Застава

— Если хотите, можете проведать сегодня свою дочь. Но только сама она сюда не сможет прийти. Так что придется путешествовать вам. — Ворманн как бы невзначай подошел к столу и взял в руки маленький крестик. — Эта штучка не оказалась для вас полезной?

Куза быстро взглянул на крест и тут же отвел глаза в сторону.

— Нет. К сожалению, нет.

— Тогда можно я его заберу?

— Что? Нет, ни в коем случае! Может быть, он мне еще понадобится. Оставьте его, пожалуйста, на столе.

Неожиданное волнение профессора удивило Ворманна. Все-таки что-то изменилось в поведении старика. Казалось, он потерял свою прежнюю уверенность. Но так это было на самом деле или нет — капитан не мог сказать точно.

Он положил крестик назад и вышел из комнаты. Кроме профессора с его заботами, Ворманну хватало и своих собственных. Если Кэмпфер действительно уезжает из замка, то надо срочно решать, как быть в дальнейшем: оставаться в замке самому или искать новое место. Одно он знал наверняка: необходимо первым делом позаботиться об отправке трупов солдат в Германию. Они и так уже ждут слишком долго. И теперь, когда Кэмпфер перестанет раздражать его своим присутствием, он наконец-то сможет трезво и спокойно оценить обстановку.

И так, погруженный в эти невеселые размышления, Ворманн молча покинул профессора, не став даже прощаться. В последний момент, закрывая за собой дверь, он заметил, что Куза подкатил кресло ближе к столу, взял в руки крест и начал внимательно разглядывать его.

* * *

Слава Богу, что он остался жив! Магда с нетерпением ожидала, когда один из часовых, охранявших ворота крепости, привезет ей отца. Они и так заставили ее проволноваться больше часа, пока открывали ворота. С восходом солнца она бросилась к замку и начала стучаться, но никто не реагировал на ее стук. После бессонной ночи Магда чувствовала себя совершенно разбитой и подавленной. Но теперь она была спокойна: отец жив.

Девушка бегло осмотрела двор. Все, кажется, тихо. В глубине двора лежал небрежно разбросанный щебень, но вокруг никого не было. Видимо, в это время солдаты завтракали в своих казармах. Но почему же так долго задерживается часовой? И почему ей не разрешили самой войти в замок и вывезти сюда отца?..

И тут ее мысли помимо воли унесли Магду совсем в другую сторону. Она вспомнила Гленна. Этой ночью он спас ей жизнь. Если бы он не подоспел вовремя, ее наверняка застрелили бы немцы. К счастью, он оказался достаточно сильным, чтобы удерживать ее до тех пор, пока к ней не вернулся разум. Она прекрасно запомнила его большие сильные руки. Ни один мужчина еще не осмеливался подходить к ней так близко. Но ощущения в памяти всплывали только приятные. Что-то шевельнулось в ее душе и, породив неясную перемену, уже не хотело возвращаться на место, чтобы она снова стала той Магдой, какой была всю свою жизнь.

Она встряхнула головой, пытаясь вернуть мысли назад к замку и отцу и перестать, наконец, думать о Гленне.

...И все же он был ласков с ней, смог убедить ее вернуться домой и продолжать наблюдение из окна. Она все равно ничем не могла тогда помочь отцу, стоя у самой пропасти на краю глубокого рва. Но в тот момент она испытывала самое настоящее отчаяние, а Гленн сумел понять ее и помочь. И когда он проводил ее до двери комнаты, она еще раз взглянула ему в глаза и увидела там безысходную грусть и что-то еще... Вину?.. Но почему он должен чувствовать себя виноватым?

Наконец Магда заметила возле башни какое-то движение и шагнула вперед. Но, оказавшись на территории замка, сразу почувствовала, как свет и тепло утреннего солнца будто бы остались у нее за спиной. Так же чувствует себя человек, выходящий из теплого дома в морозную и ветреную снежную ночь. Магда невольно отшатнулась, но, выждав секунду, опять шагнула во двор и ощутила все тот же необычный холод, будто внутри крепости был свой климат и свои законы природы. Солдаты, очевидно, уже привыкли к этому холоду и просто не замечали его. Но им было не с чем сравнивать. А Магда пришла сюда из гостиницы и сразу почувствовала неладное.

И вот, наконец, появился профессор. Его вез один из часовых, по выражению лица которого было видно, что солдату очень неловко оттого, что он выполняет такое задание. Встретив тревожный взгляд отца, девушка поняла, что в замке снова что-то случилось.

Ей сразу же захотелось броситься ему навстречу, но Магда прекрасно понимала, что такого безрассудства здесь никто не допустит и не простит. Солдат подвез кресло к воротам и с силой оттолкнул от себя. Магда ловко перехватила его на мосту и почти бегом покатила к деревне. Но не проехали они и половину пути, как Магда почувствовала, что больше не может терпеть — ей нужно было узнать сейчас только одно. И поэтому, даже не поздоровавшись, она с волнением спросила:

— Папа, что там случилось?

— И все, и ничего.

— Он опять приходил?

— Подожди немного. Довези меня до гостиницы, и там я расскажу тебе все по порядку. Здесь нас могут подслушать.

Сгорая от любопытства, девушка ускорила шаг и через минуту вкатила кресло на задний дворик гостиницы. Солнышко пригревало землю и сверкало в каплях утренней росы на густой траве.

Магда повернула отца лицом на север, чтобы солнце не слепило ему глаза, а потом встала рядом на колени и аккуратно взяла его руки в свои. Сегодня профессор выглядел на редкость плохо, и от этого сердце Магды болезненно сжалось. Он должен быть сейчас дома, в Бухаресте! Он может не выдержать такого напряжения.

— Так что же случилось? Только расскажи мне все до конца. Он ведь приходил снова, да?

Когда отец заговорил, голос его стал каким-то чужим и далеким, а взгляд был устремлен на замок:

— Как здесь тепло! Тепло не только моему телу, но и душе. А у тех, кто долго остается там, внутри, душа может навсегда замерзнуть.

— Отец...

— Его имя — Моласар. Он утверждает, что был одним из соратников Влада Тепеша.

Магда ахнула.

— Так, значит, сейчас ему никак не меньше пятисот лет!

— Нет, я уверен, что он значительно старше, но он не позволяет мне спрашивать обо всем, о чем мне хочется. Наверное, у него есть какие-то свои интересы, но первое, чего он хочет, — так это избавить свой замок от незваных гостей.

— Но, значит, и от тебя тоже?

— Нет, дочка, это не совсем так. Он имеет в виду только иностранных захватчиков, а меня он считает своим земляком, румыном. Вернее, валахом, как он говорит; и как раз мое-то присутствие его не слишком смущает. Дело именно в немцах — на них он сейчас очень зол. Ты бы видела, как он гневается при одном даже упоминании о них!

— Так это его замок?

— Да. И он выстроил его, чтобы спрятаться здесь после того, как убили Влада.

Магда немного помолчала, а потом спросила, не скрывая сомнения:

— И он вампир?

— Да. Мне так по крайней мере начинает казаться. — Профессор многозначительно кивнул. — Во всяком случае, он — именно то создание, которое мы привыкли называть вампиром. Но при этом я думаю, что многие наши представления о вампирах, сложившиеся на основе старинных легенд и преданий, могут оказаться в корне неверными. И, скорее всего, нам придется называть его как-нибудь по-другому; причем я имею в виду не старые, уже известные нам слова, а именно новые, появление которых будет зависеть от того, что нам расскажет сам Моласар. — Профессор закрыл глаза. — Мне кажется, что теперь и на многие другие вещи мы будем смотреть совсем иначе.