Заратустра: Смеющийся пророк

Взгляните на свою жизнь. Если вы повторяетесь, вы, возможно, склонны к повторению в большем масштабе — это то, что Заратустра называет возвращением. Вы вновь и вновь совершаете одни и те же ошибки. Вы гневаетесь и раскаиваетесь, но ваше раскаяние ничуть не мешает вам, потому что это шаблон. Сначала вы гневаетесь, потом каетесь, потом снова гневаетесь, снова каетесь... В действительности, ваше раскаяние нужно только для того, чтобы стереть чувство вины за гнев — и теперь вы опять готовы разозлиться, чувство вины прошло.

Однажды случилось следующее. Какой-то человек спросил Рамакришну:

— Я иду в Варанаси...

Каждые двенадцать лет люди собираются у Ганга, чтобы совершить священное омовение: индуисты верят, что, какие бы вы ни совершили грехи за двенадцать лет, все они смываются — стоит только разок погрузиться в Ганг. Это очень холодное время года; вода ледяная, она течет прямо с гималайских льдов, так что одного погружения достаточно, чтобы вас заморозить, и люди оттуда так и выскакивают. Но теперь они целых двенадцать лет свободно могут делать все то же самое. Через двенадцать лет они придут сюда снова.

Этот человек собирался совершить священное омовение, и он был горячим поклонником Рамакришны, поэтому и пришел просто коснуться его ног и получить благословение. Рамакришна сказал:

— Куда вы идете?

— Я хочу совершить священное омовение, — ответил он. Рамакришна сказал:

— Ну что ж, прекрасно. Вы можете разок погрузиться и за меня, ведь я не иду: вода слишком холодная. К тому же я не совершил никакого греха, так что зачем напрасно мутить Ганг, там и так столько людей. И еще я боюсь: на мне нет никаких грехов, а ведь так много людей сбрасывают в Ганг свои грехи... входить в Ганг опасно — ко мне могут прилипнуть чьи-нибудь грехи. Так что можете нырнуть разок и за меня.

Этот человек спросил:

— Вы что, шутите? Рамакришна сказал:

— По правде говоря... но я вам не запрещаю. Вы видели огромные деревья, которые стоят на берегу Ганга?

— Да, — ответил тот, — поскольку двенадцать лет назад я совершал священное омовение, я видел эти действительно огромные, высоченные деревья.

Рамакришна сказал:

— А знаете ли вы, для чего они там стоят? Он ответил:

— Неужели я похож на человека, который знает, зачем они там стоят? У вас какое-то странное настроение сегодня. Рамакришна сказал:

— Я открою вам их цель. Вы совершаете священное омовение, но грехи боятся не Ганга, они боятся холодной воды. Поэтому они выскакивают, садятся на деревья и поджидают вас. Сколько вы можете просидеть в Ганге?

— Просидеть? — воскликнул он. — Я не могу находиться там больше двух минут: вода слишком холодная. Рамакришна сказал:

— Ну вот, и когда вы выходите, они прыгают на вас. И помните, иногда бывает, что какие-нибудь чужие грехи тоже прыгают на вас — они видят: вы такой хороший парень... просто для разнообразия! Они достаточно мучили кого-то, теперь хотят помучить вас. Так что будьте очень внимательны: проходя под этими деревьями, будьте осторожны!

— Как я могу быть осторожным? — закричал он. — Я ведь ничего не вижу. Я не вижу грехов. Рамакришна сказал:

— Дело ваше. То, что вы делаете, очень опасно. Если вы поняли меня, подумайте над этим. Спешить некуда, вы можете отправиться завтра. Ганг никуда не денется, и эти деревья тоже будут стоять на своем месте.

Этот человек не спал всю ночь. Он думал снова и снова, и эта идея показалась ему важной — хотя это было просто средство; в ней не было ни капли правды.

Но в идее, что омовение в Ганге смывает все ваши грехи, тоже нет ни капли правды. Если бы это было так дешево, вы могли бы двенадцать лет делать все что хотите, а по прошествии двенадцати лет всего на денек сходить к Гангу и все это смыть.

А в наши дни не нужно даже ходить к Гангу. Водопроводные трубы доставляют воду из Ганга в любой конец страны. Так что просто примите душ в своей ванной. И зачем ждать двенадцать лет? Вы можете каждый день освежаться, чтобы совершать новые грехи.

Средства могут быть полезными. Средства не бывают правильными или неправильными; если они полезны, они правильны. И я говорю: теория вечного возвращения может принести огромную пользу множеству людей; поэтому она правильна.

"Вот мы знаем, чему учишь ты: что все вещи вечно возвращаются, а с ними и мы сами, что мы существовали уже несчетное число раз, а с нами — все вещи.

Ты учишь, что есть Великий Год становления, необычайный, величайший год-исполин; подобно песочным часам, должен он обращаться снова и снова, чтобы заново наполняться и снова течь".

Вы, наверное, видели древнее приспособление для измерения времени. Это стакан, сделанный в форме барабана и наполненный песком. Песок медленно-медленно высыпается. Щелка очень узкая. За час верхний стакан становится пустым; нижний стакан полон. И приспособление устроено так, что, когда верхний стакан пуст, совершенно пуст, нижний стакан поднимается, а верхний опускается. И вновь — тот же песок, тот же стакан, то же возвращение.

Животные говорят: "...подобно песочным часам, должен он обращаться снова и снова, чтобы заново наполняться и снова течь:

— и все эти годы равны самим себе, как в самом великом, так и в самом малом; и сами мы в каждый Великий Год тождественны себе, как в самом великом, так и в самом малом.

И если бы захотел ты теперь умереть, о, Заратустра, то знаем мы и то, что стал бы ты тогда говорить себе. Но звери твои просят, чтобы ты пока еще не умирал!