Зарисовки одной дамочки

– Сумочку оставляйте здесь и проходите в ванную – я сейчас Вам голову вымою.

Та и пошла. Это потом выяснилось, что она не в ту квартиру угодила. Я у нее спрашиваю:

– А зачем голову мыли?

А она и отвечает:

– Я думала, это обряд такой. Вы же с Тибета.

Мы молча жевали. Несмотря на выпитое, настроение не улучшалось.

– А я сегодня с издателем обедала, – сказала Катя. – И встретила Д… (назовем его для нашего повествования Андрей Болконский).

– И как он? – спросила Полина.

– Хорошеет, сволочь. Все больше и больше, – грустно ответила Катя.

«Андрюша Болконский».

Два года назад Катя (тогда еще замужняя дама) на одной вечеринке увидела высокого, подтянутого, темноволосого мужчину с лицом Ален Делона в молодости и глазами Казановы – жутко популярного ди-джея одной известной радиостанции. Катька влюбилась по самую макушку и дала слово, что завоюет этого обольстителя во что бы то ни стало. Неделю она узнавала его номер телефона, а когда узнала, начала действовать. Каждое утро, ровно в семь, она звонила ему на мобильник, и говорила: «Доброе утро, любимый. Как спалось?». А ровно в двадцать три ноль-ноль присылала сообщение с пожеланиями доброй ночи. Это продолжалось пару месяцев. Поначалу он бросал трубку, потом крыл ее матом, затем пытался узнать, кто ему звонит. Номер ее мобильного не определялся, и он начал задавать ей всякие наводящие вопросы, типа: «А какой у Вас вес, цвет глаз, длина волос?». Но Катя держалась стойко. Через месяц она звонить прекратила, а так как у Андрюши выработался рефлекс «собаки Павлова», то он теперь просто не мог жить без ее утренних звонков. Болконский стал раздражителен, рейтинг передач пополз вниз, ссоры с начальством следовали одна за другой, и неизвестно, чем все это закончилось, если бы…

В один из дней Катя прислала ему на работу букет цветов. Охранник, дежуривший на радиостанции, сообщил Андрею, что его у поста охраны дожидается молодая девушка с охапкой роз. И хотя у Андрея был прямой эфир, он бросился вниз, как ошпаренный. Прибежав, он не обнаружил никого. Только цветы и записку: «Я все еще о тебе помню». Ничего не дали и расспросы о том, как выглядела девушка. Ему сообщили, что это была курьер. Болконский начал понимать, что сходит с ума. И тут Катя, сжалившись, назначила ему свидание. И закрутился роман. Но, как всегда, сказки с хорошим концом бывают только в фильмах, и то в голливудских. Нашелся завистник. Ладно, если бы женщина. А то мужчина, да к тому же близкий друг, который и начал подсыпать порох в огонь. То одно Андрею скажет о Кате, то другое. И пошло – поехало. Закончился роман.

Плохое настроение (финал).

– Кать, сотри этого Болконского из памяти ластиком. И пусть по нему сохнут только Наташи Ростовы!

Все согласились и выпили.

– Тихо! – вдруг вскрикнула Елена. – Слушайте!

Мы прислушались. Где-то за стеной раздавалось кудахтанье.

– Это где? На улице? – спросила Маня.

– Кажется, у меня. Только я не помню, чтобы у меня в квартире кто-нибудь кур разводил, – ответила Катя и, с трудом поднявшись, шатающейся походкой вышла из столовой.

Призываем мужчин.

Мы тихо, на цыпочках, обходили огромную Катькину квартиру. По мере приближения к комнате, где жила Дарья, кудахтанье становилось все более отчетливым. Напольные часы в столовой пробили полночь. Подкравшись к комнате, мы прислушались: за дверью слышался странный шорох, бормотанье и куриное возмущение. Катя толкнула дверь рукой, и она открылась. Перед нами предстала странная картина. В центре комнаты лежала живая курица со связанными ногами, накрытая сверху небольшим женским платком. Вокруг нее на полусогнутых ногах с зажженной в руках церковной свечой ходила Дарья и что-то бормотала себе под нос.

– Так, – громко сказала Екатерина и включила свет. – И что здесь происходит?

Дарья испуганно икнула и застыла над курицей.

– Я спрашиваю, что здесь происходит? – грозно повторила хозяйка квартиры.

– Вот, – дрожащим голосом ответила Дарья, – проверяю заговор.

– Какой заговор? – спросила Маня.

– В журнале прочитала.

– Ведьмы! – пробасила Катя. – Кругом одни ведьмы! – и тихо начала оседать на пол.

– Пить меньше надо, – отозвалась Маня и попыталась поддержать подругу.

– А что за заговор? – полюбопытствовала я.

– Господи! – устало ответила мне Полина. – Да я тут недавно Катьке журнал принесла, в котором статья напечатана о том, как гадалки людей дурят. Ну и приведен пример одного заговора. Мол, если его сделать, то мужики косяком повалят.

– Дарья, – подала свой голос Катя, с трудом поднимаясь на ноги, – а зачем тебе мужики? Ты же у нас из большинства. Лесбиянка.

– Из меньшинства, – поправила ее Полина.

– Это десять лет назад их было меньшинство! А теперь – большинство.

Дарья ничего не ответила. Мы конфисковали курицу, развязали ей ноги и выпустили, бедняжку, с балкона. Хорошо, что Катька живет на втором этаже. Курица благополучно приземлилась и, кудахча, растворилась в ночи. Мы же решили, что хватит пить, и дружно пошли спать.

А народ верит.

Когда мы отпускали на волю бедную птицу, мне и в голову не могло прийти, что проверить заговор, напечатанный в журнале, захочется не только одной Дарье. Несколько дней подряд по некоторым московским дворикам бродили, сбившись в стаи, курицы, приводя в умиление детей и старушек. Пару раз, рассказывали очевидцы, птиц видели на центральных улицах, где они, с перепугу шумно хлопая крыльями, носились с дикими воплями, бросаясь под колеса машин и нарушая все правила уличного движения, чем приводили гаишников в ярость…

То, что наши люди, в отличие от других народов, вместо психоаналитиков к гадалкам и целителям ходят – это понятно. Менталитет такой. Но чтобы вот так дружно в заговоры верить – это что-то новенькое. Видимо, совсем беда с мужским населением началась. Как там в песне? Девять парней на десять девчат? Судя по количеству куриц на улицах нашей столицы, скорее всего, на десять девчат остался только один парнишка, и то, если он не ребенок, голубой или старик.

У Гуру.

Теперь у многих в угоду моде есть персональный Учитель – Гуру. Кто-то ради этого ездит за границу, например, в Тибет или в Индию. Кто-то, наоборот, выписывает «духовника» из-за границы. Таких примеров масса. Но в свое время, когда в Москву (благодаря усилиям, мягко говоря, «недалеких товарищей»), устремились американские проповедники, собиравшие целые стадионы и кинотеатры, а на полках книжных магазинов появились книги типа «Диагностика кармы», мы с подругами тоже умудрились влиться в движение поклонников «Гуру»…

– И зачем мы сюда притащились? – спрашивает Полина, когда мы, три идиотки, опоздав минут на десять, ввалились в небольшой актовый зал одного из московских Домов Культуры, где на полу, скрестив ноги, уже сидело женщин тридцать.

Присоединяемся. Перед нами восседает седой мужчина с длинными волосами и длинной бородой.

– Он мне Распутина чем-то напоминает, – шепотом говорит Полина.

– Ага. А ты с ним лично была знакома, – усмехается Катя.

– А все-таки похож, – шепчет Полина. – Такой же немытый, и взгляд безумный, как на картинках в учебниках.