Заставь меня жить

Закинув сумку на плечо, беру Гермиону за локоть и тяну в сторону выхода, даже не реагируя на её доводы о том, что сказал Снейп насчёт несвоевременного ухода из кабинета. Рон оказывается проворнее и первым выскакивает в коридор, я вытягиваю Гермиону и захлопываю за нами дверь, а в следующую секунду мы переходим на бег.

– Ты сама сказала, что Снейп странно ведёт себя, - сбивчиво пускаюсь в объяснения, изредка поглядывая на всё ещё растерянную Гермиону, которая не привыкла нарушать школьные правила, - вспомни, он хоть раз оставлял студентов без присмотра? Нет. Значит, случилось что-то действительно важное, и я уверен, что это связано с Реддлом.

От разговора во время бега сбивается дыхание, и когда мы сворачиваем в ответвление коридора, ведущее прямиком к кабинету директора, я приваливаюсь плечом к стене и набираю полную грудь воздуха. Выдохнуть получается не сразу, потому что всего в десяти шагах стоит Снейп, который наверняка услышал позади себя топот и наши голоса.

– И что, позвольте поинтересоваться, стало достойной причиной для того, чтобы ослушаться моих слов и покинуть кабинет раньше положенного времени?
– произносит он с расстановкой, плавно приближаясь, и окидывает нас требовательным взором.

Я успеваю поймать укоризненный взгляд Гермионы, заметить смущение Рона, который всегда впадает в ступор в подобных ситуациях, и, как обычно, беру всё на себя.

– Появились новости о Реддле? Я прав?
– рублю с плеча, замечая боковым зрением, в каком ужасе распахиваются глаза Гермионы, но не думаю отступать, потому что Снейп меняется в лице. Он больше не выглядит, как строгий преподаватель, застукавший своих студентов за нарушением правил: он опускает подбородок, который до этого вздёрнул по привычке, и нехотя кивает. Снейп может сколько угодно противиться, но даже он не в силах поспорить с фактом: мы имеем такое же право быть в курсе событий, как и остальные члены Ордена.

– Следуйте за мной, - произносит он характерным тоном, который говорит: «Я едва ли терплю вашу наглость».

Я ухмыляюсь (конечно, убедившись, что Снейп этого не видит) и стукаюсь кулаками с Роном в победном жесте. Гермиона качает головой, хотя на её губах играет улыбка, и мы следуем за профессором, который приводит нас в кабинет директора.

Друзья располагаются в гостевых креслах, МакГонагалл, Снейп и Дамблдор теряются в глубине круглого кабинета, а я маячу за дубовым столом, едва сдерживая порыв дотронуться до одного из замысловатых механизмов, расставленных тут и там. Когда руки чем-то заняты, проще скрыть волнение. Затылком чувствую тяжёлые взгляды, периодически прилетающие ко мне со стороны профессоров, но намеренно не уделяю им должного внимания. Друзья напряжённо вздыхают и украдкой берутся за руки.

Наконец серебристый горностай врывается в кабинет через витражное окно, описав грациозный круг, зависает над большим глобусом и произносит голосом Артура Уизли:

– Мы нашли его, Альбус. Нашли крестраж.

Горностай тает в солнечном свете, и все как по команде обращают свои взгляды к Дамблдору. Некоторое время он задумчиво смотрит на то место, где всего секунду назад был Патронус, потом трясёт бородой и произносит, не обращаясь ни к кому конкретно:

– Я послал за профессором Снейпом, так как час назад получил сообщение от Артура: группа из трёх волшебников прибыла на место, где по предположению нашего тайного информатора Реддл спрятал свой крестраж.

– Получается, информация верна, - заключает Минерва, но есть в её голосе внушительная доля сомнения, которая вполне понятна: что делать с найденным крестражем?

– Да, верна, - откликается Дамблдор. Он занимает своё кресло и опускает ладони на стол. Солнечный свет играет на гранях драгоценных камней, которые украшают перстни директора, и это невольно притягивает мой взгляд.

– Как вы намерены поступить дальше, директор?
– подаёт голос Снейп, а я ловлю себя на мысли, что его тон звучит крайне официально.

– Именно это я хотел спросить у тебя, - задумчиво тянет Дамблдор, что вызывает удивление у всех, даже у непробиваемого Снейпа, который отклоняется от колонны и хмурится в непонимании.

Впрочем, директора нисколько не смущает такая реакция: он откидывается на спинку кресла и ставит локти на подлокотники, что придаёт ему внушительный вид. Я успеваю обменяться быстрыми взглядами с друзьями, пока Дамблдор властно произносит:

– Ты знаешь Тома Реддла дольше всех, ты был с ним в Албании, когда он отыскал информацию о крестражах. Ты видел ту книгу своими глазами.

Однако Снейп не разделяет настрой директора: он скрещивает руки на груди и отходит к книжным стеллажам, при этом его хмурый взгляд исподлобья и неприязненно сжатые губы довершают общую картину неприступности.

– Это было много лет назад: тогда я не уделил должного внимания тому, что увидел, вследствие чего информация, которой я располагаю, может быть расплывчатой. Зачем вам мои воспоминания, точность которых могла утратиться с годами, когда у нас есть достоверные сведения о том, что крестраж можно уничтожить чем-то сильным, но достаточно редким?

Профессор поворачивается к директору и требовательно смотрит на него, я же буквально перестаю дышать, как и Рон с Гермионой. МакГонагалл также предпочитает хранить молчание, но по её усталому виду можно судить, что она далеко не первый раз становится свидетелем подобных споров между Дамблдором и Снейпом.

– Вы лучше меня знаете, что крестраж нужно уничтожить, вы обладаете тем количеством знаний, о котором я могу только мечтать, - Снейп продолжает гнуть свою линию, и его непреклонность вполне может помериться с той, что принадлежит Дамблдору. Тот сидит без движения, и только ясный взор светлых глаз не оставляет сомнений в том, что директор не уступит.

Видимо, Снейп тоже это чувствует: он делает паузу и встречает настойчивый взгляд директора, а я буквально ощущаю, как воздух начинает искриться от магии и покалывать щёки. Видимо, не я один улавливаю это, потому что Минерва взволнованно прижимает ладонь к груди, а Рон с Гермионой напрягаются и бросают на меня испуганные взгляды. Наконец лицо Снейпа разглаживается, и он произносит с самым равнодушным видом:

– Я отдам вам свои воспоминания. Большего не просите.

Профессор выдерживает паузу, потом разворачивается и степенно покидает кабинет, а я не могу отделаться от обманчивого впечатления: неужели Снейп уступил Дамблдору на глазах у всех? Снейп не из тех, кто так просто отказывается от собственных убеждений. Допустим, он не так-то уж легко сдался, но ведь сдался же!

Как только за спиной профессора закрывается дверь, воздух вновь становится привычным.

Часть сегодняшнего вечера мне удаётся провести как раз у Снейпа с его благосклонного разрешения. Чтобы зря не тратить время, я захватываю с собой свёрток с домашним заданием по зельеварению: там есть несколько сложных вопросов, по поводу которых можно проконсультироваться у профессора. С этого семестра у нас, выпускников, началась активная подготовка к предстоящим выпускным экзаменам, и зельеварение - один из тех предметов, который необходим мне, чтобы стать мракоборцем. Вообще тема будущей профессии с этого года стала важной для многих знакомых, в том числе для моих друзей. Если Рон так же, как и я, планировал посвятить свою жизнь мракоборческой деятельности, то Гермиона удивила нас обоих. Сколько себя помню, она всегда утверждала, что помогать людям - не менее важное занятие, чем борьба с тёмными силами. Однако с тех пор, как случились те страшные августовские события, подруга изменила своё мнение. Нет, её желание сделать этот мир чуточку лучше не иссякло, просто теперь она решила присоединиться к нам. «Когда мне в очередной раз придётся столкнуться лицом к лицу со злом, я хочу быть готова», - сказала Гермиона однажды, и я полностью с ней согласился.