Защитник Драконьего гнезда. Том второй

— Как тебя зовут? – задает вопрос, который почему-то удивляет меня саму. А ведь я уже так привыкла к своему новому имени, что и думать забыла, что совсем недавно была совсем другим человеком.

— Марина, - говорю неуверенно, - но, если ты не против, раз уж все так получилось, я бы хотела оставить это имя в том мире, здесь я другая, не хочу ничего тащить с собой оттуда.

— В своем родном мире ты была несчастлива?

Мне кажется, или ему это действительно интересно? Не похоже, чтобы задавал вопросы для галочки. Или мне так сильно хочется, чтобы ему не было все равно?

Глупый вопрос, конечно, мне не все равно. И яркое дому доказательство – рвущееся из груди сердце. А ведь сюда я действительно еле доползла, думала, что не хватит сил. А вот же сейчас так взволнована и на таком взводе, что кажется, будто босой готова бежать по битому стеклу и углям.

«Ничему-то тебя жизнь не учит, Ваше Величество, что в своем мире чужого мужика себе нашло, что тут на чужого пускаешь слюни.»

— У меня была самая обычная жизнь, - я не буду плакаться ему о своих дурных отношениях с женатым мужчиной. Вряд ли ему будет от этого приятно, а лишний повод покрутить у виска пальцем сейчас нам точно не нужен. – Понимаю, что сравнивать ее с жизнью любого из местных крестьян – практически кощунство.

Я очень аккуратно подбираю слова, потому что вдруг понимаю, что пенять на однообразие серых будней в двадцать первом веке, имея стабильную работу и квартиру со всеми удобствами, это совсем не то же самое, что убиваться на полях или в какой-нибудь каменоломне, не имея для облегчения труда сколько-нибудь серьезного инструмента и тем более машинерии.

Мы слишком привыкли жаловаться на жизнь, даже близко не представляя, как нам повезло родиться в век технического прогресса. Нам тяжело добраться на работу на метро, тяжело донести из магазина сумки с продуктами, тяжело просидеть в офисе восемь часов. Нам надоели идиотские телевизионные шоу и глупые фильмы, нам нечем занять себя по вечерам, нам ничего не хочется, но в то же время мы требуем, чтобы медиа пространство изрыгало из себя все новые, более будоражащие развлечения. Потому что прежние зашквары уже не вставляют. Потому что нужно ярче, настырнее, злее. Потому что шок – это по-нашему.

— Расскажи мне о своем мире, - просит Анвиль. — Какой он? Какие в нем люди?

В зале откуда-то поднимается небольшой сквозняк – и я ежусь. Хоть и укуталась в теплое платье, а на ногах меховые сапожки, но послеболезненное состояние все же дает о себе знать.

Я и глазом не успеваю моргнуть, как дракон поднимается со стула, а затем легко подхватывает меня на руки. И мои руки на чистом автомате обхватывают его в ответ. Не то чтобы меня часто носили на руках, а я всегда радостно цеплялась за своего… эм… носителя. Я бы даже сказала – никогда не носили. Но это как будто далекий звериный инстинкт – вцепиться в мужчину, на которого пускаешь слюни, и ни в коем случае не отпускать. Даже если не уверена, что там сам объект думает по этому поводу. А я все еще не уверена. Анвиль задает вопросы, выглядит заинтересованным, но мне этого так отчаянно мало, что хочется прямо сейчас ему в лицо спросить: ты меня любишь?

Разумеется, ничего подобного я не спрошу. Пусть он и догадывался о подмене женщины, которую действительно любил, но именно сейчас в своих подозрениях утвердился. Имеет право на минутку офигеть от чистоты моей исповеди.

«Ага, а потом выбросит тебя в окно, а всем скажет, что их королева пыталась опериться на старости лет.»

— Твой мир такой смешной? – спрашивает Анвиль.

Вот черт, а я и не заметила, как разулыбалась от собственных дурных мыслей.

— Нет, он разный. Он огромный, странный и чудесный. Даже для меня.

— В твоем мире тоже есть магия?

Надо бы уже привыкнуть, что я для него ничего не вешу. Крутые каменные ступени? Какая ерунда – даже дыхание не сбилось.

— Такой, как здесь, точно нет. Но некоторые достижения науки для меня все равно, что магия. Только очень отдаленно понимаю, как они работают. А то и вовсе не понимаю. И – нет, я не самая глупая женщина в своем мире, даже не думай.

— Согласен, но что-то с вашим слухом точно не так, Ваше Величество. Или с памятью. Еще не пойму, с чем именно.

— Это почему, Ваше Величество? – возмущаюсь я.

— Потому что я уже ни раз пытался донести до Вашего Величества тот факт, что ваш ум, Ваше Величество, привел к некоторым весьма заметным улучшениям как внутри Драконьего гнезда, так и за его стенами. И мне даже казалось, что Ваше Величество меня услышало. Оказывается, если и услышало, то забыло. Или не услышало, но сделало вид, что услышало. Или…

— Или вам, Ваше Величество, досталась самая неуверенная в себе королева в мире, - обнимаю его еще сильнее и кладу голову ему на грудь.

Вот пусть теперь попробует поспорить, вредная драконяка.

Глава седьмая: Изабелла

Глава седьмая: Изабелла

Анвиль толкает ногой дверь – и вносит меня в мою комнату. Все эти дни мы спим порознь. И это, наверное, правильно, потому что толку от меня в постели, когда я то мокрая, то горячая, то мечусь в бреду, то сплю, как убитая, сутки напролет.

Но он все равно приходил и сидел рядом, я знаю – видела его много раз, когда приходила в себя. И в эти моменты мне реально становилось легче, увереннее, что все будет хорошо. Ну, насколько оно вообще может быть хорошо, памятуя то, что знаем мы оба.

Дракон сажает меня на постель и стаскивает с ног сапожки. Касается рукой стоп – и его глаза расширяются.

— Би, у тебя ледяные ноги, - и прежде, чем успеваю что-то ответить, прямо в платье засовывает меня под одеяло, а сверху набрасывает еще и мягкую шкуру.

— Я немножко замерзла, - говорю, высовывая наружу один нос.

— Я сейчас вернусь, - говорит он, проходит к почти прогоревшему камину, куда закидывает несколько новых поленьев, а потом исчезает за дверью.

Только сейчас, вне его объятий, понимаю, что действительно заледенела. Вот же, что за напасть?! Сколько я уже валяюсь вареной безвольной лягушкой вместо того, чтобы наслаждаться жизнью рядом с дочерью и мужем. Ну и между делом управлять королевством. Или хотя бы замком. Или хотя бы собственной жизнью. Или хотя бы завести мелкого хомяка и управлять им. Да, я мастер торгов.

Когда в комнате немного нагревается, меня начинает окутывать дремота. Все же сил я потратила достаточно много для своего хилого состояния. Наверное, босой по битому стеклу и углям побегу все же не сегодня. Можно завтра? Или послезавтра, тогда я точно буду бодра и полна сил.

Закрываю глаза, но не успеваю уснуть окончательно, когда слышу стук двери.

Это Анвиль – и в его руках что-то вроде дымящегося чугунка, из которого, мамочки, как вкусно тянет ароматными приправами. Урчание собственного живота слышу даже через одеяло и шкуру.

Все! Если я не поем прямо сейчас, то обязательно протяну ноги! Клянусь честным словом.

— Уже спишь? – спрашивает Анвиль.

— Ни в коем случае, жду, когда муж принесет мне краюшку хлеба. Но суп тоже хорошо.

— Это горячо, - не отдает мне чугунок вредная драконяка, хотя сам держит его в голых руках. – Садись повыше, буду тебя кормить.

С готовностью сажусь так, чтобы облокачиваться о резную спинку кровати, а заодно пододвигаюсь к краю. Еще не дело все вокруг забрызгать супом, как будто я не королевна, а неуклюжая свинуха.