Засланец Божий 3

Охуеть! Я попытался представить тролля в графском наряде вместо его шкур и чуть ли не физически почувствовал не то скрип извилин, не то треск шаблонов. Ну, поверим Гуалу на слово. Они, по всей видимости, были знакомы.

На арене тем временем происходила движуха. Сатир, игнорируя кобольда зашагал прямиком к своему сопернику, просто перешагнув через красномордого карлика, самонадеянно оставляя того за спиной. Малость охренев от такой наглости, кобольд подпрыгнул в воздух, закрутился, словно ежик-Соник, и с ускорением нырнул в землю. Даже не разрывая покрытия арены. А нахрена, если дух — бесплотный? Тем более если это дух земной стихии. Через несколько секунд песок под ногами сатира-переростка забурлил, словно кипящая вода, и покрытый дриадою шаман провалился в этот кипящий песок по пояс.

Гневно матерясь, сатир откачал энергию из дриады, уменьшая ее размеры и вытягивая при этом ноги из земли. В это время между ним и гномом из земли выкарабкался кобольд, поворачиваясь к любителю растительности лицом и оскаливаясь. Гном, похоже, полностью ушел в себя, превратившись в самозабвенно молотящую по щиту статую. Кобальд же, как только сатир вновь шагнул в сторону гнома, с места длинным многометровым скачком напрыгнул на сатира и, вцепившись когтями ног в опутанную лианами грудь, начал драть его морду, отсекая куски растительных волокон, таявших прямо в воздухе не долетая до земли.

Примерно через минуту по арене разнесся тонкий визг сатира, а на песок пролилось несколько капель его крови. Кобольд спрыгнул на землю и, отбежав на середину дистанции, разделявшей шаманов, замер в ожидании.

— Сдохни, тварь! — проверещал взбешенный сатир и выстрелил очередью колючек в кобольда.

Те со звоном отскочили от его кожи, словно от железа, а краснокожий уродец даже не поморщился. С визгом сатир, на ходу наращивая новые слои растительных жгутов, бросился в сторону гнома, пытаясь обежать кобольда по дуге. Земной элементаль же вновь нырнул в землю и тут же вынырнул в паре шагов впереди соперника и напрыгнул на него, принявшись рвать покровы с новыми силами. Не обращая на уродца внимания, сатир продолжил свой бег и таки добрался до закованного в броню шамана. На ходу отрастив на правой руке заостренный клин, он замахнулся и попытался ударить того в узкую щель забрала, но…

Но гном не был психованным истеричным мальчишкой, в отличие от своего соперника. Резко прекратив свое камлание, гном слегка присел, пропуская импровизированное оружие над собой и, разведя руки в стороны, резко распрямившись, с двух сторон шибанул того щитом и булавой по башке. Сатир качнулся и рухнул на песок без сознания.

— Семь! Шесть!.. — принялся отсчитывать рефери. — Один! Победитель — Норнли из Триспарты!

Гном снял шлем и приветственно помахал трибунам, после чего развернулся и пошел обратно на свое место.

— Низа… что… — прохрипел пришедший в себя сатир и вонзил руку, так и опутанную лианами дриады в песок. — Купусик не… проигры… ва… ет…

От насаживания гнома на резко выросшие из-под земли метровые острые пики спас невероятно шустрый кобольд, пушечным ядром сбивший своего владельца в сторону. И пока бородатый шаман разбирался, что вообще произошло, за эти три секунды краснокожий шахтовый элементаль нырнул в землю, вынырнул возле сатира, и его руки превратились в красный вентилятор, превращая заклинателя дриад в древесно-рогатый фарш.

— Зорг, ФУ! Брось каку! — бросился к своему духу Норнли, но было уже поздно.

Трибуны затихли, словно кто-то нажал на пульте кнопку мута. Разрядил обстановку Щуща:

— Купусик из Пранкарии! За умышленное покушение на жизнь участника Великого турнира за рамками поединка, приговаривается к смерти! Приговор приведен в исполнение силами стихий! Уберите мусор с арены.

И пока рабочие выносили остатки сатира, не переработанные на котлетное сырье, я поинтересовался у Гуала:

— А если бы сатир выжил и убил соперника, его бы тоже казнили?

— Да. — кивнул Гуал.

— А кто бы приводил приговор в действие?

— Все желающие. — пожал орк плечами и развел руки. — Полный стадион шаманов, чтущих честь и правила. Не боись, случайно ты ничего не нарушишь, я предостережу.

А на табло тем временем происходили внеплановые изменения. Если после победы в первом раунде всего-лишь поднялся портрет Скъяаррла, то сейчас, вместе с подъемом портрета гнома-победителя, поднялось еще несколько портретиков, а значки ряда участников просто погасли.

— Че за нахуй? — кивнул я на магический экран, задавая вопрос Гуалу Вакалару.

— Вот об этом я упоминал. — усмехнулся дух. — Некоторые участники отказались. Кто-то, возможно, испугался за свою жизнь. Кто-то, просто передумал, глядя на эту сцену. Вот, кстати, и отсеклись излишки, теперь в первом туре даже меньше шестидесяти четырех кандидатов, круг удачи не нужен. Что ж, быстрее закончится. Кстати, сейчас наша очередь.

— Почему? — удивился я. — Я думал, слева направо идет отбор.

— Не-а. — мотнул головой орк. — Два слева, два справа, два слева, два справа. Потом по одному пойдет. А ты сейчас, после отсеивания лишних, крайний справа.

— Третий поединок! — пронесся голос над стадионом. — Бааргх из Небарры и Клендалиолис из Альвклайда!

— Пошли. — раздался голос орка в голове, а сам Гуал растворился в воздухе.

Я направился к выходу, пытаясь понять, с кем же мне предстоит сражаться. И с удивлением обнаружил, что это тот самый эльф с арбалетом, которого я окрестил Ван Хельсингом.

Глава 19

Переться на дальний край арены по жребию выпало, само собой, мне. Ни капли ни удивлен, всю жизнь так. Как какой жребий на то, кому достается худшее — то обязательно мне! Кто на пьянке бежит за добавкой? Дениска! Кто спит на полу, потому что даже на последней одноместной койке и так троим спать? Само собой, я. Кого Норны выберут подтирать лужи за Мардукором и его семейкой? Ну, вы в курсе, ага.

— «Че, как будем боевую стратегию разрабатывать?» — спросил я мысленно у Гуала, съебавшегося в астрал.

— «Да че там разрабатывать.» — усмехнулся тот в ответ. — «Я выхожу на арену, а ты, главное, накачивай меня силой духа быстрее, чем я ее тратить буду. Я ж не элементаль безмозглый, мне каждый шаг указывать не нужно.»

За это время я достиг противоположного края арены и развернулся лицом к противнику. Прозвучал сигнал начала боя и на арене появились наши духи. Грозный огромный орк-шаман с барабаном на поясе, и хрупкая красотка-эльфиечка в белом полупрозрачном платье на голое тело с серебристой диадемкой в волосах и небольшой лирой в руках.