"Зарубежная фантастика 2024-3". Цикл Люди льда". Компиляция. Книги 1-24

Но у нее не было и сил на это. Все замечали, как плохо она выглядит. Голова болела, почти не переставая, и особенно плохо девушке становилось по ночам. Спину ломило, и она двигалась с трудом. Джессика несколько раз теряла сознание, а рези в желудке стали просто невыносимыми. И все чаще приходилось бегать в туалет. Джессика была напугана до смерти. Если бы она могла кому-нибудь довериться.

Но у нее никого не было, и она боялась показаться назойливой.

А как много людей умерло как раз потому, что боялись показаться назойливыми и боялись рассказывать другим о своих болях!

Но в доме Ульфельдтов никто не думал ни о чем, кроме свалившихся на семью неприятностей. Их положение не стало лучше после того, как он послал своего человека к королю с просьбой защитить его жизнь. Из-за собственной глупости — или излишней уверенности в себе — он умолял короля запретить убивать его. Еще большую ошибку Ульфельдт совершил, когда король предложил ему в качестве охраны собственных стрелков, а он отказался. Король рассердился и решил покончить с этим скандалом. Корфитцу Ульфельдту было запрещено покидать Копенгаген. Как и Йоргену Вальтеру. А Дина Винсхофверс была арестована. Непонятно, по каким причинам, но на допросе она заявила, что супруги Ульфельдты действительно хотели отравить короля. И она ни слова никогда не говорила о планируемом убийстве на них самих! В суд были вызваны слуги Ульфельдтов, но Джессику на этот раз прийти не просили.

Она лежала в постели, не в силах даже пошевелиться. Все тело болело и ломило. Леонора Кристина слышала о болезни Джессики и беспокоилась о ней, но у несчастной женщины сейчас были более важные заботы, чем судьба ее гувернантки. Она пыталась организовать родственников и друзей на защиту своего любимого Корфитца.

По этой же причине в замок была приглашена Сесилия Паладин. Сесилия явилась без особой радости: ей совершенно не нравилась возня вокруг Йоргена Вальтера и Дины, но она чувствовала ответственность за судьбу Леоноры Кристины и, кроме того, уже давно не видела Джессику и беспокоилась о ней.

А на кухне Элла рассматривала маленькую бутылочку, которую только что достала из своего тайника на кухне. Она прошептала про себя: «Все не должно случиться слишком быстро. Иначе я не смогу насладиться. Может, стоит дать ей отдых? Она так слаба! Я уменьшу дозу… А потом! Когда она будет совсем при смерти, я приду к ней. И она услышит все, что я о ней думаю! Дрянь, ничтожество, которая вскружила голову моему несчастному отцу! И разрушила мою семью! Во всем виновата она одна!»

Вот как можно посмотреть на положение дел, если очень хочется найти козла отпущения. Виноватые всегда найдутся!

После беседы с расстроенной Леонорой Кристиной, Сесилия осторожно попросила разрешения увидеться с Джессикой.

— С кем? О, с любимой игрушкой Элеоноры Софии! Она больна и лежит в постели. Будет очень любезно с вашей стороны, если вы заглянете к ней. У меня самой совершенно нет на это времени и сил. Эта женщина утверждает, что мой муж изменял мне. С ней! Мой Корфитц? Смешно!

При виде Джессики Сесилия испугалась.

— Боже мой, девочка! — воскликнула она. — Что с тобой случилось?

Доброта Сесилия так тронула Джессику, что она больше была не в силах сдерживаться и расплакалась. Сначала девушка не могла произнести ни слова, но потом рассказала о своих болях и страхах.

— Ну почему ты никому ничего не сказала?

— Я не хотела никому усложнять жизнь! У них и так полно забот.

— С этим нужно что-то делать, — решительно заявила Сесилия. — Я скоро вернусь.

Она хотела поговорить с Леонорой Кристина, но та уже куда-то уехала. Поэтому Сесилия села в карету и приказала кучеру:

— Быстро домой! Мне нужны лекарства!

Она подумала, что дома осталось еще кое-что из того запаса, что дал ей Тарье, когда был болен Александр.

Но когда она приехала домой, в столовой за обедом сидели ее муж с сыном, и Сесилия объявила им о болезни Джессики.

Танкред тут же вскочил на ноги:

— Но она не может там оставаться!

— Ее нельзя трогать. Она так же хрупка, как старинная китайская ваза!

— Мне никогда не нравилось, что она получила работу в этом доме! Эти люди… Где мои сапоги для верховой езды?

— Танкред!

— Она будет жить у нас! Не понимаю, как вы можете этого не понимать! И разве Маттиас не собирался приехать к нам через несколько дней?

Он выбежал из комнаты. А вскоре они услышали цокот копыт по мощенной улице.

Александр с Сесилией переглянулись. Взгляды, которыми они обменялись, говорили об очень многом.

— Приятно, что хоть что-то могло его по-настоящему заинтересовать, — промолвила Сесилия.

— Да уж.

— Никак не могу понять, что его мучает. Ты помнишь нашего радостного Танкреда? Всегда с улыбкой и шуткой на устах! А сейчас? Сдержанный и замкнутый, как будто совершенно не доверяет нам! Это так неприятно!

— Да, я согласен с тобой. Сесилия, из его комнаты исчезают вещи, как будто он продает их. Как будто ему нужны деньги. И он не хочет говорить об этом с нами.

— Танкред?

— Не знаю. Мне просто так показалось.

— Девушки? Деньги на игру в карты? Александр, это так на него непохоже! Я боюсь.

— Да. Я спрашивал его, но он все отрицает.

— Давай дадим ему время. А сейчас пусть он заботится о Джессике. Может, это ему поможет.

— Будем надеяться.

9

Танкред ворвался во дворец Ульфельдтов, как Леонора Кристина предпочитала называть свою усадьбу. Сначала его, правда, никак не хотели пропускать в дом, потом, после долгих расспросов, все-таки были вынуждены это сделать.

Леонора Кристина встретила его в холле.

— Танкред Паладин, что, хотела бы я знать, ты здесь делаешь? Твоя мать была здесь…

— Я приехал за Джессикой.

— Но ты не можешь просто взять и забрать ее, она все-таки присматривает за моими детьми!

— Она смертельно больна! И не похоже, чтобы вас это особенно волновало!

— Больна? Смертельно? — улыбнулась Леонора Кристина. — Какая ерунда! Танкред, это большая привилегия, что тебя вообще пустили во дворец! Ты ведь служишь королю, а его люди собираются убить моего мужа. Так что веди себя прилично — хотя бы из чувства благодарности!

— Где она? — прервал ее Танкред.

Леонора Кристина плотно сжала губы, а потом сухо приказала экономке проводить «этого молодого невежу» в комнату Джессики. Танкред пронесся по дворцу как буря, но достигнув комнаты Джессики, в изумлении замер на пороге.