Заставлю быть моей

— Доброе, — улыбнулась в ответ, подходя к нему. — Что это? — разжала ладонь, показывая флешку.

— Разве ты не знаешь?

— Знаю. Знаю, и…

— Ты была хорошей девочкой, Лина, — криво усмехнулся, однако на сей раз я не поддержала. Так и смотрела на него: уже без тени улыбки, пытаясь понять, не игра ли все это. Не зря ли я доверилась ему так быстро.

— Копий нет? — спросила я.

— Нет, — ответил тоже со всей серьезностью. Забрал с моей ладони флешку и покрутил в руках. — И не было никогда. Как не было и остального.

— О чем ты? — непонимающе мотнула головой, а он все смотрел на меня пристально. Прямо в глаза, в душу.

Мелькнувшая догадка показалась мне безумной, вот только безумием она не была. Потому что уже в следующий миг Олег подтвердил:

— Она пустая, Лина. Я удалил с неё всю информацию практически сразу же.

Я не верила своим ушам.

— Не понимаю, — отошла от него, оперлась рукой о стол. — Олег, это игра, да?

— На этот раз я серьезно, Алина. На этой флешке ничего нет, — кинул её на стол рядом с моими пальцами. Кончиком она задела руку и, проехавшись, замерла в паре сантиметров. Я перевела взгляд с золотистого прямоугольника на мужа, но ничего не сказала — ждала слов от него. Внутри вместе с осмыслением сказанного им поднимался гнев.

— Такие вещи не стоит хранить, если для этого нет причин. Никогда не знаешь, что может случиться, к кому это может попасть. Знаешь старую поговорку, — он взял из ящика несколько столовых приборов и небрежным жестом положил на стол. — Если в доме главного героя на стене висит ружье, в конце оно обязательно выстрелит. Я не собирался шантажировать Козельского. Никогда. То, что было на флешке, в действительности могло сломать ему жизнь.

— Но ты шантажировал ею меня! — выкрикнула, срывая голос. — Громов, ты…

Вмиг он оказался возле меня, прижал к себе.

— Мои методы тебе никогда не нравились, но это мои методы. И, как ты видишь, действенные.

В момент, когда я вновь увидела в уголке рта Олега знакомую наглую усмешку, мне захотелось вмазать по его довольной физиономии. Методы, черт подери!

— Люблю, когда ты злишься, — я сама не заметила, как оказалась в кольце его рук. Ощутила его твердость и шумно выдохнула через нос.

Я могла говорить, что он сволочь, мерзавец и… и он не стал бы спорить, я прекрасно это понимала. Как понимала я и то, что я сама отлично об этом знаю. И ночью знала. И утром… тоже. Знала, но все равно чувствовала себя бессовестно счастливой.

Вмиг гнев испарился. Осталась лишь досада, которую я выразила в его же манере: посмотрела ему в глаза и усмехнулась.

— Ты…

— Я говорил, что на все пойду, чтобы ты была моей. Ты же знаешь, что я не шутил. И сейчас не шучу. Ничего не изменилось — для того, чтобы ты была моей, я готов сделать всё. И пойти тоже на всё. Уверен, что ты знаешь и это.

Знаю. Ещё как знаю.

— А как же проблемы Вадима?

— К его проблемам я не имею никакого отношения, Алина, — хватка его стала крепче, жар тела — сильнее. — Ты обвинила меня, я не стал спорить. Это сыграло мне только на руку.

— Ты… — снова недоговорила, не зная, какие слова можно подобрать. Цензурных у меня не было, это точно. — Ненавижу тебя, Громов! — процедила сквозь зубы в бессилии.

Идиотка! Я ведь в самом деле вручила ему в руки козырь, а он… Воспользовался им с ловкостью карточного шулера!

— Врешь, — мягкий бархат голоса, его ладони, ласкающие мои позвонки, спускающиеся ниже, к ягодицам…

Резко развернув меня, он прижал спиной к себе, накрыл мою грудь. Я закрыла глаза, не пытаясь выровнять дыхание. Сбивчивое, оно вырвалось из груди протяжным выдохом, сердце забилось чаще, сильнее — о ребра, о его ладонь… в его ладони.

— Скажи, что ты чувствуешь ко мне на самом деле? — поцелуй в шею. — Скажи, — будоражащий голос, проникающий в меня, срывающий замки с дверей, за которыми прятались мои собственные демоны.

Развернулась в его объятиях, снова посмотрела ему в глаза. Он безумен. И я безумна рядом с ним, потому что как по-другому объяснить то, что чувствовала, то, какой становилась с ним, как отзывалась на него, я не знала. Безумная…

— Скажи, что чувствуешь, — повторил, сгреб мои волосы и потянул назад, открывая шею для поцелуев. — Скажи, Лина.

— Я тебя… — выговорила тихо, теряясь в его черноте.

Но так и не произнесла то, во что еще сама не до конца верила. Но то, что он и без меня прекрасно знал. Что спустя столько лет, я все еще люблю его. И каждое мгновение из этих шести лет каждая клеточка моего тела, моя душа, сердце и мысли: все это принадлежало ему. Он лишь пришел и забрал свое.

Безумный и безумная.

Отравленная, порочная и жаждущая его, как никогда. Его.

Глава 18

Алина

— Мне нужно уехать на пару часов.

Я обернулась на вышедшего на террасу Олега. Смотря на озеро, я настолько погрузилась в свои мысли, что появление его застало меня врасплох. Как будто бы он застал меня совершенно нагой за рассматриванием собственного отражения в зеркале.

— Куда? — поставила чашку с недопитым чаем на столик и, улыбнувшись, шагнула к нему.

— А тебе все нужно знать, да? — губы его изогнулись в усмешке. Он привлек меня к себе, рука его скользнула по моему бедру, задирая футболку.

— Олег, — я предупреждающе глянула на него и благоразумно отстранилась, иначе все это вновь могло привести нас в постель, а я… Мне нужно было хотя бы немного времени побыть наедине. С мыслями, с чувствами. С собственным, опять начавшим стучать как в юности сердцем и залатанной душой.

Олег понял это. Отпустил, хоть и с явным нежеланием, провел ладонью по темным волосам и мотнул головой, как будто прогоняя то же наваждение, что моментально рядом с ним овладело и мной самой.

— Я скоро вернусь, — спустился по лестнице и направился к машине. Открыв дверцу внедорожника, снова обернулся и спросил: — Я же могу оставить тебя одну? Ты не наделаешь глупостей, Лина?

— Звучит так, будто, стоит тебе отъехать на пару сотен метров, я попытаюсь сбежать прямо в футболке и туфлях, — фыркнула я и тоже спустилась с террасы. — Может быть, все-таки вернешь мне одежду?

— Тебе и так неплохо, — окинул меня горящим взглядом, а потом достал сложенные стопочкой юбку и блузку. Протянул мне, но, когда я, подойдя, попыталась забрать их, внезапно одернул руку и, подозрительно прищурившись, заявил: — Говорят, в лесу водятся медведи.

Я непонимающе нахмурилась.