Засада

Есть исправный телевизор. Ни проигрывателя, ни магнитофона. Квартирка темная и заставлена рухлядью. Среди этого хлама, конечно, можно было бы спрятать массу электронного оборудования, но я в этом очень сомневаюсь.

Я нахмурился.

— Конечно, мы же точно не знаем, что с фон Заксом связан именно мужчина, проживающий в доме. Если на то пошло, то мы даже не знаем, стоит ли нам подозревать каждый дом, где побывал курьер. Он же просто мог зайти в гости к девушке или, скажем, к любимому дяде.

— Ну, пока что у нас, по-моему, два перспективных варианта, — сказала Шейла. — Я не встречалась с миссис Уинтер — она была в школе. Но ее муж — озлобленный хам, ненавидящий всех и вся, так что он вполне подходящий кандидат. Старая миссис Гриего слабая и полуслепая, но ее Эладио явно парень здоровый, который способен проломить любому башку просто ради забавы. Отличный материал для вербовки.

— Увы, Эладио нам немногим поможет, находясь за решеткой, — сказал я. — Пришлось бы слишком усердно потрудиться, чтобы добраться до него. Надо при минимуме усилий отыскать кого-нибудь, кто знает местонахождение штаба фон Закса-Кинтаны в Мексике. Не похоже, чтобы этому любителю пива Уинтеру доверили подобную информацию — пускай он даже член их организации, — я отпил из стакана. — А в третьем квартале есть что-нибудь многообещающее?

Шейла бросила взгляд на лист бумаги, лежащий перед ней на кровати.

— Номер три. Дом 1420 по Мимоза-стрит. Эрнест Хед. Он, похоже, лучше устроен в жизни, чем те, о которых я уже сказала — судя по дому. Он был у себя, но вернулся домой с работы как раз перед моим приходом, и жена сказала, что он очень устал и просит прийти меня сегодня после ужина. Я... — Она осеклась, нахмурившись.

— Ну что?

— Что-то там было странное. Я только что вспомнила. Хочу тебя об этом спросить.

— Валяй!

— Никак не могу понять... Позади их дома, сразу за двором, стоит небольшой коттедж — оттуда и доносилась музыка. Проигрыватель. Он был включен на полную громкость, и окна коттеджа были распахнуты.

Так вот, одна песня... Мне стало как-то не по себе.

То есть она мне что-то напомнила. Я уже где-то слышала эту мелодию. И у меня такое ощущение, что это очень важно.

— Почему?

— Не знаю. Понимаешь, песенка эта звучит там очень не к месту. Та-та-та-там там-там... Узнаешь?

— Не совсем, — усмехнулся я.

— О Господи, — горестно вздохнула она. — Мой слух оставляет желать лучшего. Вот бы вспомнить, где же я ее раньше слышала.

— Ты сверяла адрес?

— Конечно.

— Этот дом не фигурирует в нашем списке приоритетных адресов?

— Нет, я же сказала. Я пошла туда, когда услышала музыку. — Шейла замолчала. — Если подбросишь меня сегодня вечером туда, можешь подождать на улице и послушать. Вдруг она ее опять поставит. Мне кажется, ты узнаешь мелодию.

— Она?

— Да, это совершенно точно женщина. Мисс Кэтрин Смит, как указано на ее почтовом ящике. Я задумчиво воззрился на нее.

— И ты считаешь, это стоит того, чтобы я просиживал свой зад в машине два часа кряду, Худышка? Она коротко передернула плечиками.

— Считай, что это моя догадка. Я понимаю, что все это смешно и глупо, но...

— Ладно, твоя взяла, — сказал я. — Мне удавалось до сих пор оставаться живым, занимаясь этим делом, только потому, что я никогда не игнорировал чужих догадок. Но если выяснится, что это Элвис Пресли заставляет тебя испытывать волнение, то с тебя выпивка.

Глава 9

Это был настоящий концерт. У мисс Смит, если ее именно так звали, была огромная коллекция пластинок, а ее звукопроигрывающая аппаратура обладала изрядной мощностью. Даже сидя в машине на приличном расстоянии от ее дома, я мог не напрягать слух. Ее ближайшие соседи, по-видимому, были либо очень терпимыми, либо глухими, если спокойно сносили это се увлечение. Но, в конце концов, живя в таких районах, приходится привыкать к чужим музыкальным вкусам.

Этот железобетонный оазис на краю Тусона, возникший здесь недавно и частично еще невозделанный, назывался Сагуаро-хайте. Здесь стояли одинаковые небольшие домики из прессованных шлакоблоков, окрашенные в розовый, голубой, зеленый и желтый цвета. Над всеми крышами виднелись телевизионные антенны, а перед каждой дверью зеленела лужайка. Чем дальше в пустыню продвигается граница поселения, тем с большим рвением жители стремятся культивировать зеленые насаждения.

Я сидел в “универсале” напротив дома мистера и миссис Эрнест Хед. В садике перед домом Хедов росло декоративное вечнозеленое деревце и несколько пышно цветущих субтропических кустовых цветов. Судя по трехколесному велосипеду и вещам, разбросанным в саду, у них были дети. Сверкающий новенький автомобиль — одна из последних компактных моделей “понтиака”, совсем не похожая на мою исполинскую развалину, — стоял на небольшой железобетонной площадке, соединявшей гараж с проезжей частью улицы.

Голубенький дом Хедов отделяли от соседнего розового близнеца каких-то двадцать футов. Бросая взгляд в узкий проем между домами, я мог видеть, прямо за задним двориком, где висели качели и бельевые веревки, открытое окно, из которого доносилась музыка. Но пока что там никто не появился.

Я взглянул на часы и зевнул. Что ж, это было одно из самых главных собеседований, и Шейла правильно поступала, стараясь провести у Хедов столько времени, чтобы не показаться назойливой. Может быть, ей что-то удалось выведать. Но как бы там ни было, вечер стоял жаркий и душный, а липкое сиденье “универсала” вспучилось от старости. Я снова зевнул и попытался вытянуть затекшие ноги. Тут дверь дома напротив раскрылась, и вышла Шейла. В летнем платье и в туфельках на высоких каблуках она показалась мне симпатичной и незнакомой. Только забинтованные кончики пальцев напомнили мне о той груде кожи и костей, мало похожей на существо женского пола, которую я выносил из джунглей в Коста-Верде. Она перешла улицу и встала перед моим окном.

— Ну и? — с надеждой спросила она.

— Картинки нет. Но звук отличный, — ответил я. — Отрывки из “Моей прекрасной леди”. Фрагмент сюиты из балета “Лебединое озеро”. Какие-то вальсы — похоже, Штраус и, по-моему, немного Легара. Когда ей надоедает какая-то мелодия, она снимает пластинку и ставит другую. В настоящее время, как ты можешь слышать, Зигфрид с боями пробирается к Рейну. Может, он успеет добраться до реки, а может, и нет. Как ей захочется.

— Ох, — вздохнула она. — Прости. Похоже, я тебя здесь зря продержала.

— Не терзайся. Я значительно повысил свой уровень музыкальной культуры. А ты что-нибудь там заметила? Она покачала головой.

— Насколько я могу судить, на первый взгляд ничего необычного. Мистер Хед торгует автомобилями. Его жена — симпатичная смуглянка, двое чудесных ребятишек. Есть проигрыватель — им пользуются в основном дети, есть, конечно, и телевизор, а также три радиоприемника: радиочасы в спальне, небольшой приемник на кухне и дорогой многоволновый транзистор, недавно ими приобретенный для семейных пикников. Миссис Хед говорит, что слушает по нему передачи “Би-би-си”.