Зарево над Аргуном

– Ало, - в трубке прозвучал голос с типично кавказским акцентом, - это ты?

Бадришвили узнал Исрапилова, одного из тех, кто представлял интересы Чечни в России.

– Да, Казбек, слушаю.

– Бадай, только что мне позвонили. Несчастный случай. Менты замели Адугова. Ты понимаешь? Это может доставить нам огромные неприятности.

– Э-э, Казбек! Что с вами стало?
– Бадришвили не скрывал раздражения.
– Вы меня превращаете в скорую помощь. Только недавно я вытаскивал из ментуры тебя. Теперь надо извлекать оттуда неизвестного мне Адугова. Когда вы начнете заботиться о себе сами?

Исрапилов не обратил на причитания ровным счетом никакого внимания.

– Бадай, Адугова прихватил тот же мент, который брал и меня. Боюсь, он что-то прознал о "Коралле" и теперь копает в этом направлении. Это опасно для тебя не меньше, чем для нас.

– Э-э, Казбек. Я понял. Понял. Сейчас позвоню... Э-э-э... Я позвоню Саше. Он примет меры. Успокоился?

– Спасибо, я очень на тебя надеюсь.

– Да, Казбек, подошли ко мне надежного человека. У меня есть бумаги совета безопасности по Чечне. Их надо переслать Удугову. Для сведения.

– Спасибо, я понял.

* * *

Анзор Нодаришвили спустился в метро на станции "Тверская". Потолкался на перроне поездов, идущих к центру, пропустил два состава и быстрым шагом направился к переходу на "Пушкинскую". Там он снова потолкался на линии в сторону "Баррикадной", но опять не сел в поезд, а быстро перешел на "Чеховскую". Войдя в один из средних вагонов состава, который следовал в Чертаново, на "Боровицкой" Анзор перебежал в первый вагон и доехал до станции "Полянка". За все это время он не заметил за собой никакой слежки, однако настороженность его не оставила.

Потолкавшись у торговых киосков на Большой Полянке, Анзор перешел улицу на противоположную сторону. Сперва двинулся к красно-голубой удивительно красивой церквушке Григория Неокесарийского. С видом любителя старины и архитектуры прошелся вдоль фасада храма, прочитал все надписи на чугунных досках. Потом ещё раз осмотрелся, круто повернулся и двинулся в сторону голубой церкви Успения в казачьей слободе. Ничего подозрительного приметить не удавалось. И тогда он свернул в Первый Казачий переулок.

Шел с подчеркнутым интересом рассматривая шикарные особняки с зеркальными окнами, отгороженные от тротуаров литыми решетками красивых заборов. Читал надписи на вычищенных до солнечного блеска табличках: "Банк Австрия. Кредитанштальт", "Немецкий торгово-промышленный центр".

Неторопливым шагом вышел на Большую Ордынку.

Прежде чем решиться, несколько раз прошел мимо Израильского посольства по противоположной стороне улицы. И только в очередной раз убедившись в отсутствии слежки у храма Святой великомученицы Екатерины перебежал проезжую часть и двинулся в сторону посольского комплекса.

Здание произвело на Анзора впечатление крепости, изготовившейся к осаде. Поникший флаг с синим "Моген Давидом" на белом полотнище. Огромная серая тарелка космической антенны во дворе. Окна по фасаду на всех этажах, закрытые синими жалюзи. Амбразура в стене с надписью "Раздача паспортов". Наглухо закрытая калитка...

Не зная, как поступить, Анзор вернулся к храму Святой Екатерины, вошел в тесный грязный дворик и на крышке мусорного контейнера написал записку:

"Прошу кого-то из дипломатов посольства принять меня срочно. Хочу сообщить сведения, касающиеся безопасности государства Израиль".

Немного подумал и подписался "Рабинович"

Неторопливо вернулся к посольству. Подошел к окну раздачи паспортов и постучал. Амбразура открылась, и Анзор подал туда записку.

Форточка тут же захлопнулась. Анзор замер, не сходя с места. Спустя некоторое время со стороны ворот посольства к нему приблизился мужчина в черном строгом костюме. Тронул за рукав. Спросил негромко:

– Это вы передали записку? Пойдемте со мной. Я вас провожу.

Они прошли заветную калитку и оказались на охраняемой территории двора.

Только здесь вежливый сопровождающий поинтересовался, что привело господина Рабиновича в посольство.

– Мне необходимо побеседовать с кем либо из офицеров военного атташата, - торопливо изложил свою просьбу Анзор, и боясь, что его примут за психа или провокатора, тут же пояснил.
– Дело касается безопасности вашего государства.

– У вас есть документы?
– спросил сопровождающий. Когда и кому он подал знак, Анзор не заметил, но рядом с ними тут же оказался ещё один человек спокойный, однако предельно настороженный. Он пристально следил за тем, как посетитель полез в карман и заметно расслабился лишь когда тот вытащил паспорт.

– Моя фамилия Нодаришвили, - предупредил Анзор, передавая документ в чужие руки.

– Почему вы назвались Рабиновичем?

Явное несовпадение фамилий заставило сопровождающего заметно встревожиться.

– Я считал, что своего вы примите быстрее, - честно признался Анзор.

– Вот как?
– только и сказал сопровождающий.
– Прошу вас. Мы пройдем в приемную.

Десять минут спустя туда же вошел высокий моложавый мужчина в строгом черном костюме.

– Моя фамилия Бен Ари, господин Нодаришвили.

Он увел Анзора с собой в комнату, предназначенную для конфиденциальных бесед.

Анзор даже не удивился, что собеседник так легко запомнил и произнес его достаточно трудную фамилию.

– Вы просили о встрече с кем-либо из военного атташата. Я именно оттуда. О чем вы собирались поставить нас в известность?

Анзор устало вздохнул.

– Прошу прощения, но мне нужны гарантии, что все, о чем расскажу, не станет известно за стенами посольства.

– Гарантии - это что? Письменное обязательство?

– Мне хватит вашего слова.

– Хорошо, я его дам, но при одном условии. Если вы собираетесь изложить мне план подрывных действий против России и её правительства, ни о каких гарантиях речь идти не может.

– Нет!
– Анзор возбужденно замахал руками, будто отгонял комаров от лица.
– Ничего такого!

– Тогда говорите. Из этих стен информация бесконтрольно не утекает.

– Один вопрос, мистер Бен Ари. Можно ли выяснить, является ли гражданином Израиля некий Патрик Бадришвили, еврей по матери, грузин по отцу.