Засланец божий 5

Пока он все это рассказывал, из прохода, ведущего, видимо, на кухню, вышел еще один У и вынес Миюффт кексик с напитком, которые мелкая смолотила раньше, чем бармен закончил свой рассказ.

— А давайте я попробую! — перебила мелкая рассказ У. — Я эта, ерпарх, вот. У меня целительская способность хорошая.

— Право, не стоит напрягаться… — обреченно махнул рукой У. — Проклятье уже пропитало все тело, да и привык я уже.

— Не, чувак, так дело не пойдет. — хлопнул я ладонью по барной стойке. — Ты такие коктейли вкусные мешаешь, так что мы поможем, хочешь ты этого или нет! Проклятье это твое, оно как, на душу или на тело привязано?

— И так, и так. — дернул щекой У. — Оно должно было убить меня, и переродить в одушевленную нежить, исказив мой разум. Какая бы была ирония — безумная нежить-паралитик! И убило бы меня это проклятие, если бы не умение себя клонировать. Я распределил разум между копиями, и за счет этого не схожу с ума.

— А на клоны проклятие не переходит? — вклинилась в разговор некромантка.

— Бывает, на первоуровневые. — ответил У. — Я их ликвидирую и заменяю на свежие.

— Тогда смотри. — Валька выхватила из своего вещь-мешка тонкую длинную металлическую спицу и принялась чертить что-то прямо на столешнице. — Маги жизни тебе помочь не могли, потому что надо было искать хорошего мага смерти. Надо, конечно, производить замеры и выводить эссенцию сути заклинания, но это очевидно, один из вариантов духовного вируса, как у низших вампиров или гулей. Твои клоны обладают частицей твоей собственной души, следовательно, убить тебя проклятие не может, пока не поглотит последнюю крупицу. Если создать копию твоего тела, очищенного от проклятия, после чего переместить душу в кристалл, то можно будет вернуть ее в поддерживаемое магией тело, очистив при этом от любого рода воздействия. С учетом того, что формально твоя душа не потеряет связи с физическим миром, ты даже сможешь управлять своими клонами во время всей этой процедуры.

— А какие есть гарантии, что я не умру в процессе? — поджав губы, с сомнением в голосе спросил Увалию У.

— Я — такая гарантия. — глядя ему в глаза, с холодом в голосе произнесла Валька. — Увалия Ка Ра Нува. И я сама провела себя через такую процедуру.

— А я — страховка. — подал я голос. — Если что-то пойдет не так, то просто прибьем тебя, чтоб не мучился, а потом я создам тебе новое тело и прилеплю туда твою душу. Тоже уже технология обкатанная.

— Ра Нува… — задумчиво произнес себе под нос У. — Легенда кафедры некромантии… А говорили, ты погибла.

— Так и было. — кивнула Валька. — При исследовании лабиринта древних. И потом воскресла.

— Я бы согласился, только боюсь, что не смогу с вами расплатиться. — вздохнул бармен.

— Да блин… — сделал я *рукалицо*. — Никто даже словом за плату не заикался. Ладно, если тебе так надо расплатиться, напряжешь связи и обеспечишь нам самый веселый фестиваль на главной площади, со всеми самыми сочными прелестями Кравды. А то у тебя тут тоскливо, как в склепе.

— Тебе еще не надоели бесконечные гулянки? — раздраженно буркнул Леха.

— Да еще даже не гуляли нормально. — грустно вздохнул я. — То великаны ледяные, то гниль всякая. Хочется простого человеческого тепла. Может, сжечь кого?

О, а вот и Лехин фейспалм подъехал!

Глава 28

Проход в покои хозяина заведения скрывался на кухне, за потайной дверью. Один из шкафов с посудой отодвигался, словно дверь, а за ним располагался короткий темный коридорчик, заканчивавшийся массивной дверью. И совершенно не соответствующая дизайну борделя и самому коридору просторная овальная комната с куполообразным потолком, вся выкрашенная белоснежной краской. Пол, стены, потолок — все! Впечатление было, что это не спальня, а какая-нибудь больничная палата или лаборатория. Освещалось все стеклянной полусферой с полметра диаметром, закрепленной в самой высокой точке потолочного купола. На стенах по всему периметру на высоту двух метров располагались многочисленные полки. Целые стеллажи. И половину стеллажей помимо разных книг, лабораторной посуды, баночек и мешочков с ингредиентами, жидкостями и порошками, занимали разной формы и цвета полупрозрачные кристаллы. Кристаллы эти были опутаны какой-то серебряной проволокой, каждый — по-разному. А внутри у них клубился туман разных цветов и оттенков, в одних — больше, в других — меньше. Иногда в одном кристалле клубилась смесь из разных цветов тумана.

Пол в помещении был белым, и весь исчерчен магическими закорючками, кругами, линиями и многоугольниками, светящимися разным цветом. Сверху пол был покрыт чем-то, похожим на стекло, толстым слоем. И по центру этой фигуры, и по совместительству — по центру комнаты, прямо в воздухе безо всяких видимых опор и веревок, вертикально висело голое мужское тело.

Однозначно, это был У. Был когда-то. Бледная кожа по всему телу была опутана целой паутиной пульсирующих вздутых темных, почти черных вен. Висел У к нам лицом, а вены однозначно раздувались по направлению к спине. Словно там сидела какая-то медуза и оттуда протягивала по всей поверхности свои щупальца. И пока Увалия с Миюффт с восхищением осматривали стеллажи, я обошел пациента вокруг.

Сказать, что фразой «тварь повредила позвоночник» У сильно смягчил ситуацию — это ничего не сказать. У тела от шеи до поясницы спина была вскрыта, словно консервная банка — перфоратором, вместо сверла заряженным фаллоимитатором. Фарш из костей, мяса и кожи. Каким образом кровь лишь слегка сочилась, а не хлестала потоком — остается только строить догадки. И от этой раны и расходились те самые щупальца-вены. Хотя, вряд ли это все же вены. Я хоть и не медик, но в учебнике биологии картинку с кровеносной системой видел — они таких узоров не образуют.

— Вот в этих кристаллах эссенция проклятия. — услыхал я голос бармена, ткнувшего рукой в одну из полок с кристаллами, заполненными черным туманом.

Вот тут-то Валька и показала свое магическое мастерство. А то я уж даже было подумал, что она только сосулями кидаться и умеет. Прямо в воздухе перед ней возникла сложная магическая фигура с метр диаметром. С полок к ней подлетели какие-то мелкие кристаллики и запчасти разных растений и животных. Уточнив, где у У хранятся какие-то непроизносимые с непривычки слова, Увалия подозвала к себе еще несколько незнакомых штуковинок. Расположив все ингредиенты в разных местах фигуры, Валька жестом руки приказала черной субстанции в кристаллах перетекать в магический конструкт. При этом тело висящего в воздухе больного дернулось и что-то невнятно булькнуло, а рана словно даже шевельнулась.

Я с интересом посмотрел на магическую фигуру, которой управляла некромантка, пытаясь понять, что там в ней происходит. И в этот момент в моей голове возникло ощущение, что мозг с разбега долбанулся о череп. Глухой удар изнутри по темечку. Голова заболела, в глазах немного притемнело и стало тяжело дышать, словно под дых ударили. Упав на одно колено и схватившись руками за «под дых», я тяжело задышал. Наваждение вместе с головной болью уходили, и вместе с этим приходило понимание того, что делала Увалия.

Заклинание дифференцирования. Сейчас эссенция проклятья, которая представляет из себя очищенную от примесей измененную проклятьем прану, наполнит магическую фигуру. После чего растечется по физическим компонентам. Каждый из этих элементов наполнен собственным концентрированным типом маны, и по-разному будет взаимодействовать с проклятьем, причем с разными проклятиями — по-своему. Сопоставив эти данные, можно понять, какой механизм взаимодействия с телом и душой проклятья лежит в его основе. И за счет этого разработать метод лечения. Если, конечно, проклятие излечимое.

А еще вместе с этим знанием пришло измененное зрение. Как немного ранее до этого, когда я перекачал контроль маны берсой, с небольшим отличием. Тогда я ощущал разлитую вокруг ману, как продолжение своего тела, слабо ее видев. А сейчас я ману не ощущал, но видел. Видел в образе светящихся ярким белым светом ручейков и сгустков. Сквозь тела своих спутников я видел сложную паутину манопроводящих каналов. Эта система каналов сплеталась в два мощных, с палец толщиной, каната, расположенных один за другим вдоль позвоночника. И на этих канатах, словно бусины, были нанизаны уплотнения, имевшие контуры бабочки, окруженной шаром.