"Зарубежная фантастика 2024-3". Цикл Люди льда". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Она без лишних церемоний взяла на руки одного из больных детей, и процессия направилась к дому кузнеца. Коль положил ящик с фигурками на кровать и понес ее вместе с другими, последние оставшиеся женщины разобрали свои подносы, и свечи в зале задули. Праздник закончился.
Хейке нес на руках самого больного ребенка, не захотел его отдавать. «Хочу побороться со смертью», — пробормотал он, и на лицах зрителей показалась осторожная улыбка надежды.
Сопровождаемые бесконечными извинениями Хульды, они вошли в дом кузнеца.
Анна-Мария призадумалась.
— Но мои дорогие, —
— Хейке собирается провести здесь всю ночь. А я могу переночевать у тебя?
Анна-Мария подумала о своей жалкой комнате, где была только одна кровать. Она обменялась взглядами с Кларой и сказала:
— Ты можешь спать на моей кровати сегодня ночью. Мне хотелось бы остаться здесь, если я смогу чем-то помочь.
Хейке только кивнул. Он попросил Хульду вскипятить большой котел воды.
— Вы не единственные в Иттерхедене, у кого чахотка, я понял это сегодня вечером, — сказал он. — И если Анна-Мария поможет мне приготовить отвар из трав для всех, кто болен еще не так сильно, сам я займусь этими четырьмя малышами.
Его слова внушали доверие. Многие предлагали свою помощь, но Хейке лишь сказал, что места слишком мало, и они ушли. Клара увела с собой Вингу. Коль и Лина пожелали всем спокойной ночи. Ему удалось лишь услышать приветливое: «Спасибо, что так помогли сегодня, Коль» от Анны-Марии, а потом времени у нее уже не осталось.
Как же много он хотел сказать ей! Объяснить и выговориться. Но он не был уверен, интересно ли ей это вообще.
Густав и двое старших детей уселись на скамейку, служившую также и кроватью. Хульда и Анна-Мария ждали, когда закипит вода. А пока все смотрели на Хейке.
Он сел на край кровати, держа на руках самого больного ребенка. Удивленные, они слушали, как он приглушенным голосом что-то напевает ребенку, поглаживая его тельце своими большими руками.
В комнате было слышно лишь тихое бормотание или пение Хейке. Густав вопросительно взглянул на Анну-Марию. Ему показалось, что в этом пении он услышал какие-то незнакомые заклинания.
Руки Хейке лежали на голой грудке ребенка, невероятно тощей, с проступающими косточками.
Густав и Хульда не знали, что и думать. Они считали, что и этот, и самый младший из детей, уже как бы стали добычей смерти, по правде говоря, они думали так о всех четырех младших. Они не надеялись, что им удастся сохранить и старших детей, или что они сами смогут выжить. Они просто думали, что сами не умрут так быстро, ведь они были больше и сильнее. Но они знали, насколько безжалостна чахотка. И уж если ты ею заболел…
Девчушка, которая играла в рождественском спектакле, спросила со слезами на глазах:
— Мы сейчас поправимся?
— Тихо, — прошептал Густав, бросая боязливый взгляд на Хейке.
Но тот прервал свои заклинания и сказал девочке:
— У вас неплохие шансы выкарабкаться. Если вы будете принимать лекарство, которое я пропишу. С четырьмя младшими братишками и сестренками дела обстоят не так хорошо, но я сделаю, что смогу. Я могу сказать, что этот малыш ни при каких обстоятельствах не прожил бы еще и месяца.
Хульда вытерла
глаза.Они провели в доме кузнеца всю ночь. Они помогали друг другу поддерживать огонь в печи и снова кипятить воду, снова смешивать отвары, вся семья кузнеца сидела над ароматной водяной баней, в них втирали эфирные масла, они слушали и слушали монотонный голос Хейке, который занимался четырьмя младшими. Один раз его ладонь случайно задела руку Хульды, и она рассказывала потом, что это было похоже на ожог, но одновременно она почувствовала, как в нее вливается огромная сила. Если именно это и происходит с ее младшенькими, тогда она спокойна. И она поверила окончательно.
Ночь подходила к концу, усталость ощущалась все сильнее. Большие дети заползли в свою кровать и заснули. Веки Густава стали тяжелыми, но он не захотел ничего пропустить.
Когда на улице забрезжил рассвет, Хейке устало встал и сказал, что на сегодня хватит. Теперь ему хотелось бы пару часов отдохнуть, чтобы продолжить позднее. Он попросил Хульду и Густава выскоблить весь дом, от пола до потолка, сжечь всю одежду и постельное белье. Когда они ошеломленно поинтересовались, в чем же им ходить, он вытащил кошелек и дал им немного денег. После некоторого сопротивления они их взяли. «Ради всего Иттерхедена», как он сказал. «И побольше щелока, когда будете мыть дом! — напомнил он. — Болезнь прячется повсюду».
— Как же нам расплатиться?.. — начал Густав.
— Вам вообще не придется ничего платить, — сказал Хейке и улыбнулся. — Мне понравились эти дети. Захотелось побороться за их жизни. Это большой риск — начать схватку со смертью.
— Так вы думаете?..
— Пока я ничего не думаю. Четверо малышей слишком сильно поражены чахоткой. За одну ночь борьбу не закончишь. Увидимся!
Было немного странно выйти на улицу в зимний холод после такой необычной бессонной ночи. Было чудесно видеть спящий поселок. Как тихо было кругом! Или же просто у Анны-Марии голова была, как ватная, и она ничего не слышала? Она не знала.
— Хейке, я правда, не знаю, где тебе спать, — призналась она. Здесь места нет. Разве что наверху, у Брандтов, но мне бы не хотелось.
— Кажется, тебе не больно нравятся эти люди, — улыбнулся он.
— Нет, не нравятся.
— Да и мне тоже, хотя я едва их видел. Я понял, что твои интересы где-то в другом направлении…
— Ой, но… А разве заметно?
— Еще как! И интерес был взаимный, это я тоже заметил. Ну что ж, он производит неплохое впечатление. Но вокруг него есть какая-то аура жестокости, Анна-Мария!
Она нетерпеливо вздохнула.
— Все говорят о его жестокости. Я думаю, он не такой.
— Да он и не обязательно жесток. Но в его прошлом есть какие-то жестокие события.
Онемев от изумления, она кивнула. Откуда Хейке может все это знать? Он и вправду колдун!
Он сказал:
— Я думаю, нам надо пойти к тебе домой. Винга уже явно выспалась, и я ее мигом выкурю из постели. Анна-Мария улыбнулась.
— Ладно, я пока еще не хочу спать. Так что ты первый.
Пока они шли к дому Клары — всего в нескольких шагах, Анна-Мария спросила: