Защитники

— Да Вут вас подери! — рявкнул Хагбут, явно ужасаясь точке зрения Командующего Флотом. — Вы что, не видите, что тут творится? Клянусь Вселенной, эти проклятые облачники убивают гражданское население направо и налево — даже детей! И вам это все равно?

Колхаун встал с мрачным выражением на красивом лице и, абсолютно не обращая внимания на Императора, полыхнул пламенным взглядом на петушащегося генерала, который тут же сжался в кресле.

— Нет, генерал, — спокойно ответил он. — Я вижу, что происходит. Эти методичные облачники переключили свои атаки с моих космических баз на города планеты. И вам не обязательно мне рассказывать о жертвах среди населения, — продолжал он. — В ближайшее время они еще в тысячу раз возрастут. Но важно здесь не «ближайшее время». Войны «в ближайшее время» не выигрываются. И жертвы эти не напрасны — в дальней перспективе. То, что Оргот переключился на удары по городам, означает конец всем шансам Трианского достичь превосходства в космосе, разрушив наши космические порты. А это, — добавил он с нажимом, — это самое превосходство — жизненно необходимо для осуществления любого плана вторжения, который у облачников может быть. Другими словами, господа… — Он оглядел собравшихся за двумя столами в подземном зале людей. — Другими словами, сегодня началась наша победа в этой войне!

* * *

После совещания Онрад отделился от группы обычно окружавших его генералов и министров и взял Брима под руку.

— Ценные сведения сообщили нам сегодня, мой карескрийский друг, — сказал он, — хотя стыд и срам, что вам пришлось быть сбитым, чтобы это узнать. Много потеряли людей?

— Чуть меньше половины, Ваше Величество, — ответил Брим. — И трое из них погибли, спасая население города после нашей аварийной посадки.

Онрад кивнул.

— Я слыхало ваших приказах после посадки, — сказал он. — Эти ваши люди — они очень помогли. Как и вы с Барбюсом.

— Спасибо, Ваше Величество, — ответил Брим.

— И опять-таки это я вас должен благодарить, Брим, — возразил Император. — Вас и тех ваших людей, которые пошли по вашему приказу в огонь пожаров. Вас видели очень многие. Больше, чем вы — или они — можете предположить. Люди боялись выходить из укрытий. Но из-за риска, который взяли на себя вы и ваша команда, сотни людей узнали, что о них не забыли. А это чертовски важно, потому что слишком мало оказалось муниципальных пожарных в эту ночь. И из них многие были ранены или убиты при выполнении своего долга, и мы даже столько людей не смогли бы спасти без вас.

— И сегодня вечером тоже будет налет, — сказал Брим.

— Согласно рапортам БКАЕВ, — ответил Онрад, — первые волны атакующих кораблей уже в пути.

К этому моменту они двое — и еще сотня нервно озирающихся телохранителей — вышли из туннеля на одну из прилегающих к Адмиралтейству улиц.

Повсюду вокруг них мужчины и женщины с покрасневшими глазами расчищали обломки от предыдущего налета. Они остановились посреди работы и смотрели, как глядит Император на разрушения. И вдруг раздался общий крик:

— Да здравствует Император! — кричали люди. — Да здравствует Онрад Пятый!

Бриму пришлось взять эмоции под контроль. И, пытаясь скрыть слезы гордости, он думал, что никогда Лига не поставит этот народ на колени. Никогда.

И вдруг стоявший рядом с ним Онрад нацепил военную фуражку на скипетр и закрутил ею в воздухе с криком:

— Дрогнем ли мы?

Авалонцы ответили хором голосов «Нет!» и «Никогда!».

И никогда, подумал Брим, никогда облачникам не поставить на колени этого Императора. Подвергнув этих людей такому ужасу и разрушению, Негрол Трианский сделал для себя крайней необходимостью выиграть войну, которую он начал. Ибо если он проиграет, сегодняшний налет станет подписью на смертном приговоре каждому городу Лиги — и каждому городу ее союзников.

Возвращаясь по туннелю в ставку, Онрад вдруг щелкнул пальцами.

— Ах да, Вилф, — сказал он небрежно, будто о пустяках. — Это мне кое-что напомнило.

Брим про себя подумал, что значит «это», но вежливо промолчал. Его куда больше интересовало, что именно вспомнил Император.

— Помните эту ослепительную красавицу, главную наложницу Набоба, — кажется, Реддисма или какое-то похожее нелепое имя?

Помнит ли он?..

— Да, Ваше Величество, — ответил он, изо всех сил стараясь изобразить, что лишь слегка заинтересован. — Я ее помню.

— Так вот, — продолжал Император, — выходит так, что старый негодник сделал ее беременной, и где-то сейчас ей рожать. Поэтому я решил перевести его правительство в изгнании сюда, на Авалон. — Он скривился, покачав головой. — Надеюсь, это не обернется ошибкой. — Тут он пожал плечами и глянул на Брима. — Волноваться уже поздно — они должны прибыть где-то завтра. Кажется, вы были знакомы с — как ее — Реддисмой, пока служили в ИДК. То ли жизнь ей спасли, то ли еще что-то — не помню. В общем, я подумал, что вам может быть интересно ее увидеть, когда они прибудут.

Брим ощутил, как заливается краской.

— Э-э, разумеется, — ответил он, выходя вслед за Императором в коридор Адмиралтейства. — Если я не буду еще летать, — добавил он, чувствуя себя слегка виноватым.

— Отлично, — сказал Онрад. — Я велю полковнику Запту оставить вам сообщение на Порту 30, когда они прибудут. — И он широко улыбнулся. — В тот момент можете считать себя вызванным на срочное штабное совещание во дворце по августейшему повелению. К вашему прибытию совещание будет отменено, но — раз уж вы окажетесь здесь — вас попросят навестить флювийцев. Вы поняли?

— Спасибо, — Ваше Величество, — ответил Брим. Онрад посмотрел вдоль коридора, откуда к нему направлялась небольшая армада очень важного вида людей.

— Пора опять играть Императора, — сказал он, закатывая глаза. — Ведь этим я зарабатываю себе на скромную жизнь. — Тут он подмигнул и добавил:

— Но эта работа куда безопаснее, чем сталкиваться каждый день лицом к лицу с этими проклятыми облачниками, к чему вернетесь вы, мой карескрийский друг. Я про вас не забуду.

С этими словами он повернулся и зашагал по мраморным плитам пола.

Направляясь к выходу, Брим все обдумывал слова, которыми назвал его Император, — «мой карескрийский друг». Еще месяц назад эти слова его бы уязвили. Сильно уязвили. А теперь? Ну… приходилось признать, что ему это решительно все равно. Если подумать, то такое звание даже льстило. Обычно у Императоров не бывает карескрийских друзей. А у этого есть.

Направляясь в транспортный отдел, чтобы попасть на шаттл к Порту 30, он улыбался про себя. Ева Картье — да и его старый друг Надя Труссо — смогли сильно изменить его жизнь. Он нахмурился: раньше он никому не позволял касаться своих внутренних струн. Вселенная, что ли, переменилась? Или он сам?

* * *

Еще до посадки в шаттл Брим узнал, что во время атаки на город облачники потеряли сорок один корабль против всего лишь двадцати восьми у защитников за тот же период. По любым оценкам — хорошие вести, но его грызла мысль, что один из этих двадцати восьми он пилотировал сам. И про себя решил тут же на месте, что заставит облачников дорого заплатить за это конкретное унижение.

* * *

Облачники, явно ободренные собственной пропагандой, на следующий день вскоре после рассвета обрушили на город Авалон еще одну волну массированных атак, нанеся ощутимый ущерб с первого залпа. Брим, лишенный корабля, мог только беспомощно наблюдать, ожидая, что прибудет корабль замены или выйдет корабль из ремонтных доков.