Зарубежная литература XX века: практические занятия

Все это вместе взятое, а главное, его стремление понять и осмыслить свой жизненный крах, найти разумные основы человеческого существования – выдает склад личности человека эпохи Просвещения: «Разум существует! Разум... И вера, основанная на разуме. Без этого, только организационными мерами развала жизни не остановить. ...Каждому переделать свою жизнь. Переделать!» – отстаивает свою позицию Герцог в одном из писем. Эти слова, однако, соответствуют уже поздней стадии просветительского сознания (сомнение в действенности организационных, бюрократических мер, мысль о «развале жизни») и ассоциируются с кризисом Просвещения, с сентименталистским движением рубежа XVIII – XIX веков. Неслучайно главный интерес Герцога в расцвете его научной карьеры – проблемы, «в которые вовлекла его "Феноменология духа", а именно: место и роль "закона сердца" в западной традиции, корни сентименталистской этики».

Герой и сам живет по «закону сердца». Когда он думает о насмешке «индустриальной цивилизации над духовными порывами... над его душевным страданием, жаждой истины, добра... у него жалко болит сердце». Он сожалеет, что его дочь Джун, так похожая внешне на бабушку Сару Герцог, воспитана не «в герцогских заповедях сердца». «Зачем мне досталось такое беспокойное сердце?» – вопрошает он сам себя. Все его беды проистекают оттого, что если он любит, то «любит по-герцогски неумеренно, всем переполненным герцогским сердцем». Пусть его «закон сердца» коренится не в западной, а в фамильно-еврейской, герцогской традиции, Герцог-гуманитарий – сентименталист не только по его научным пристрастиям, но и по складу души. Он сентименталистский герой.

Его несовременность была востребована в узком академическом кругу, где он прежде вращался, но она не находит применения в обыденной жизни, делает его смешным в глазах окружающих, приносит ему зло: «Нетерпение, любовь, усилие, головокружительная страсть, от которой делаешься больным, – с этим как быть? Сколько еще мне выносить это битье изнутри в мою грудную преграду? ...Пылкая, неповторимая, исступленная любовь, обернувшаяся злом».

Вместе с тем, именно подобные Мозесу Герцогу люди-«анахронизмы» удерживают мир на грани человеческого, не дают ему погрузиться в бездушие и бессердечие. Именно так решает образ Герцога Сол Беллоу, наделяя героя интеллигентским комплексом ответственности и вины, чувством личной причастности ко всей боли мира – от убийства Джона Кеннеди («Острой болью вспомнился покойный президент») до смерти несчастного ребенка, забитого собственной матерью. Этот последний случай, о котором Герцог узнает, попав на судебное заседание, производит на него впечатление более глубокое, чем собственные невзгоды. «Я отказываюсь понимать! – впервые формулирует он еретическую для себя мысль. – И молиться... о чем молить в современной... постхристианской Америке?». И все же когда после этого Герцог летит в Чикаго, к дочери, он видит за иллюминатором самолета «Солнце – как знак прививки против всеобщего распада». В самые черные минуты своей личной жизни он осознает, что «всегда есть за что благодарить судьбу... И он, надо сказать, благодарил ее».

Такие люди, как Мозес Герцог, спасают мир от стандартизации, нивелировки личности, делают его ярче и красочнее. Художественный образ Герцога неисчерпаемо сложен, как бы соткан из противоречий. Зрелый ученый муж, известный не только в американской, но и в европейской научной среде, в житейских ситуациях Герцог выступает простаком: он наивен и доверчив, как малый ребенок, что в его сорок семь лет выглядит чудаковатостью. Он одновременно утонченный интеллектуал и «глупый Мойше» (уменьшительная форма имени Мозес), комический персонаж «еврейских» анекдотов. Иудей по рождению, но человек в целом неверующий, он живет по законам христианской этики. Весьма терпимый к человеческим слабостям, в том числе и к своим собственным (Герцог с готовностью отзывается на голос плоти), он оказывается праведником – в христианском смысле слова.

«Я в долгу перед силами, сделавшими меня человеком», – думает герой и изо всех сил старается удержать в себе и отыскать в других людях «это человеческое, ради чего только и стоит выживать».

Задан ия

Каковы историко-литературные корни образа заглавного героя? Какое значение имеет «несовременность» героя в контексте произведения?

Насколько характерно для литературы середины XX века композиционное решение романа? Прокомментируйте роль композиции в раскрытии характера Мозеса Герцога.

Найдите в тексте примеры использования автором таких форм повествования, как «поток сознания» и несобственно-прямая речь. Почему, на ваш взгляд, именно последняя является в романе ведущей?

Опираясь на текст, определите, каковы стилистические особенности писем и фрагментов писем Мозеса Герцога, приведенных в романе. Каков смысл обращения автора к эпистолярной форме, как она взаимодействует с другими формами повествования?

Какие основные понятия постоянно повторяются в письмах и размышлениях центрального героя? Найдите в романе примеры лейтмотивного использования этих понятий. Прокомментируйте их роль в контексте произведения.

Литература для дальнейшего чтения

Олдридж Дж.Самодовольство Герцога //Дж. Олдридж. После потерянного поколения. М, 1981. С. 141 – 146.

Денисова Т.Беллоу // Писатели США. М.: Радуга, 1990. С. 36 – 39.

Зверев A.M.Владеть собственной душой // Иностранная литература. 1990. № 12. С. 211-218.

Мишель Турнье Michel Tournier род. 1924 ПЯТНИЦА, ИЛИ ТИХООКЕАНСКИЙ ЛИМБ VENDREDI OU LES LIMBES U PACIFIQUE 1967

Русский перевод И.Я. Волевич (1992)

Об авторе

Среди современных французских писателей Мишель Турнье занимает особое место. В своем творчестве он опирается на мифы, легенды, широко известные истории, но дает им совершенно новое наполнение, открывает возможности для неожиданных интерпретаций. При этом писатель всегда придерживается традиционной романной формы, остается чужд экспериментам в области стиля, пишет классически ясным языком. Его можно было бы с полным правом назвать продолжателем рационалистической традиции французской прозы, но вместе с тем и новатором, генерирующим нестандартные идеи и неожиданные подходы. Такое сочетание прежде всего обусловлено талантом писателя, но во многом объясняется и его образованием.

Турнье учился в Сорбонне на философском факультете, а затем четыре года стажировался в Германии, где интенсивно изучал работы немецких мыслителей. Именно в философствовании он видел единственное настоящее призвание человека, однако в силу сложившихся жизненных обстоятельств профессиональным философом не стал. Турнье посвятил себя литературе, где реализовал свое пристрастие к постановке концептуальных вопросов, к полемике и к осмыслению глубинных проблем человеческого бытия.

В своих произведениях («Лесной царь», 1970; «Метеоры», 1975; «Гаспар, Мельхиор, Балтазар», 1980; «Жиль и Жанна», 1983; «Золотая капля», 1985) он размышляет о времени, смерти, знании, цивилизации, религии и т.д. Читатели его книг оказываются втянуты в захватывающую интеллектуальную игру, в ходе которой ломаются привычные представления о давно знакомом и на глазах рождается другой взгляд на мир.

О произведении

Первым произведением Турнье, в котором он сразу же показал себя сложившимся и оригинальным писателем, стал роман «Пятница, или Тихоокеанский лимб». За эту книгу он был удостоен премии Французской Академии, а через несколько лет, в 1975 году, адаптировал свой роман для детей и опубликовал его под названием «Пятница, или Дикая жизнь». На сегодняшний день это одна из лучших книг для юношества, тогда как первоначальный «взрослый» вариант стал классикой французской прозы. Думается, причина такой популярности обеих версий романа заключается в том новом и, как оказалось, глубоко современном взгляде на известную со времен Даниэля Дефо историю человека, оказавшегося в полном одиночестве на необитаемом острове.

Именно один из первых новоевропейских романов, «Робинзон Крузо» (1719) Дефо, послужил толчком к созданию романа Турнье и лег в основу его фабулы. Обе книги рассказывают о Робинзоне Крузо, моряке из Йорка, который в результате кораблекрушения оказался один на необитаемом острове и только через двадцать восемь лет вернулся в цивилизованный мир. Дефо, повествуя о судьбе Робинзона, показал, что только благодаря достижениям цивилизации он смог выжить на острове, сохранить человеческий облик, преобразовать природу и приобщить к европейским ценностям юношу из племени дикарей по имени Пятница. Роман Дефо утверждает преимущества окультуренного образа жизни над дикой природой, рационалистического подхода к миру над чувственным, порядка над хаосом. Его Робинзон предстает подлинным человеком Нового времени, оказавшим благотворное, цивилизующее влияние на окружающий мир и представителя другой, неевропейской, культуры. В романе французского писателя смысловые акценты ставятся иначе, а персонажи меняются местами.