Зарина

Семья на кухне как раз устраивалась обедать. Это был традиционный украинский борщ со свёклой, квашеной капустой и жирным мясом.

– Видел холодильник марки «ЗИЛ-Москва». – хозяин с набитым ртом обращался к жене. – Это большой агрегат, нам бы купить не мешало.

– Ладно, посмотрим, – орудовала половником женщина маленького роста и круглая, словно колобок. – Маша, смотри в тарелку! – приказывала она.

– Мама, я больше не хочу, – хныкала дочка.

– Нет, ещё кусочек мяса, после него пирожное «картошка» и тогда пойдёшь смотреть телевизор.

– Ну, не могу, отдай папе, – отбивалась Маша.

Зарина, абсолютно голодная, сидела в комнате, слушала их разговоры и перекладывала для вида тетрадки в портфеле, чтобы выглядеть занятой и не показать голода, хотя запах вкусной еды сводил с ума. Предложить соседскому ребёнку тарелку супа хозяева не могли себе даже представить.

У Маши дома они, дети, часто играли в театр, когда родителей не было. Ставили сцены из фильмов, которые смотрели в кинотеатре.

Один раз в разгар спектакля пришёл отец Маши. А Зарина после долгой ангины была в домашних, совершенно чистых, войлочных сапожках. Тут он резко выкинул руку по направлению к входной двери и закричал страшным голосом, выкатив на перепуганную девчонку глаза: «Во-о-он!» Ни одного другого слова для объяснения не нашлось у взрослого человека, но чуткая Зарина и так поняла: он думал, что она не сняла грязные сапоги. Для него счастье заключалось в мебели и ковровых дорожках, ходить по которым полагалось на цыпочках и в чистых носках. А тут сапоги! И невоспитанная же девчонка из соседней квартиры!

– А, Зарина, – ласково обращалась Татьяна Степановна, мама семьи из соседней квартиры, видя девочку сидящей на ступенях, – заходи к нам.

У них было две дочери – старшая Валентинка и Олеся, на год младше сестры. Родители и дочери казались Зарине особенными. Не только внешне, но и манерой поведения, и особым миром, который витал в их жилище. Вся семья будто прилетела с другой планеты. В их доме витал воздух спокойствия, добра, трудолюбия, каких-то высоких нравственных норм и правил. И обе сестры, выросшие в этой обстановке, вдыхая этот воздух, с рождения жили в отношениях доверия и потому не задумывались об исключительности своей семьи. Даже по их манере говорить понималось, что они другие, не как все.

Мама у них оказалась замечательным человеком. Улыбка, похоже, поселилась навсегда на её лице.

Когда обед кипел, а Валентинка с Олесей задерживались в школе, их мама мечтательно заглядывалась в окно и начинала петь. Прекрасно петь. Зарина сроду не слышала таких песен, да ещё вживую. Она, замерев на стуле, от восторга уносилась куда-то в красивое и волшебное место, испытывая приятную дрожь в сердце и чувствуя решимость перевернуть мир. Позже, когда узнает людей, равнодушных к музыке, классическому танцу, пению, девчонка поймёт, что, к счастью, ей достался дар глубоко чувствовать всё прекрасное.

– Зарина, сегодня мы не пойдём на каток, в субботу у нас много дел, – предупреждала Валентинка, которая была на три года старше.

Конец ознакомительного фрагмента.