"Зарубежная фантастика 2024-4" Цикл "Люди льда". Компиляция. Книги 1-23

Голос его стал совершенно глухим, и ему пришлось сделать паузу. Но никто ничего не сказал.

— Я должен был убить ребенка и… отдать его тело им на растерзание.

По залу пролетел шепоток возмущения.

— В те времена я не испытывал никаких угрызений совести. Или почти никаких. Наследие Тенгеля Злого господствовало во мне. Уже был выбран ребенок, мальчик, которого я должен был заманить в ловушку. Я выполнил это, не думая ни о чем. Я только внимал Тенгелю Злому, был послушен его приказам и, может быть, жаждал, чтобы он наградил меня большой звездой. Это было для меня жизненно важным.

Тенгель замолчал, охваченный воспоминаниями. Габриэл услышал, как Тува тихо прошептала:

— Приятно слышать, что в его душе тоже когда-то была злость! Значит, я не одинока!

Человек на подиуме глубоко вздохнул и продолжал:

— Я заманил мальчика в потайное место, заточил очень остро большой нож, стоял и пробовал его острие у себя в кармане, когда мальчик, ничего не подозревая, сказал: «Посмотри, что я сегодня собрал! Целую пригоршню замерзшей брусники! Я могу поделиться с тобой!»

И он вытащил из кармана свою маленькую ладошку. В ней лежало несколько ягод, единственные съедобные вещи, которые он смог раздобыть за последние дни. Да, ведь животные уже были забиты, а хлеб кончился. Мы еще могли бы питаться рыбой, пойманной в озере, но озеро так замерзло, что нельзя было пробить покрывший его лед. И этими жалкими ягодами мальчик хотел поделиться со мной! Он смотрел на меня своими доверчивыми глазами и ждал моего ответа. Я не знаю, что со мной произошло, но я сел на корточки и отдал ягоды ему, одну за другой я клал их ему в рот. «Почему ты плачешь, Тенгель?» — спросил он. Только тогда я заметил, что плачу, впервые в жизни, и почувствовал такую теплоту внутри, что в груди стало больно. И с этого дня я отошел от Ханны, Гримара и этой женщины… И от Тенгеля Злого! «И дети впредь не должны рождаться отмеченными проклятием, — думал я тогда».

В зале стояла мертвая тишина.

— Но ты не рассказал нам, как тебе удалось превратить своих отмеченных проклятием наследников в добрых по характеру? — сказал Хейке.

— Нет, это случилось позднее. Как вам известно, я встретил Силье…

Он указал рукой в ее сторону, и она, последовав его приглашению, поднялась к нему на подиум. Все встретили ее аплодисментами. Она выглядела скромной, но счастливой, и Габриэлу казалось, что она так мила и приятна, что он с удовольствием познакомился бы с ней. Но между ними лежало четыре столетия.

Тогда он вспомнил, что кто-то говорил ему: время несущественно, возраст также. Но очень-то полагаться на это, пожалуй, не стоит. Он теперь понимал, что так рассуждать неразумно. Время и возраст могут быть непреодолимыми барьерами. Время — жестокий фактор в жизни людей. После такого небольшого философского экскурса он снова стал с интересом следить за происходившим на подиуме.

Тенгель продолжал свой рассказ:

— Встреча с Силье изменила мою точку зрения на рождение детей в роду, и я стал жестко противиться их превращению в злобных марионеток Тенгеля Злого.

— Как? — спросила Виллему.

— Я не мог помешать тому, что они становились мечеными, как предписывал договор, заключенный между Тенгелем Злым и Шамой, поскольку злые силы были очень мощными. Но мне удалось проложить для избранных и меченых проклятием путь обращения в добрых людей. Всех обратить не удалось и, хуже того, многие из них испугались этого. Но я делал все, что было в моих силах.

— Ты совершил великий подвиг! — воскликнул Хейке, который был одним из наиболее пострадавших от ярма проклятия. — Расскажи нам, как ты действовал дальше?

— Силье получила подарок к свадьбе, — сказал Тенгель и посмотрел на нее. — Ты помнишь его?

Она вопросительно посмотрела на него.

— Ту резную шкатулку? Которая оказалась столь важной для нас при отъезде из долины Людей Льда?

— Именно.

Один из демонов быстро спустился вниз к столу, неся что-то в руке. Он поставил на стол шкатулку, потемневшую от старости.

— Это она! — воскликнула восхищенно Силье. — Неужели она все еще существует? Андре ответил:

— Мы хранили ее вместе со всем кладом Людей Льда, но так и не смогли открыть.

— Она не откроется, — сказала Силье. — Тенгель говорил мне, что все, что она содержит, трогать нельзя.

— Вот именно, — подтвердил Тенгель. — Чтобы смягчить воздействие зловещего наследства, мне пришлось прибегнуть к решительным действиям. Тенгель Злой побывал у источника зла и, возможно, многие из вас забыли об этом, в течение тридцати дней и тридцати ночей скрывался в долине Людей Льда, стремясь спрятать сосуд со злой водой и заколдовать то место, где он его оставил. Иногда я думал, а не сделал ли он там чего-либо большего, но что именно понять не мог. Я не мог отсутствовать целый месяц, ибо Силье стала бы следить за мной. Но как только наступали сумерки, в каждый час между заходом солнца и восходом луны, по воскресеньям и понедельникам, в течение многих месяцев, я переправлялся на лодке через озеро, искал и нашел место, которое стало для меня священным. Оно находилось близ маленького истока реки, снабжавшего озеро водой. Высоко под обрывом горы я обнаружил этот источник. Из глубины желтого мха, окруженного горными цветами, которые обычно растут вокруг ручьев и болот, струился маленький ручеек. Поднимаясь наверх, я сорвал редкую пурпурную горечавку, цветок, который вы называете «Голубые очи Христа», и множество других растений священного характера. Ни одного цветка, ни одного растения, которые используют в черной магии, а лишь те, что пригодны для белой. Рано, в утренних сумерках, когда Силье думала, что я на рыбалке, я произнес над всеми собранными растениями заклинание; у истока ручья я стоял и заговаривал все, что я собрал. Так прошла целая ночь. Точно так же, как у Хейке и Винги, когда они приносили весеннюю жертву. Но ритуал был совершенно иным. Я воспользовался всеми чарами и заклинаниями, которые знал. Откуда-то изнутри пришли ко мне заговоры на чужих языках. Колдовские руны были настолько сильные, что я потерял сознание!

Тенгель помолчал мгновение, потрясенный воспоминаниями.

— Это была самая тяжелая ночь в моей жизни. Я чувствовал сопротивление. Ужасное сопротивление со стороны злой силы. Много раз она ставила меня на колени, мне даже показалось, что она берет верх, и я сломлен. Но тут я подумал обо всем хорошем в человеке, о чистоте и силе Силье, и мне почудилось, что за моей спиной стоят и поддерживают меня несчастные предки всего нашего рода.

— Так мы и поступили, — произнесла Дида. — Мы с огромным интересом следили за твоей борьбой.

— Благодарю, — промолвил Тенгель. — Вероятно, вы и спасли меня.

— А вместе с тобой и наших потомков, — заметила Дида. — Продолжай!

— Видимо, я одержал победу. Когда на горизонте обозначился край восходящего солнца, я услышал крик. Резкий, визгливый, замирающий крик, говоривший о бешенстве и провале надежд Тенгеля Злого. Тогда я положил все высохшие растения вместе с амулетом доброты в изготовленную мной резную шкатулку, запер ее магическим замком и отдал Силье. Пока шкатулкой владеет наш род, меченые проклятием будут достаточно хорошо защищены от его действия. И большинство из вас отвернулись от Тенгеля Злого. Я очень счастлив этому. Но вам следует знать, что еще до меня были отмеченные проклятием, пожелавшие вести борьбу со злом.

— Правильно, — произнесла Дида. — Таких было несколько.

— Они были сильными, — улыбнулся Тенгель. — Поскольку эти люди боролись в одиночестве, их необходимо упомянуть с огромным уважением. Мы будем рады услышать их рассказ. Сейчас вы выслушали меня. Это все, что я мог рассказать вам в этот вечер. Может быть, Силье хочет что-то сказать, раз уж она здесь, наверху?

Тула выступила вперед.

— При любых условиях части дневника Силье будут зачитаны позднее сегодня ночью. Но мы с удовольствием послушаем тебя, Силье, если ты хочешь что-нибудь добавить.