"Зарубежная фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Эльдакр.
Когда-то Старые Дубы, центр древнего королевства ригантов, управлявшегося Коннаваром, Бэйном, Лагишем, Борандером и Сепданнетом Прыгуном. Сейчас это город с двадцатью пятью тысячами душ, тремя копями, в двух из которых добывается уголь и в одной золото, и пятью доменными печами, снабжающими металлом бурно развивающуюся промышленность. Здесь производились мушкеты для королевских армий, железные ободья для колес, искусные пряжки и прочее снаряжение как для офицеров, так и джентльменов, мечи и сабли для военных и на экспорт. В общем, весьма процветающее сообщество, с разумным сочетанием индустрии и сельского хозяйства, с семнадцатью церквами и внушительным собором, с Академией
Наконец коляска замедлила ход и свернула с главной дороги на узкий, вымощенный камнем проезд, идущий между двумя рядами елей. Подавшись влево и выглядывая из-за спины кучера, учитель увидел кованые железные ворота, преграждающие путь в обширное поместье Мойдарта. Именно здесь Властелин Гор проводил зиму. Вход охраняли два мушкетера с сияющими под лучами яркого солнца золотыми галунами и медными пуговицами на желтых камзолах. Первый из них приказал кучеру остановиться и, отставив длинноствольный мушкет, шагнул вперед, чтобы заглянуть в коляску.
Увидев Алтерита, он спросил:
— У вас есть оружие, сир?
— Нет.
— Будьте добры выйти.
Алтерит открыл маленькую дверцу и сошел на землю. Спрятать оружие под плотно облегающим тело сюртуком было нелегко, но, наверное, не невозможно. Например, небольшой кинжал. Солдат ловко ощупал гостя.
— Прошу извинить за дерзость, сир.
Алтерит вернулся в коляску, и второй часовой открыл ворота.
Звон клинков был музыкой для ушей Мулграва. Искусство мастера фехтования достигло таких высот, что ему даже не требовалось смотреть на дуэлянтов, чтобы дать оценку их мастерству, достаточно было послушать сладкую песнь целующейся стали. Мулграв любил фехтовать и мог бы заработать приличные деньги, выступая как дуэлянт в любом из пятидесяти крупных городов империи. Проблема — хотя Мулграв ее таковой не признавал — заключалась в его нежелании убивать. Некоторые считали учителя фехтования слабаком, другие называли за глаза трусом, но ни первые, ни вторые не были настолько уверены в своей правоте, чтобы высказать такое ему в лицо.
Мулграв не только был отличным фехтовальщиком, но и выглядел таковым: высокий, худощавый, гибкий, с рефлексами, способными заставить несведущего зрителя поверить в магию. У него были близко посаженные и пронзительные голубые глаза с серым металлическим блеском, резкие черты лица и неулыбающийся рот. Коротко постриженные, жесткие волосы отливали тусклым серебром, хотя фехтовальщику не исполнилось еще и тридцати.
Выбрав тонкую, гибкую рапиру с небольшим деревянным шариком на конце, Мулграв поклонился золотоволосому юноше, стоявшему прямо перед ним. Молодой человек опустил маску и стал в исходную позицию.
— Вы готовы? — спросил пятнадцатилетний Гэз Макон.
— Всегда, — ответил Мулграв, закрывая лицо собственной маской из тонкой металлической сетки.
— Юноша сделал выпад, направив рапиру в нагрудник учителя. Мулграв отступил в сторону, легко уйдя от удара. Его противник пошатнулся, а рапира мастера больно уколола его в ногу.
— Задумано неплохо, но выполнено неудачно, мой господин, — заметил Мулграв.
Гэз не ответил. Он никак не отреагировал на болезненный удар и занял прежнюю позицию. Учителю это понравилось. Клинки снова сошлись, скользнули друг по другу— урок продолжился. Юноша обладал отличной координацией и быстро двигался. С рапирой и шпагой он мог составить достойную конкуренцию любому взрослому, а вот в работе с саблей до образца ему было, однако, далековато по причине слишком легкого телосложения.
Мулграв знал, что с годами тело окрепнет, а рука станет тверже. К концу занятий учитель позволил оппоненту нанести удачный удар. Ему не хотелось отбивать у юноши охоту к овладению искусством боя.— Достаточно, — сказал он и поклонился.
Гэз ответил тем же, стащил с лица маску и с досадой швырнул ее на траву. Золотистые волосы слиплись от пота, лицо раскраснелось — белым остался лишь шрам в форме звездочки на скуле. Учитель тоже снял маску и аккуратно положил на землю.
— Вы даже не разогрелись, сир, — заметил Гэз и неожиданно улыбнулся.
Мулграв едва заметно покачал головой, и улыбка на лице юноши растаяла. Гэз расстегнул пряжки нагрудника и посмотрел в сторону дома. На балконе виднелась фигура человека во всем черном, с седыми волосами. Он, по-видимому, уже наблюдал за ними какое-то время. Потом человек в черном повернулся и исчез.
Учитель заметил, как погрустнел юноша, лицо которого словно накрыла тень. Мулграв вздохнул.
— Вы хорошо маневрируете, мой господин, — сказал он. — Дважды вам почти удавалось поставить меня в сложное положение.
— По-моему, он меня ненавидит, — пробормотал Гэз.
Мулграв нахмурился.
— Скоро придет учитель истории, сир. Вам надо переодеться, но прежде обязательно вытереться насухо. В такую погоду легко простудиться.
— Да, в этом доме всегда холодно, — грустно ответил Гэз Макон.
Мулграву хотелось подойти к мальчику, обнять за плечи и сказать что-нибудь ободряющее, но он знал, что Мойдарт вполне может наблюдать за ними из-за опущенной шторы одного из верхних окон. Ему стало грустно, — похоже, у Гэза есть все основания считать, что отец недолюбливает его. Разговаривали они редко, а когда и разговаривали, то дело обычно ограничивалось коротким монологом Мойдарта, критиковавшего тот или иной аспект поведения сына. Иногда на лице и руках юноши появлялись синяки, о природе появления которых догадаться было совсем не трудно. Обучая Гэза искусству боя, Мулграв одновременно служил телохранителем Мойдарта и за три года успел убедиться в жестокости правителя Эльдакра.
— Завтра днем попрактикуемся в стрельбе из новых пистолетов, — пообещал он. — Они отлично сбалансированы.
— Буду ждать с нетерпением.
Почему Мойдарт так не любит собственного сына? — в который раз спросил себя Мулграв. Почтительный и добрый, внимательный к отцу, прилежный в занятиях по фехтованию, верховой езде, стрельбе — что еще надо?
Мулграв заглянул в глаза юноше , — странные глаза, один зеленый, другой золотистый.
— У вас хорошо получается, сир. Я горжусь вами.
— Для меня ваша похвала много значит, — ответил Гэз. — Пойду переоденусь. Пожалуйста, передайте мои извинения господину Шаддлеру и скажите, что я не задержусь.
— Конечно, сир.
Юноша легко взбежал по ступенькам лестницы и исчез за одной из боковых дверей. На дорожке, ведущей от ворот, появилась высокая, сутулая фигура Алтерита Шаддлера. Мулграв снял нагрудник и коротко поклонился учителю истории:
— Добрый вам день, сир.
— И вам того же, мастер Мулграв. Полагаю, вы в добром здравии.
— Да, сир. Господин Гэз попросил меня передать вам его извинения за опоздание. Мы начали с небольшой задержкой. И он сейчас переодевается.
— Физические навыки всегда почитаются выше навыков умственных, — без всякой обиды заметил Алтерит.
— Как ни печально, сир, но я должен согласиться с вами. Изучающий историю неизбежно поймет, что война выявляет в людях прежде всего бесконечную тупость.
— И благородство, мастер Мулграв, — укоризненно добавил Алтерит. — И благородство тоже.