ответного приветствия, та деловым тоном объявила:
– Мне надо с тобой поговорить.
– Мне не надо, – постным голосом ответствовала девушка.
– Не глупи.
У меня есть выгодное предложение. На самом деле. Я тут недалеко от твоего дома, сейчас заеду.– Нет, – остановила беспардонный нахрап Катерина. – В гости не приглашаю. На углу соседнего дома есть итальянское кафе. Через полчаса там.
– Ну хорошо, – быстро согласилась Лида. – Я буду в зеленом платье.
Катя узнала ее, как только сестра вошла в кафе. Странно.
Не виделись двадцать три года. Двадцать три!
Катерине нынче тридцать один, а Лиде, значит, тридцать шесть. Она была полноватой, умело прикрывала нервирующее обстоятельство дорогой изысканной одеждой, а возраст – посещением салона красоты. Излучала уверенность, налет надменности ухоженной, обеспеченной женщины.
Но Катерина узнала ее, хотя даже память о тех годах, в которых они жили вместе, стерлась защитным механизмом сознания.
Махнула ей рукой, когда Лида обводила зал кафе взглядом, выискивая ее.
– Здравствуй, Катерина, – сев на стул напротив, поздоровалась она.
Та приветствием ответным не удосужила.
– Прекрасно выглядишь! – не смутилась явным отстранением сестра. – Впрочем, я всегда знала, что ты станешь интересной женщиной. Отец-то у нас красавец, а ты вся в него.
Катеринины размышления, а не послать ли ее подальше, встать и уйти, остановил подошедший к столику официант. Лидия деловито изучала меню, не отпустив официанта, сделала заказ и поинтересовалась у Кати:
– А ты что будешь? Я плачу.
– Один капучино, будьте добры, – улыбнулась официанту девушка.
Послушаем, что уж теперь, раз пришла, чего там от нее хочет родственница через двадцать три года.
– Знаешь что, Катерина, – строго, отчитывающим тоном выговаривала Лида, дождавшись, когда официант отойдет. – Ты тут гордую обиженную сироту передо мной изображать перестань! Жизнь сложилась, как сложилась, ни ты, ни я не виноваты, что родители развелись и ты оказалась у бабушки. Но ведь не в приюте! И отец тебе все время приличные деньги посылал, я знаю. Так что одета-обута, хорошее образование получила. Что еще? И мать обидела, даже разговаривать с ней не стала на похоронах!
Катерина спокойно, не торопясь, сняла сумочку со спинки стула, достала кошелек, отсчитала деньги за кофе, положила и начала подниматься из-за стола.
– Да подожди! – перегнувшись через стол, ухватила ее за кисть руки Лида. – Я не об этом хотела поговорить!
– Мне не интересно, о чем ты хотела поговорить, – ответила Катя, выразительно посмотрев на державшую ее руку ладонь.
Сестра, проследив за взглядом, отпустила ее и выпрямилась на стуле.
– У меня деловое предложение. Выгодное для тебя.
Катерина села на место, положила перед собой на стол сумочку, подчеркивая непродолжительность своего внимания, уделенного девушке.
– Мой муж работает в МИДе и сейчас его отправляют в Китай на пять лет с большим повышением. Там огромный российско-китайский проект, который он назначен возглавлять. Я давно, после института, работаю переводчиком с китайского языка, мы с ним так и познакомились много лет назад.
– Поздравляю. Какое это имеет отношение ко мне? – поторопила Катерина.