"Зарубежная фантастика 2024-2". Компиляция. Книги 1-18

«Ошибка Не…» зарегистрировал характерные признаки мертвой звезды, а также исследовал варианты, перебирая в уме причудливую концепцию сопоставимой сознательной сущности, ощущающая некую метафорическую связь с чем-то столь же классически скучным, столь же легко распознаваемым и столь же почтено древним, как это неудавшееся солнце.

Корабль знал, что каким бы великолепным, интеллектуально утонченным и изумительным он ни был (а он был безоговорочно уверен, что дело обстояло именно так и никак иначе), он, вероятно, по-прежнему будет измерять свой возраст лишь тысячами лет, и при всей монотонной безжизненности и стерильности звезды, она все еще будет здесь, когда он, «Ошибка Не…», уйдет в вечность.

Тем не менее: жизнь была жизнью, сознание сознанием, а простая классическая материя, неодушевленная — сколь бы долговечной не являлась — была просто невыразимо скучна и по большому счёту бессмысленна по сравнению почти со всякой жизнью, не говоря уже о чем-то, что вполне осознавало свою собственное существование, тем более о чем-то столь великолепно сверхчувственном и всецело жизненно связанным со Вселенной, как Разум корабля.

И кроме того, когда он перестанет быть придатком Культуры, корабль уверился, что его существо будет продолжать существовать в той или иной форме, где либо…, по крайней мере, как часть какого-то давно дремлющего транскорпорированного разума, или — в высшей из известных форм — внутри Сублимации.

Внезапное событие оторвало его от грёз.

Приближающийся флот Лисейдена проявился как коллекция из сорока слегка смущающе неопрятных варп-струй, находящихся на некотором отдалении.

Лисейдены являлись флюидами: существа метрового размера, похожие на угрей, изначально эволюционировавшие подо льдом блуждающей внезвездной планеты. Согласно общепризнанной таблице утверждённых цивилизационных уровней, они находились на пятой-шестой стадиях развития. Это означало, что они были вовлечены на низком уровне и — как и многие на этом уровне — являлись стривационистами, то есть энергично стремящимися улучшить себя и продвинуть свою цивилизацию дальше по Главной Последовательности технологического и социального развития.

Живой, творческий и раскованный вид, согласно большинству анализов, и просто относительно терпимы в ареале напористо-агрессивной жизни, не гнушался при этом нарушать правила или переступать границы приличия, в случае, если мог извлечь из этого выгоду для своей цивилизации. По крайней мере, в этом отношении они ничем не отличались от почти всех прочих вовлеченных видов.

Сейчас они были здесь, чтобы вести переговоры, торговать, приобретать или просто воровать все, что могли — любые активы, растения, оборудование, технологии и что-либо иное из оставленного гзилтами, когда те эпифанизируются через двадцать три дня. И у них имелось определённое преимущество в этом отношении: поскольку они уже проделывали такое раньше с другими Возвышающими расами, благодаря чему, согласно мнению большинства, носили второе имя: Падальщики.

Справедливости ради надо сказать, что падальщиков не всегда любили и уважали их галактические сожители, что нередко вело к проблемам, особенно в условиях накалённой эмоциональной атмосферы, всегда окружавшей возвышающихся, и тем более, когда существовали другие, конкурирующие стервятники поблизости, разделяющие схожие хищнические намерения. «Ошибка Не…» был частью рассредоточенного метафлота Культуры, подобно ряду других кораблей, приглашенного в до сих пор ревностно охраняемое пространство Гзилта, с целью помочь сохранить отношения как можно более дружелюбными и цивилизованными, пока Гзилт готовится к Большому Исчезновению.

По обыкновению внешне воинственные, но в целом миролюбивые гзилты имели множество собственных кораблей, чтобы обеспечить любую степень стабильности, которую хотели в пределах своей сферы влияния, особенно против созданий, использующих технологию вооружений цивилизации пятого-шестого уровня, к каковым принадлежал Лисейден, но время было не простое — гзилты решили сначала отправить многие из своих лучших кораблей в Сублимацию, как будто бы для разведки. Такое решение не являлось чем-то необычным для видов, приближающихся к Возвышению, но в какой-то мере было необычно, возможно, немного параноидально и определённо опасно, как если бы вы в последний момент отвели взгляд от летящей навстречу цели…

К счастью, согласно галактической паутине сплетен, которая выдавала себя за разведывательную сеть между кораблями Культуры, в последнее время ходили смутные слухи о заключенной в последнюю минуту сделке между гзилтами и, по крайней мере, одним из вечно кружащих видов падальщиков — не исключено, Лисейденом — чтобы узаконить и формализовать процесс абсорбции останков.

Лисейдены определенно учились. В эти дни они активно искали такого рода взаимоприемлемое понимание с расами, готовящимися к Переходу, вместо того, чтобы каждый раз просто набрасываться на добычу как пиратствующие бродяги. Они даже думали получить представительство: привлекли расу по имени Ивеник, чтобы те были их гуманоидным представителем на переговорах с гзилтами. По общему мнению, ход был умный.

Таким образом, лисейдены получали контракт, согласно которому от них ожидалось, что они будут вести себя с приличиями, подобающими их присутствию вблизи такого важного события, а также проявлять нарочитую умеренность, приходящую уже только от осознания того, что они были достойны сего добросовестного процесса очистки и переработки, не будучи какими-то безродными разбойниками, способными ввязаться в отчаянную драку без правил за любую добычу, которую можно было бы урвать до того, как в дело вступят серьёзные игроки.

К сожалению, столь же настойчивый слух гласил, что — возможно, благодаря гордыне гзилтов, долго не желавших даже думать о меньших цивилизациях, мечтавших покопаться в их останках после ухода, все было проделано слишком поздно и спешно, и другие виды падальщиков, искони обитающие внутри или вокруг пространства Гзилта, откажутся соблюдать любое такое соглашение.

В результате имелся явный шанс, что дело может обернуться чем-то интересным.

Корабль смотрел, как флот Лисейдена подбирается ближе.

Гораздо раньше, чем они могли себе представить, он начал отслеживать часть их трафика связи.

— …разобраться с кораблем Культуры?

— …э, я…

— У этой штуки есть имя?

— …э… Ошибка не…, по-видимому.

— Ошибка не…?

— Именно так.

— Это применительно к чему?

— Не имею представления. Это все, что у нас есть.

— И этого недостаточно, не так ли?

— Не совсем так. Я…

— Ньомулде, ты, насколько известно, являешься экспертом по Культуре — есть чем порадовать?

— Ах. Форма, гм, многоточие после слов ошибка не… подразумевает, что есть что-то еще, но это отредактировано, сокрыто от глаз и понимания. Я заставил ИИ просканировать соответствующие базы данных, и… ничего больше не нашёл. Я имею в виду… это как бы обычно понимается как нечто большее… своего рода частная шутка между кораблями Культуры, Разумами.

— Шутка?

— Они такие.

— Весёлые… Как эта кучка изнеженных мерзавцев вообще оказалась на нашем пути?

— Ну…

— Класс? Как насчет… какой у него класс? С чем мы здесь имеем дело? Нам изволили сообщить или это тоже закрытая информация?