Зараза. Трилогия

Как же я устал. Банально физически, а мозг вместо того, чтобы начать что-то там щелкать и рассчитывать траекторию полета пули или искать пути отхода, подсунул мне недавно прочитанный совет из книги «фотография для чайников». Съемка против света, когда силуэт модели подсвечен сзади. Допускаю, что кадр мог выйти неплохим — хрупкая мертвая девушка с подсвеченными по контору волосами, практически невидимые тонкие руки, и, сука, рваная рана на ноге с таким же нежным ореолом по краям.

Тьфу, блин. Валить ее надо или валить самому. Но я не успел.

У нее за спиной, откуда ни возьмись, появился здоровый черный мужик. Прям такой, как в кино показывают главарей африканских повстанцев — камуфляжные штаны и футболка, на груди ожерелье из маленьких блинчиков, очень уж напоминающих человеческие уши, бордовый берет, солнечные очки «авиаторы», гора мышц, не слабее нашего Мирного, а в руке здоровое грязное мачете.

Двигался он бесшумно, в чем-то даже по-кошачьи, но это была не дворовая кошка, а скорее лев. Не смотри я на зомбачку, даже и не знал бы, что кто-то проходит мимо. Свист мачете, рассекающего воздух, а потом стук головы о землю — первое, что я услышал.

Я метнулся обратно под прилавок, да еще и вжался как можно глубже, в тот момент, когда мужик повернул голову в мою сторону.

Он что-то пробормотал на неизвестном мне языке. Потом дважды ударил мачете по решетке. А когда на улице послышался звук машины, крадущейся на первой передаче и скрип тормозов, зашел внутрь и стал пинать пустые коробки. Я замер, стараясь, даже не дышать. Пытался по звуку шагов определить его местоположение, направляя туда пистолет. Дура большая, авось и сквозь прилавок завалить смогу.

Он остановился примерно в центре, к нему подошел кто-то еще, послышался звук передернутого затвора.

— Hello, is anybody here? — у мужика оказался гулкий голос, неожиданно, с хорошим произношением, он помолчал, скорее всего прислушиваясь, а потом повторил уже по-русски, — привет! Здесь есть кто-нибудь? Мы друзья и сможем помочь.

С русским у него тоже оказалось все хорошо. Уж не знаю, что это был за полиглот или на худой конец выпускник Дружбы Народов, но голос вполне уверенный и расслабленный. Если меня и видели, входящим в этот магазин, то полной гарантии у них не было. На шару спрашивает, а ни веры в его помощь, ни желания дружить у меня не было, и я промолчал.

Шаги приблизились, я увидел, как край кассового аппарата взметнулся вверх, а потом рухнул обратно, но уже развернутый на сто восемьдесят градусов. Дзинькнула касса и прозвучала длинная матерная тирада, аппарат со свистом влетел в стену и отскочил прямо мне на ногу.

Я хмыкнул и задержал дыхание, от боли чуть глаза не лопнули. Сука, килограмм десять, да еще острым концом. Думал, что меня спалят, но мародеры посмеялись о чем-то своем уже на местном языке и вышли на улицу. То, что это мародеры или обычные бандиты, я не сомневался, а дождавшись, пока стихнет шум моторов, и выглянув на улицу, разглядел всю компашку.

По улице удалялись две стандартные технички Toyota, набитые вооруженной шпаной, несколько мотоциклов и один небольшой серый грузовик, заваленный техникой, чемоданами и коробками. От борта грузовика тянулись веревки, к каждой из которых были привязаны пленные. Не зомби, а живые парни и девушки, плелись за машиной, подгоняемые вооруженными людьми. Замыкали процессию четыре бойца с мачете, которые то пинали пленных, то кромсали одиноких мертвяков, появляющихся из переулков.

Фууух, кажется пронесло. Я огляделся на трупы зомбаков, оставшихся после прохода колонны. Жестко парни идут, буквально выжженная земля за ними. Но это мне на руку, пока они едут в сторону «модных», я спокойно пройду по очищенной территории.

Выждал еще несколько минут, но никак не мог выкинуть пленных из головы. Вроде никто они мне, и своих дел полно, плюс травмы, плюс количество врагов, итого хреновый расклад. Да и не обязан я им ничем.

Вот только что же так хреново было смотреть на этих заплаканных женщин и избитых мужиков. Не наши, от слова совсем — какое-то местное чернокожее племя. Но, сука, как же гадко это все. В городе болезнь, мертвые оживают, а они вместо того, чтобы помогать, людей в рабство гонят. Я чуть не взвыл, когда к колонне из переулка вместе с матерью вывели того самого паренька, что кинул в меня мячик. Пацан рычал и кусался, похлеще любого зомбака, а мать в разорванном платье тихо всхлипывала. Их привязали к остальным, и колонна двинулась дальше.

До машин метров двести, можно было уже спокойно валить отсюда куда подальше. Найти какую-нибудь дыру, забраться туда и поспать хотя бы пару часов, а потом искать Катьку. Но ноги повернули не туда.

Сами, не слушая ноющую голову, потопали вдоль стеночки за колонной. Хотя слушать было некого, вместо споров, что это не моя война, в голове уже родился план. Проследить, крадучись по углам и прячась за безголовыми мертвыми телами, дождаться, когда мародеры встретятся с «модными», а то что это разные отряды я был уверен, и под шумок отбить пленных. И главное силы откуда-то взялись, будто второе дыхание открылось.

Почти все так и произошло. Когда послышались первые выстрелы, а затем и крики, после которых палить начали уже не переставая, колонна растянулась. Грузовик с пленными сдал назад и спрятался в переулке. Возле него осталось два дряхлых мопеда, а чем ближе я подходил, тем больше деталей удавалось разглядеть и назвать это старье мотоциклами, язык уже не поворачивался. На каждом сидело по вооруженному туземцу, и еще двое бродили вокруг пленных, кучкуя их прикладами и не давая отходить от кузова.

За спину никто не смотрел, все внимание было приковано либо к пленным, либо дальше за кабину, где шел бой у торгового центра. Да и шумели изрядно, как только не боялись всех мертвяков с округи собрать. От угла, за которым я прятался, до ближайшей спины на мопеде было всего два метра. Взяв в левую руку нож, а в правой держа ТТ, я, чуть пригибаясь и максимально тихо, выдвинулся вперед. А когда на улице раздался взрыв, под шумок бросился на туземца.

Легкий удар рукояткой в затылок, обнять левой рукой с выходом ножа к горлу, прикрыться как щитом и навести пистолет в спину ближайшего бандита. Все четко, как по инструкции, туземец не вырубился, застонал и трепыхнулся, но я надавил ножом, и он притих. Больше никто не среагировал, только один из пленных смотрел на меня круглыми глазами, то ли от страха, то ли просто не верил, что есть шанс на спасение. Я кивнул ему, мол готовьтесь, сейчас на прорыв пойдем.

Пленные занервничали, стали тыкаться друг о друга и шептаться, косясь в мою сторону. И тут на меня обернулся второй мотоциклист, закричал и стал вскидывать на меня «калаш».

Тощий, как большинство местных, никакой брони, только растянутая майка без рукавов, «калаш» в его руках выглядел, как какая-то огромная «базука». Пули из ТТ прошили его насквозь, будто картонную коробку, он еще падал вместе с мотоциклом, а я уже развернулся, целясь и стреляя в следующую цель. Мой пленный вырвался, но это не была попытка сопротивления, а рефлекс от выстрелов в паре сантиметров от его уха.