Зарево над Припятью

Строятся новые атомные электростанции. Через несколько лет они станут главным источником энергии в районах, где не хватает угля, нефти и газа. Энергия атома будет опреснять морскую воду, лечить от злокачественных опухолей. Вездесущий атом - сегодня мы по праву называем его "атомом мира и прогресса".

Атомная промышленность начинается с урановых рудников, с таких вот шахт, где мы стоим в эту минуту, наблюдая, как темные куски руды наполняют вагонетки.

...Наконец последняя вагонетка загружена. Машинист занимает свое место в электровозе, и подземный поезд спешит к стволу.

Мы идем в противоположную сторону. Нам предстоит подняться на 30 метров, на подэтажный горизонт.

Новая неожиданность: заходим в лифт и медленно плывем вверх... Комфорт!

Здесь воздух чистый, как и на рудничном дворе. Над головой тянутся вентиляционные трубы, упирающиеся в еще не тронутый пласт. Там, где когда-то герои Б. Горбатова ползли, как червяки, мы шагаем в полный рост.

За поворотом - "подземный танк", или официально "подэтажыая каретка на гусеничном ходу". Управлял ею сам руководитель бригады коммунистического труда Михаил Николаевич Петров. Один.

На наших глазах танк легко развернулся в штольне и медленно приблизился к ровной, почти отполированной стене. В лучах прожектора руда слегка искрилась. Машина раздвинула "руки", они закрутились и впились в скалу. В клубах водяных брызг виден был только силуэт человека и белый "лепесток" у него на лице. А фантастическое чудовище вгрызалось в породу.

Потом все стихло. Штольня быстро очистилась от пыли - вентиляция включена на полную мощность. Михаил Николаевич подошел к нам.

– Вы давно в шахте?
– спросил я.

– Двенадцать лет.

– Тогда вы можете объективно оценить эту каретку: нужна она горнякам или нет?

– Без сомнения, нужна. Раньше мы орудовали отбойными молотками перфораторами. За день так натрясешься, что к следующей смене прийти в себя не можешь.

А теперь крути рычаги, и все. Красота! Кроме того, водяная защита. Пыли практически нет.

– А что вы делаете с помощью каретки?

– То же самое, что и перфораторами. Бурим шпуры.

В них потом закладывается взрывчатка... Машина раза в три быстрее работает, так что никакого сравнения с перфораторами ж быть не может.

– Затем производится взрыв, - добавляет главный инженер, - порода разрушается приблизительно на метр.

Она-то и попадает в вагонетки.

– Понятно...

Где-то послышался глухой хлопок.

– Это взрыв, - пояснил Казаков.
– Мы широко используем взрывы и для добычи руды, и для дробления кусков. Это самая прогрессивная технология...

– У вас в шахте курят?

– Да, конечно.

Мы достали сигареты.

– Воздух в шахте очень чистый, - заговорил Алексей Трофимович, - газов нет, опасаться нечего. Наши руды позволяют и покурить, не то что уголь... Пыли мало.

Особенно следим за вентиляцией. Если в каком-то забое запыленность увеличится, тотчас же прекращаем работу и "тянем" туда трубы. Хороший воздух - главный наш закон.

– Пока мы отдыхаем, расскажите, пожалуйста, об особенностях этого месторождения, - попросил я.

– Прежде всего, оно уникальное. Здесь и железная и урановая руда. Мы добываем и то и другое.

– А много урановой руды?

– На наш век хватит. Чем тщательнее ведем разведку, тем больше находим. Вот сейчас геологи бурят на километр с лишним. Да и мы готовимся спуститься ниже.

Год-другой здесь останемся, а потом вглубь...

– И так до центра Земли?

– До тех пор, пока уран будет!
– отшутился главный инженер.
– Впрочем, мы уже опробовали километровую глубину. Задел на будущее. Хотите взглянуть?

Я сразу согласился. Разве это не заманчиво?

...Клеть вновь оторвалась от ног и полетела вниз.

Слегка зашумело в ушах, почти как при посадке самолета... Километр под землю - не шутка!

Если на других горизонтах просторно и нужно долго добираться до забоев, то на "километровом" горизонте тесновато. Мы не прошли и сотни метров, как уперлись в скалу. Выработка заканчивалась прямоугольной камерой, посередине которой висела "люлька". Возле хлопотали два человека - Иван Матвеевич Хрунов и Олег Иванович Елисеев. Поверх обычных шахтерских спецовок на них надеты резиновые куртки, на касках - резиновые зюйдвестки с широкими полями, и оба они похожи на рыбаков.

– Это проходческий вертикальный комплекс, - Хрунов указал на машину. Он был здесь за старшего.
– Может быть, прокатитесь?

Елисеев уступил свое место, и я вскочил на легкую металлическую площадку.

– Держитесь крепче и рук не высовывайте!

Люлька двинулась по изогнутому рельсу вверх. Камера осталась сбоку под нами. Тело постепенно отклонялось. Наконец мы повисли над темной пропастью. Где-то далеко внизу слышались голоса. Мы лежали на спине, а прямо перед глазами тускло мерцала руда.

– Вот в таком положении и бурим, - нарушил моячание Хрунов.

– Не очень удобно.

– Это с непривычки, - возразил Иван Матвеевич.
– Я одиннадцать лет в шахте. Раньше как было? Настил соорудим, пробурим шпуры, заложим взрывчатку и снова настил убираем, потому что поломает его во время взрыва... Мука была, а не работа... Или на тросе висели.

Акробатикой больше приходилось заниматься, чем делом... С машиной же горя не знаем... Доверьтесь моему опыту: отличный комплекс!.. Ну что, спускаемся?

Я кивнул.

Подумалось: есть своя закономерность в том, что именно здесь широко используется новейшая техника. Люди добывают "металл XX века", вполне естественно, и машины, и механизмы должны быть самыми совершенными, на уровне и сегодняшнего, и завтрашнего дня.

Захудалый в прошлом рудник, где-то на окраине Криворожья, превратился в передовое предприятие, куда горняки со всей страны едут учиться. Здесь смело подошли к решению труднейших задач, а наука и техника покоряются дерзким.

...Когда мы вернулись к стволу, на рудничном дворе толпились шахтеры. Мы присели в сторонке.

– Рабочий класс должен подниматься в первую очередь, - заметил главный инженер.
– Хорошо поработали...

– Сколько мы пробыли под землей?

– Почтет шесть часов. Километров пятнадцать одолели.

Я опять вспомнил слова Головатого: действительно, время под землей идет незаметно. Солнце, наверное, уже садится...

– Сейчас пообедаем, - сказал Алексей Трофимович, - и отдыхать... У нас хорошая столовая. А так как вы всю смену пробыли в шахте, вам положено бесплатное питание. Такой уж порядок...