"Зарубежная фантастика 2024-3". Цикл Люди льда". Компиляция. Книги 1-24

Танкред воскликнул:

— Микаел? Микаел Линд из рода Людей Льда?

— Что? Откуда ты знаешь? Ты с ним знаком?

— Нет! Но он мой родственник, которого мы потеряли и безуспешно разыскивали. Успокойся, Педер, и покажи, где ты его видел.

— Вы с ним вскоре встретитесь, поскольку ему тоже захотелось познакомиться с тобой. Он ждет на другом берегу.

— Так что же мы медлим?

— Мы не можем ехать туда вдвоем! Кто-то должен охранять наш берег!

— Само собой, я поплыву один!

Через несколько секунд Танкред уже был в лодке и греб к противоположному берегу. Река в этой месте была широка, как море. Наконец нос лодки ткнулся в берег. Но вокруг не было ни одного кустика, и спрятать лодку было совершенно некуда. Ну и пусть, все равно кругом ничего не видно из-за густого тумана.

Танкред вскарабкался на возвышение. Никого, только издалека доносилась перепалка мужчины и женщины. И тут из тумана возник высокий молодой человек в шведской форме. Танкред вздрогнул — он увидел перед собой свое собственное зеркальное отражение. Довольно необычное ощущение!

— Ну и ну! — протянул не менее удивленный швед.

— Микаел! — воскликнул Танкред. — Ты Микаел! — Незнакомец наморщил лоб. — Меня зовут Танкред Паладин. Ты меня не знаешь, но во мне тоже течет кровь Людей Льда!

— Что?

— Мы так долго тебя искали, Микаел! Моя бабушка по матери и твой дедушка по отцу — брат и сестра. Они оба еще живы.

Микаел улыбнулся, и в его глазах заблистали слезы.

— О Господи, а я-то думал, что один во всем мире!

Они бросились друг другу в объятия.

— У меня совсем нет времени, — пожаловался Микаел. — Сегодня мне надо возвращаться в Швецию.

— В Швецию? Так ты живешь там?

— Да. Я последовал за своей приемной сестрой Маркой Кристиной. Но расскажи о семье!

— Мы из Норвегии.

— Да, знаю, об этом говорила Марка Кристина. Она рассказывала, что когда мне было три года, к нам приезжал мой дедушка с еще какой-то молодой парой.

— Это были мои родители. Мы живем в Дании.

— Так у меня много родственников! А кто-то из моих близких родственников живет в Норвегии?

— Да, твой дедушка Аре. И дядя Аре. И его сын, твой кузен Андреас Линд из рода Людей Льда. Твой дедушка будет страшно рад, когда узнает, что ты жив!

Микаел посерьезнел:

— Мне надо поторопиться, прежде чем станет поздно.

— Да. Ты должен как можно быстрее приехать в Норвегию!

— Как только смогу. Но наши страны не очень дружат! А сейчас меня посылают в Ингерманландию. Я приеду, как только установится мир.

Когда Танкред немного успокоился, он заметил, что Микаел действительно очень молод — не старше двадцати лет — и не во всем похож на него. У Микаеля были изогнутые дугой брови, а у него самого — прямые. Да и улыбки тоже были разные. Они не знали, что оба были копией Тенгеля Доброго — каким он мог бы быть, если бы черты его лица не были искажены проклятием их рода.

Из лагеря донесся звук рожка, и Микаел сказал:

— Мне надо торопиться.

Они оба заспешили:

— Ты так молод — и уже корнет?

Микаел рассмеялся:

— Дядя Габриэл, муж Марки Кристины, обладает большой властью.

Они были слишком возбуждены, чтобы обсудить все серьезно, и перескакивали с пятого на десятое.

— Габриэл? — удивился Танкред. — Как странно! Наш дом зовется Габриэлсхус, и мою сестру тоже зовут Габриэлла.

— Как здорово! Это имя — родовое для моего дяди. Но что такое мы обсуждаем? Я хотел спросить. Ты знал моего отца?

— Очень мало. Жаль, что первым из Людей Льда ты встретил меня — я знаю о нашем роде не слишком много. Но твой отец Тарье был удивительным и очень одаренным человеком. К сожалению, его убил один из отмеченных проклятьем из нашего рода. Мой кузен. У нас ужасное наследство!

— Да, мы еще поговорим об этом позже. Но сейчас я должен бежать! Как бы мне хотелось побольше поговорить с тобой! Где ты живешь?

— Все твои близкие родственники живут в Линде-аллее, а мои — в Гростенсхольме. Это совсем недалеко от Осло, в округе Акерсхус. А я сам живу в Габриэлсхусе, в северо-западу от Копенгагена.

Тут звук рожка раздался в третий раз, Микаел крепко пожал руку Танкреду:

— Я должен идти. Но я приеду в Линде-аллее. Передай привет дедушке!

— А где живешь ты сам, Микаел? — Танкред внезапно вспомнил, что забыл задать самый важный вопрос.

— Нигде. Я уже два года живу в походных лагерях. А мой дядя переезжает с места на место, так что ни у кого из нас нет постоянного адреса. Прощай, Танкред, и передай всем привет!

— До свидания и счастливо!

Они оба были уверены, что война неизбежна. И вскоре их странам предстояла напасть друг на друга.

Микаел Линд из рода Людей Льда поднял руку и помахал на прощание. И его тут же поглотил белый туман.

Танкред остался стоять на берегу реки. Медленно он отправился к лодке. Неужели это все случилось на самом деле? Или это был просто сон? Видение?

Вдалеке раздался скрип множества колес отправляющегося военного транспорта.

Танкред сел в лодку и погреб на свой берег реки.

Маргит Сандему Дочь палача

1

У помощника палача было много имен: живодер, коновал, золотарь, потрошитель, вешатель. И Ночной человек. И как бы там его ни называли, все неизменно относились к нему с презрением и глубоким отвращением. Сам палач вызывал у людей почтительный ужас. На долю его помощника не доставалось даже этого: его считали в обществе самой презренной тварью.

Как правило, помощники палача набирались из матерых преступников и убийц. Поэтому у них часто не хватало языка или ушей, но руки и ноги были целы, поскольку это требовалось для дела. Такой человек был вынужден скрываться от посторонних глаз, выходить из дома только ночью — иначе в него плевали и швыряли камнями. Отсюда и пошло прозвище — Ночной человек.

Помощник палача в Гростенсхольме не был исключением. Однако язык и уши ему удалось сохранить — подобно многим своим собратьям по профессии, он предпочел стать живодером и избежать тем самым наказания. Это был мрачный и свирепый человек, вынужденный коротать свои дни в избушке на окраине леса и срывавший злость на дочери Хильде.

Когда-то в молодости Ночной человек был женат, но потом ступил на преступный путь и, устрашившись наказания, напросился в живодеры. Он ждал в каторжной тюрьме, пока освободится эта сомнительная должность, и через год выйдя на свободу, узнал, что его жена умерла, оставив ему одиннадцатилетнюю дочь и жалкую избушку в лесу. Он ощутил тогда такую горечь и мстительную злобу на весь мир, что с благодарностью и великим злорадством приступил к исполнению обязанностей живодера, не задумываясь над тем, что это повлечет за собой. С годами его горечь становилась сильнее, переходя в скорбную ненависть. И свидетелем всего этого была Хильда.