Зараза. Трилогия

В центре в петле, перекинутой через потолочную балку, висел мертвяк, которого я только что наблюдал на фотографиях. Дергался, болтал ногами, тянулся в мою сторону, но подвесили его крепко. А может он и сам. Невеста нашлась рядом, лежала на кровати, и, похоже, полностью мертвая. Руки сложены на груди в замок, на голове увядший венок, с трудом прикрывающий проломленный висок.

— Эх, бедолага, даже не скажешь про вас, что умерли в один день, — я попытался обойти повешенного, чтобы проще было попасть тяпкой в затылок, но он так начал вертеться и изгибаться, что даже балка заскрипела, — Ясно, ну раз не торопишься пока, то нужна будет твоя помощь. Рычание, я так понимаю, знак согласия.

Я сбегал вниз и перетащил лишние вещи в комнату, протиснулся по стеночке и запихнул их под кровать. Остался только в разгрузке — тяпка, бинокль, «беретта» с запасными магазинами и бутылка воды. Парня мне было жалко, и не нужно быть детективом, чтобы понять, как тут закончилась эта история большой любви, но шанс, что с таким охранником вещи меня дождутся, был очень высоким. Понятно, что серьезных бойцов он не остановит, но шпана какая залетная не сунется.

***

Городская больница Коннаут. Центральный район. 20 марта 15:45

Налегке передвижение ускорилось в разы, и уже через час я разглядывал в бинокль подступы к больнице. Смотрел на выбитую входную дверь, двойную распашонку, всматривался в холл и не понимал, как туда могло набиться столько мертвяков.

Во всем «Фритауне» по сводке из «Википедии» чуть больше миллиона человек и это до того, как люди стали жрать друг друга. Даже если больница попала в первую волну, даже если она чуть ли не единственная в городе все равно не понимаю, как холл больницы сейчас больше похож на утреннее московское метро. Даже не все влезли, некоторые либо самые медленные и слабые, либо невезучие просто вываливаются за границу тени и тупо не могут войти обратно. Ощущение, будто взяли банку с огурцами, а доверху еще шпроты туда впихнули, ну и в черный цвет все покрасили.

В противовес давке внутри, снаружи, не считая выпавших, было свободно. Появились отличия с фото из интернета, которые прислала Ксюха, но не сильно — две пустые полицейские машины, из-под которых тоже торчат мертвые конечности, перевернутый грузовик с логотипами «глобалов». Возле грузовика трупы и какие-то приборы, похожие на медицинские, в детстве на физиотерапии мне похожими бронхит лечили, только здесь лампочек и экранчиков больше. Стены больницы, особенно вокруг дверного проема в следах от пуль и гари от взрывов, но ощущение, что не штурм это был, а эвакуация.

Я обошел здание вокруг — везде, плюс-минус то же самое. В каждом окне виднелись черные головы, где-то бродившие, а где-то вжатые в толпу собратьев. Из интересных только два момента — все левое крыло явно недавно ремонтировали, там и стеклопакеты пластиковые под свежеокрашенными решетками, и кондеи через каждые пару метров, да и жалюзи вместо занавесок. К гадалке не ходи — это то самое крыло «Глобалов» для сотрудников корпорации, туда-то мне и надо.

А вот пройти туда просто так не получится, только через все здание. Я нашел всего одно окно без решетки и то было на другой стороне дома. Не иначе как через него серферы, с которыми я столкнулся в аэропорту, и дали деру. Вверх, конечно, не вниз, но решетка первого этажа, потом труба, а там уже и подоконник, пробраться можно.

Понаблюдав за больницей еще час, я решил отступить и вернуться ночью. Если я хоть что-то начинаю понимать про мертвяков, то в темноте улицы станут опасней, а в помещениях, наоборот, посвободней.

Пока изучал больницу со всех сторон и крался по ближайшим высоткам, разглядел неподалеку несколько поездов и длинное здание, похожее на депо. Двери закрыты, а сквозь большие окна под потолком было видно, что здание пустое. Ни мертвяков, ни партизанов с мародерами, только разноцветные вагоны. Причем не новоделы даже по меркам этой страны, а совсем старые, даже исторические. Сверился с картой, и правда оказался железнодорожный музей.

С детства люблю поезда. Мерный перестук колес, бескрайние родные виды за окном, ночные остановки с магическим светом и странными, интригующими звуками, а еще марш «Прощание славянки», когда поезд трогается… короче, решил, что надо организовать там лежку.

Пересек пару улиц, заныкался, пропуская, патруль с логотипами «глобалов», хотя может и не патруль — промчалось два джипа, а голосовать я не стал. Углубился в пустыри, обошел непонятное бетонное здание без окон, примыкающее к ангару музея. Выждал несколько минут, наблюдая за входом в музей. Распахнутые ворота в ангар, выкрашенные в цвета местного флага (зеленый, белый, синий), за ними проглядывается стеклянный предбанник с большим вентилятором, стульями и трупом мужика в синей спецовке.

В остальном тихо, и очень светло за счет окон. Внутри оказалось душно, запах от трупа почти не чувствовался, но от разогретого солнцем металла, да еще с привкусом машинного масла, дышать было тяжело. Я пошел вдоль вагонов, прислушиваясь к любым шорохам и поглядывая на таблички перед каждым вагоном. Старье, еще большее старье, старье третьего класса, наконец, дошел до вагона белого цвета с названием «Королевский». Судя по описанию, сделали его под визит королевы больше пятидесяти лет назад, а она, как в анекдоте, не пришла. Внутри нашлась вполне пристойная мебель, но учитывая огромное количество окон, берлога была так себе.

Подходящий вариант я нашел в самом конце ангара, и что было отлично рядом с запасным входом, ведущим на очередной недостроенный пустырь. Сам вагон больше напоминал сейф на колесах, блестящая серебряная краска, толстые жалюзи вместо окон и навесной замок на дверках посередине.

Замок выдержал всего два удара мотыгой, тихонько скрипнули смазанные двери. Много чего можно сказать про халатность местных работяг, но в музее явно работали профессионалы, все чистенько, все смазано, все работает. Я так и не понял, чем был этот вагон раньше, почтовый или для перевозки алмазов. Фонарик высветил несколько ящиков вдоль стен, еще одну дверь, запертую на засов изнутри и несколько заслонок, напоминающих бойницы, плюс люк на крыше.

За следующие три часа я перетащил все вещи, по дороге набрав еще. Разжился ковриком для йоги в доме каких-то спортсменов и сделал импровизированную палицу из разборного грифа от гантели, накрутив на один край ребристый держатель. А из дома молодоженов забрал одеяло, пару полотенец и небольшую газовую плитку с почти полным баллоном, консервами и посудой.

Повешенного парня все-таки добил, потом даже свалил на подстеленную простыню и затащил на кровать к невесте. Глупо, но показалось правильным.

Еле допер все. Но получилась вполне уютная берлога, а когда смастерил несколько простых шумовых ловушек на основных подходах, то и вполне безопасная. Даже если я сейчас Катю найду, то еще выбираться из страны нужно будет — вертолет на крыше нас не ждет, подлодка тоже не припаркована в заливе.

На ночную вылазку в больницу взял почти весь арсенал, только ТТ под вагоном спрятал. И когда, наконец, улицы стали сереть, а жара спадать, уже сидел в засаде, наблюдая за мервяками.

Опять появилось ощущение, что у них есть четкая структура. Первыми на улицы высыпали медленные шаркуны и сначала будто приходили в себя, бесцельно слонялись под единственным работающим фонарем, впитывая вечернюю прохладу, и тыкались друг в друга. Но потом выскочила целая стая прыгунов и разбившись на маленькие группы по две-три особи, рыча и хрипя, помчались в разные стороны. Шаркуны так же группами, поковыляли за ними.