Заставь меня жить

– Я начну с Пророчества. Тебе и мне много про него рассказывали, поэтому я не буду заново вдаваться в суть. Дело в том, что есть один момент, о котором мне не было известно. Наверное, ты тоже не знал, но… я считаю, что просто обязан тебе рассказать, так как… ну, я просто должен это сделать.

Невилл шумно выдыхает, на его щеках медленно выступает румянец.

– Так вот. В Пророчестве говорится, что ни Волдеморт, ни тот, кто сможет остановить его восхождение - ни один из них не может жить, пока…

Я вздрагиваю. Оказывается, я так сильно сжимаю кулак, что вгоняю полумесяцы ногтей в мякоть ладони.

– …пока жив другой.

Всё оказалось до обидного просто.

– Получается, что кто-то из них должен погибнуть. В любом случае, конец один, - произношу и удивляюсь тому, как равнодушно звучат мои слова. Неужели мне настолько безразлично?

– Гарри, понимаешь, это тупик? Глухая стена, - практически шепчет Невилл, и его голос дрожит, хотя друг старается не подавать вида.

– Я знаю…

Собственный голос неожиданно срывается, и мы с Невиллом одновременно поднимаем взгляд друг на друга.

Нет, это не безразличие. Это шок, чистый и неподдельный.

– Что там про Петтигрю?
– я опускаю голову на ладонь, приставляя её козырьком ко лбу, смотрю на сливочное пиво, пить которое совсем не хочется.

Невилл, по всей видимости, рад смене темы, хотя другая не менее проблематичная.

– Его допрашивали под Веритасерумом. Он мигом выложил всё про Волдеморта и его планы. Нападение на Хогсмид было специально спланировано для того, чтобы увести всех с площади Гриммо…чтобы ваша семья оказалась беззащитной перед толпой Пожирателей. Утром того же дня Питер успел сообщить Тёмному Лорду о вашем переезде и планируемом собрании.

– Я так и знал, - произношу с горечью в голосе, комкая шарф пальцами одной руки.

– Да, Гарри, ты был прав во всём. Почему никто никогда не верит подросткам?
– вздыхает Невилл, и я понимаю, что вопрос риторический.

– Где до этого был Волдеморт? До этого лета я никогда не слышал о нём.

– Никто точно не знает, но в Министерстве есть сведения о некоем волшебнике, собиравшем под своим предводительством таких же тёмных магов, как и он сам.

– И никто ничего не предпринял?
– спрашиваю с ноткой недовольства.

– Понимаешь, это происходило в Албании много лет назад, мы с тобой только-только на свет появились.

– В Албании?
– я убираю руку от лица и изумлённо выгибаю брови, внимательно глядя на Невилла.

Друг кивает и, обхватив свой бокал обеими ладонями, отвечает:

– Именно. Мои родители хорошо общались с одним человеком, который работает в министерском отделе международного магического сотрудничества. Именно с его помощью отец смог поднять архивы почти двадцатилетней давности и разузнать об этом самом волшебнике. Сведений катастрофически мало, к тому же магическое общество Албании наверняка не выдаёт все факты и нельзя быть до конца уверенным, полагаясь только на пару совпадений, но всё же…

Друг отпивает из кружки и продолжает свой рассказ. Его глаза загораются знакомым мне огоньком, который появляется всякий раз, когда Невилл делится чем-то, что может принести пользу другим людям. В этом весь Невилл - готовый вывернуть душу наизнанку, лишь бы помочь своим друзьям.

– По словам одного очевидца, возраст и описание внешности волшебника в точности совпадает с личностью Волдеморта.

– Что именно за очевидец?
– я заинтересованно подаюсь вперёд.

– Его имя неизвестно, но я точно знаю, он - торговец в лавке магических артефактов. Подобные есть у нас в Лютном переулке. Интересно то, что он - единственный, кто остался в живых после встречи с Тёмным Лордом, который, кстати говоря, посещал эту лавку не один и даже не два раза.

Я хмурюсь, отодвигаю стул и закидываю ногу на ногу, задумчиво переваривая полученную информацию. Что-то меня смущает, и я никак не могу понять, что именно.

– То, что он оставил его в живых, в принципе, неудивительно, особенно если учесть то, что Волдеморт собирал сторонников. Меня настораживает вот что: если всё то, что ты говоришь - верно, и именно Волдеморт ходил в лавку загадочного инкогнито, то почему тогда торговец рассказал всё магическим властям Албании?

Невилл непонимающе морщится.

– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

– Сомневаюсь, что тёмный маг - а этот торговец по-любому тёмный, потому как, согласись, светлый волшебник не будет держать столь сомнительный магазинчик - может пойти и выложить на блюдечке всё о своём, считай, соратнике.

Лицо друга изумлённо вытягивается. Хлопнув ладонью по лбу, он резко подаётся вперёд, прижимаясь грудью к ребру столешницы, направляет на меня ошарашенный взгляд своих больших глаз:

– Мерлин, и как я раньше до этого не додумался?! Я подозревал, что в этой истории что-то нечисто, но что именно - оказалось для меня загадкой.

– Вот и я о том же… - выдыхаю, сползая вниз по стулу в полулежащее положение.

Воцаряется тишина, и я почти могу услышать, как напряжённо щёлкают мои мозги, пытаясь найти подвох.

– Это всё, что известно?

Невилл поспешно кивает, по его сосредоточенному лицу видно, что друг находится в процессе мозгового штурма. Я сам силюсь понять, что не так во всей этой истории, но за неимением достаточного количества достоверных фактов ничего не могу сообразить.

– Насколько мне известно, Том Риддл родился здесь, учился в Хогвартсе, а потом, если речь идёт именно о нём, уехал в Албанию? Когда именно, а главное - зачем он вернулся в Англию?

– Точной даты нет, но примерно полгода назад. Зачем? Вот уж не знаю…

– Странно… - я задумчиво вожу кончиком указательного пальца по подбородку.
– Сидел в Албании практически всю свою сознательную жизнь, как вдруг сорвался и вернулся на историческую родину.

– Может, из-за Пророчества?
– предполагает Невилл, поведя бровью.

– Как он может быть точно уверен в том, что Пророчество про него?

– Тут, скорей всего, дело в его личных амбициях. Сам посуди - слышал ли ты о каком-либо другом тёмном волшебнике, подобном ему?

Я отрицательно мотаю головой, и Невилл победно взмахивает руками.

– Вот видишь. Том Риддл - очень незаурядная личность. Он готов идти до конца ради достижения поставленной цели, а главное, он не поскупится на средства, даже такие, как многочисленные человеческие жертвы.

Я мысленно ещё раз прокручиваю услышанные факты, пытаясь собрать воедино модель возможного поведения Волдеморта.

Кто-то однажды сказал мне, что величие обретается двумя путями - либо оно сваливается на тебя, как снег на голову, либо долго и кропотливо взращивается, дюйм за дюймом. Второй вариант - это как раз про Волдеморта. Первый же - про Избранного. Один годами стремится к нему, второму величие задаром не нужно.