Заставь меня любить

— Мог бы и попрощаться, — раздраженно произношу я.

— Я не настолько не вежлив, чтобы уйти, не прощаясь, — раздается откуда-то со спины глубокий бархатный тембр.

Я резко оборачиваюсь, встречаясь с насмешливыми взглядом карих глаз. Он движется на меня словно в замедленной съемке, а я не делаю ни единого шага в предвкушении его дальнейших действий. Влад останавливается совсем близко от меня, и я замечаю, как его дыхание сбивается.

— Тебе пора, — тихо говорю я, но мужчина игнорирует мою фразу и делает еще один шаг навстречу.

— Я не могу так просто уйти, Мышонок. Ты как чертов магнит! — произносит Влад, заставляя сгорать от чувств, выставленных им же напоказ.

Ручка двери медленно поворачивается, и в квартиру входит мама, после чего интимный момент рассеивается. Влад молча кивает головой моей маме и пулей вылетает на лестничную площадку. Отчего-то сжимается сердце, будто в эту секунду должно было произойти нечто важное.

На следующий день мы с Соней идем за сувенирами и намереваемся сделать классные фотографии. Девочка позирует так, будто она только что сошла с модного глянца. Моя маленькая прирожденная модель. Все же моя работа не может не оставить след в еще крохотной пятилетней головке.

— Ты моя самая любимая моделька, доченька, — произношу я, делая еще один удачный кадр.

— Мама, я когда вырасту, стану моделью, — деловито заявляет дочь, переставляя правую ножку. — Ну ладно, все, думаю, хватит.

Я весело ухмыляюсь, убирая фотоаппарат в чехол. Много раз Соня бывала со мной на съемках и, конечно же, следила за всем рабочим процессом. Некоторые фразочки и отложились в голове моей девочки.

— А фотографом тебе бы не хотелось работать? — спрашиваю я, предлагая дочери руку.

— Нет, не хотелось бы, — она вкладывает свою крохотную ручонку в мою и, покачивая головой, совершенно серьезно добавляет, — скучная у тебя работа, мамочка.

— Ну хорошо, тогда будешь в кадре, — не могу скрыть улыбку, которая натягивается на губах до самых ушей. — Соня, хотела поговорить с тобой. Помнишь, вчера ты меня спросила по поводу Влада?

— Мамочка, ну, конечно, помню, — сердито дует губки моя дочь. — Ты говоришь со мной как с маленькой.

— Малыш, я просто напомнила тебе, — говорю я. — Так вот, с чего вдруг ты задала мне такой вопрос?

— Я слышала, как баба говорила по телефону, что у меня другой папа, что Дима мне не папа, — отвечает Соня.

— Тебе грустно из-за этого? — осторожно спрашиваю я.

— Нет, мне понравился Влад. Он классный, — улыбаясь, произносит девочка. — И добрый. Мы теперь будем жить с ним?

— Сонечка, — я останавливаюсь прямо посреди дороги и присаживаюсь на корточки перед ребенком. Мне требуется время, чтобы ответить. В этом возрасте дети могут трактовать все иначе, не так, как ты им преподносишь. — Ты будешь жить со мной. У Влада есть свое жилье, но он будет приходить к нам в гости.

— А Дима? — внезапный вопрос вводит меня в ступор.

— Будет ли Дима жить с нами? — дочка кивает. — Скорее всего, он останется в Канаде, а нам придется пока переехать в столицу. Тебе там понравилось?

— Да, — отвечает Соня. Я замечаю, как ребенок будто бы хочет сказать что-то еще, но не решается.

— Малыш, ты хочешь мне что-то сказать? — ласково поглаживая по волосам, спрашиваю я.

— Мне Дима запретил говорить, — тихо говорит она.

— Сонь, но его же здесь нет, — напрягаюсь я.

— Я не хочу с ним жить, — она опускает голову вниз.

— Почему?

— Он так сильно бьет меня по попе, когда я не слушаюсь, — грустно произносит ребенок, не поднимая на меня глаз.

Раздражение, смешанное с яростью, уже закипает внутри меня. Мы не раз обсуждали с Димой, что не применяем в воспитании рукоприкладство. Соня все прекрасно понимает, если ей доступным языком объяснить. Даже когда балуется или заигрывается до такой степени, что начинает казаться, будто ребенок не слышит тебя. Теперь мне становится понятно, почему Соня время от времени не называет его папой. От обиды. Детской обиды, которой она никогда не делилась даже со мной.

Я обдумываю откровения ребенка весь следующий день, в том числе и на протяжении всего полета до столицы. В голове не укладывается, как я могла не заметить, что отношения между Димой и Соней изменились.

Домой мы добираемся только к вечеру, потому как и самолет задерживается, и багаж теряют, словом, день сегодня совсем не наш. Каждая из нас независимо от возраста и степени усталости мечтает быстрее отказаться в кровати.

Я не успеваю поднести ключ к замку, как на пороге появляется человек, которого в данную секунду я хотела бы видеть меньше всего.

— Сюрприз! — хлопает в ладоши пока еще мой супруг.

Глава 32. Есения

— Привет, Дима! — говорю я, думая о том, что сегодняшний день совершенно точно не войдет в список лучших дней моей жизни. — Почему не предупредил, что прилетишь?

— Не дозвонился до тебя, Сеня, — улыбается мой муж, заглядывая за мою спину. — А кто тут у нас самый красивый?

Дима подхватывает Соню на руки и несколько секунд кружит, вызывая у ребенка улыбку на лице. Невооруженным глазом видно, что дочь рада встрече, зато я не очень. В памяти до сих пор стоят слова ребенка о том, что моя девочка получала от своего отца по документам по малюсенькой попке. Возможно, у некоторых семей воспитывать таким образом ребенка считается нормой, но ведь если маленький человек понимает словами, зачем применять к нему силу?

— Сонечка, ты не устала? Перелет был крайне утомительным, думаю, самое время прилечь отдохнуть, — я наконец ставлю чемодан на пол.

— А я думаю, что мы можем немного поиграть, правда, Сонь? — Дима ставит ребенка на пол, подмигивая ей. Дочка не решается ответить, лишь переводит усталый взгляд в мою сторону.

Честно говоря, меня раздражает каждая фраза мужа. За то время, что мы не видимся, я не то что отвыкаю от него, у меня и вовсе появляется ощущение, словно в данную секунду передо мной стоит абсолютно незнакомый, чужой человек.

— Малыш, беги к себе, я скоро подойду, — я разуваюсь и прохожу в гостиную.

Мама с Димой обмениваются холодным приветствием, после чего без лишних вопросов моя родительница скрывается в соседней комнате.

— Даже нелюбимого мужа не обнимешь? — ухмыляется Шахов после затяжного молчания.

— Дим, зачем ты прилетел? — серьезным тоном спрашиваю я, устраиваясь на диване поудобнее. Разговор будет долгим, и не уверена, что самым приятным.

— А как ты думаешь? — мужчина поворачивается к окну. Он нервничает. Его поза и играющие желваки на скулах выдают истинное состояние. — Или, может быть, ты хотела, чтобы я спокойно сидел и ждал, когда окончательно развалится моя семья?