Зарница

– Ого! Это все же несколько почетно и приятно. Я так понимаю, сам номер ничего не решает и ни на что не влияет?

– Нет, ни на что не влияет, конечно, кроме боевого духа, разве что, – довольно сказал генерал. – Но, знаете, за этот первый номер с нами конкурировали еще две страны, аргументируя количеством затраченных ресурсов и количеством голосов на конференциях и еще многими факторами. Но, в итоге, и, я считаю, справедливо, номер первый был закреплен за страной, собственно, создавшей и полностью подготовившей для войны полигон. Это все-таки должно быть как-то исторически отмечено. Хотя я повторюсь, что номер ни на что не влияет.

– Понятно. В последнее время в прессе и на обсуждениях очень часто мелькает вопрос: «Почему нельзя было отправить на полигон роботов вместо людей?».

Генерал Сокол нахмурил лоб и спросил:

– Простите, я должен уточнить: роботов вместо комбатантов или нонкомбатантов?

Гильза ответила:

– И тех, и других, генерал, но полагаю, что чаще подразумеваются именно комбатанты.

– Ну, это достаточно уместный вопрос, – начал, было, генерал, а потом поменялся в лице так, словно сменил дежурный пространный ответ на искренние размышления. – Во-первых, я думаю, последнее, что сейчас нужно человечеству – это восставшая колония роботов где-то в космосе. А вы зря смеетесь, это вполне возможный исход. А во-вторых, помимо военнослужащих государств, участвующих в программе, сюда, в том числе насильно, переброшены многие повстанческие, террористические и анархические группировки. Наша самая главная цель – обезопасить среду на Земле, а не игра в шахматы, как отзывались об этой программе некоторые… Некоторые.

– То есть вы не можете назвать программу шахматной игрой, а себя – фигурой? – было понятно, что Гильза увлеклась, но генерал ответил.

– Я военный, я всегда был и останусь шахматной фигурой, и больше вам скажу – меня устраивают правила и меня не смущают рамки. То, что нам в очередной раз сменяют доску, не является для нас чрезвычайной ситуацией, которая грозила бы нашей морали. Хотя, не могу отвергать того, что мы получаем абсолютно новый для человечества опыт, так что это важная веха в истории. Я, как и всегда, надеюсь, что это на благо моему народу и моей стране.

Где-то едва слышно на фоне интервью зазвучал гимн, означающий, что сюжет подходит к концу. Гильза напоследок представила генерала зрителям и представилась сама, а после попрощалась. Сегодня впервые государственный герб после новостей обозначился водяным знаком на фоне не флага, а красивого сумрачного вида «Зарницы» из космоса. Вот и Зоя сегодня впервые заварила зеленый чай без сахара вместо крепкого кофе для Горяинова, а вместо яичницы подала к столу мясную и сырную нарезку с сухофруктами. С этого дня каждый собирался жить по-новому.

Глава 5. День, когда действительно все началось.

Николай сидел на жестком крутящемся стуле, опираясь локтями о колени, зажав между указательным и средним пальцем сигарету. Вообще, курить на дежурстве было запрещено, но исключительно в целях создания облика армии, ведущей и проповедующей здоровый образ жизни. Поэтому, в принципе, курить не возбранялось, если это позволяла себе дирекция. Начальник Николая, казалось, без сигареты на люди и не показывался, только по вечерам и особым случаям сменял ее на антикварную курительную трубку. Вместе с ним дымил весь отдел. Иногда молодые ребята из мониторинговой службы, где к курильщикам относились чуть мягче, чем к врагам народа, наведывались «в смену дяди Коли» к связным. Но сейчас Николай сидел на дежурстве один. Рядом с ним на полу стояла кружка с крепко заваренным черным чаем. Николай выбросил сигарету в урну и достал «Кузю» – чудо робототехники, которое оказалось совершенно непригодно для предписанных ему военных задач, но полюбилось в качестве средства связи с домашними на Земле. Разумный коммуникатор «Кузнец», изначально предназначенный для работы военкоров и разведки, оснащенный хорошей камерой и функционалом, позволял себе внезапно выключаться в самый неподходящий момент и по абсолютно разным причинам. За свою любовь к таким «обморокам», обыкновенно несвойственную кузнецам, был прозван «Кузей» и отдан сотрудникам для видеосвязи с их семьями. Звонить сейчас домой не предполагалось возможным, потому что дома сейчас было два часа ночи. Николай открыл архив с видео, который на днях прислала ему Зоя. Там были записи с недавнего Дня Рождения Таты, поздравление Зои и ее мужа с Днем космических войск и кадры столичного парада в честь третьей годовщины запуска программы на «Зарнице». На четвертом видео Зоя и Виктор выступали с поздравлениями. Николай выключил «Кузю». К этому моменту Николай уже устал от третьей годовщины, потому что дата начала греметь в информационной среде еще за неделю до. Вспоминали, как все начиналось, вспоминали ключевые моменты, вспоминали павших героев и объясняли в очередной раз, зачем все это нужно. Тысяча одна аналитическая передача в эфире, где слова Виктора звучали, как пасторские проповеди: «Важно помнить, не почему мы имеем эту ситуацию, не тех, кто придумал, не тех, кто поддержал и даже не тех, кто спровоцировал необходимость создания программы, но важно помнить зачем. Зачем мы сегодня каждый свой день проводим без наших близких, работающих на «Зарнице», и зачем они там находятся. Это не вопросы. Мы все знаем, для чего это. Я преисполнен благодарности к каждому военному, рабочему, врачу и журналисту, который сейчас рискует своей жизнью ради нас. Ради нашего благополучия, ради Мира и Процветания на Земле существует «Зарница». Что может быть лучшей благодарностью для этих отверженных и смелых людей? Безусловно, наши вера и неустанная работа по облагораживанию мира вокруг заключаются в развитии, в строительстве абсолютно нового общества, в которое вернутся наши герои. Общества, в котором им захочется жить и забыть все тяготы, пережитые за эти лета. Мы празднуем эту годовщину без напускной драмы, потому что мы знаем, что празднуем не начало разразившейся три года назад войны, а создание новой цивилизации, где сильный защищает слабого и где для каждого найдется свое место!».

– То же самое, что и год назад, – произнес Николай, когда понял, что голос брата доносится из радиоприемника в коридоре. Дверь в коридор была открыта, на пороге стоял Игорь Шувалов, капитан, за три года так и не получивший повышения. В руках он держал большой контейнер с хламом.

– Виктор у тебя, конечно, голова, – было понятно, что лучше фразу в ответ Николаю Игорь не нашел и сказал первую попавшуюся, чтобы потом перейти к делу. – Коля, я наш склад в неработающей диспетчерской разгреб. Нам, во-первых, новые запчасти привезли, законсервированные, и я не придумал, куда их сложить. А во-вторых, диспетчерская – лучший для этого вариант: там холодно, как ночью.

– Значит, придумал, – резюмировал Николай.

– А?

– Я говорю, придумал, куда сложить.

– Ну да, – кивнул Игорь и поставил контейнер у выхода в коридоре. – Ты сходи на КПП и проведи ревизию. И этих двух обалдуев молодых с собой возьми, пусть тебе все перетаскают в диспетчерскую. А то опять тут ошиваются – нашли курилку!

Эти дни вокруг годовщины были по-настоящему суетливыми и радостными: приходило вдвое больше провизии, вручались заждавшиеся хозяев медали и премии, к тому же только в годовщину можно было получить одну негабаритную вещь, которую гуманитарным судном передавали близкие на «Зарницу». Николаю досталась новая куртка от Зои и излишне много внимания от сослуживцев, когда вечером в репортаже показали отрывок с ним. «Всю жизнь считал брата авантюристом, – говорил Николай на мониторах и Николай в столовой смущенно отводил взгляд в тарелку, чтобы не встретиться им со взглядами коллег. – А его затеи – фантазией мечтателя, самого последнего мечтателя. Но, стоит признать, Виктор обхитрил даже меня. Не знаю уж, где он взял такого человека, который смог грамотно продать его очередную идею, опять безумную, но на этот раз ее купил весь мир».

Интерес к Николаю угас, как только его лицо пропало с экранов. Следующий сюжет ближайшие два часа рассказывал о «Птичьем батальоне». Корреспондент Гильза вещала в микрофон с эмблемой центрального канала: «Птичий батальон» под крылом самого генерала Сокола за эти три года снискал славу легендарного, непобедимого подразделения. Включающий в себя исключительно добровольцев, переведенный из земной «горячей точки» на полигон «Зарница» батальон всегда находится на передовой и состоит исключительно из героев!». Канал показывал документальные кадры первых боев и интервью с бойцом, представленного позывным «Чайка»: «В батальоне с момента основания. Честно скажу, адаптироваться сейчас к условиям полигона сложно, но у нас получается, потери есть, но незначительные. На Земле было жестче». Невозможно было различить, что спросил корреспондент, но Чайка ответил: «Жена, дочка и сын. И мама с сестрой. Привет им!». При этом Чайка улыбнулся. В кадре снова появилась Гильза: «Говорят, после смерти первого командира батальона на его место претендовали аж двое кандидатов. Слухи об их вечном соперничестве не утихают, как и слухи об их служенном романе». После шли кадры, где Финист и Кукушка спорили над развернутой на столе картой, где они еще на Юге танцуют на свадьбе однополчанина, где Финист пытается учить Кукушку собирать трофейный диковинный автомат, а Кукушка вновь спорит и делает все по-своему. Еще много-много кадров их совместной службы и в конце – они сидят на трапе «Зори», Финист обнимает Кукушку за шею, а та взахлеб ему о чем-то говорит и жестикулирует. Следующий кадр – Финист сидит в кабинете, на мониторе за его спиной без звука играет старый фильм про войну. За кадром Гильза спрашивает:

– Действительно соперничали с замкомбатом Кукушкой за место командира?

Финист прыснул:

– А то как! Да она на пятки наступает, успевай шагать! Я уже в какой-то момент пришел к ребятам в казармы и говорю: «Ну, все, мужики, баба нами теперь командовать будет!».

– И что же, не назначили?

– Как видите, – Финист уже открыто смеялся.

– Все-таки можете как-то охарактеризовать ваши отношения? – аккуратно спросила Гильза.

– Да как у всех отношения, дружеские, у нас в батальоне других нет, – было заметно, что Финист понял – Гильза хочет развить заданную линию интервью, и не дал ей спросить. – Вы поймите, мы уже столько вместе прошли и с Кукушкой, и с ребятами всеми, мы как семья. У всех, конечно, свои какие-то проблемы, особенности, но никогда конфликтов не было. Кукушка – смелый боец и замечательная девушка. Она на «Зарнице» за время войны получила повышение с капитана до подполковника! Поверьте, легко ей это не далось. Она очень смелая, и это меня иногда выводит из себя. Я, бывает, после какого-то боя, где даже старики осторожничали, а она очертя голову летела в пекло, так на нее ору, что на вражеских позициях, наверно, слышно.

– Переживаете за нее, да?

– Да она мне седых волос добавила побольше чем, кто бы то ни было!

– Финист, вот ходят слухи, девушки интересуются, несколько даже на канал звонили, вы свободны?

Финист смеялся и на его смуглом лице появлялся румянец, а Гильза направляла в него микрофон, давая понять, что позиций не сдаст и ответа дождется.

– Да где это я свободен? Я Родине служу, тут всегда при деле!

– То есть с Кукушкой вас романтические отношения не связывают?

Финист, громко смеясь, со словами «Да что ж ты будешь делать!» развернулся на стуле и потянулся, чтобы выключить монитор, на котором перед затемнением мелькнуло лицо красивой актрисы в белом платке, драматично всматривающейся вдаль командирского кабинета. Потом он вернулся к интервью, немного успокоившись:

– Нет, у нас отношения исключительно дружеские. Поймите, она очень красивая девушка, я ею искренне восхищаюсь, но война – вот вообще не та ситуация, когда стоит думать о чем-то кроме… Ну, кроме войны. И совет всем ухажерам нашей Кукушки: я бы все-таки сначала пошел общаться с генералом Соколом.