Заставлю тебя полюбить

— Миш, не тупи, папа выдал меня замуж, без моего на то согласия! Мне не дадут развод, ну помоги, а.

На том конце повисла тишина. Милка все это время не дышала даже, а потом послышался какой-то шорох, и Мишка отключился. Девушка попыталась дозвониться снова, сетуя на связь. После пятой попытки Милка отбросила гневно телефон в сторону, практически зарядив им в стену и уселась на край кровати, закипая, как самовар. И когда спустя несколько минут Милка готова была взорваться от навалившейся на нее несправедливости, телефон позади нее зазвонил, оглушая девушку звонкой мелодией.

На экране высветился номер брата, и Мила поспешила ответить.

— Да, Миш, связь чего-то прервалась. Ты поможешь? — вернулась к делу девушка.

— Нет, Мил, боюсь, мне нечем тебе помочь, — огорошил ее брат. Она даже подумала, что ей послышалось. Не мог же он в самом деле ей отказать. Нет, только не он. Он же всегда был на ее стороне. Даже когда она откровенную «дичь» творила.

— Миш, ты что такое говоришь? — не веря произнесла девушка.

— На этот раз ты перешла все границы, малая, извини, но с отцом я согласен. Тебе пора начать брать ответственность за свои поступки.

— Миш, да как ты можешь, это же Ракитин, да он же старый и вообще…

— Не говори глупости, Мил, кандидатуру лучше сложно представить, — Миша говорил холодно и отстраненно, и Милка, не будучи дурой, поняла в чем дело. Никакой проблемы со связью не было, Мишка сам повесил трубку и за то время, что Милка ждала его звонка, она успел пообщаться с отцом. Она просто не могла поверить, что брат принял не ее сторону, что предал ее, бросил.

— Да ты, ты… — Милка не знала, где подобрать подходящие слова, — ты просто рад, что больше не придется переживать за свою драгоценную Нику, — выкрикнула она в трубку. Милка знала, как яростно оберегал Миша свою ненаглядную жену и как ревновал ее к Ракитину все эти годы, пусть и повода ему никто не давал. А теперь вот наконец успокоился, соперник-то вон окольцован наконец. И плевать Мишке на то, что женой Ракитину стала Мила.

— Мил…

— Да пошел ты, Миш…

11. Тяжелые разговоры

САША

Когда Мила опрометью вылетела из комнаты, заплаканная и потерянная, Саша от безысходности захотел раскрошить стенку. А что еще оставалось делать? В душе он понимал, что это может только ухудшить его ситуацию, но дать заднюю тоже не смог бы уже, хотя бы просто потому, что задохнулся бы без Милы. И так уже нарисовал себе идеальную жизнь, которая ничерта идеальной не вышла бы уже так просто, судя по реакции Багировой.

Хотелось провопить своему внутреннему голосу, что мол русские не сдаются, а идут в бой до конца. Вот примерно так Саша размышлял в тот момент, больше всего желая забрать Милу домой, но умом понимал, что это в настоящих реалиях невозможно.

Руслан смолчал, насупился, Настя выдержала паузу, а затем пошла в комнату к дочери, но та заперлась и на все уговоры отвечала молчанием.

Ракитину ничего не оставалось, кроме как молча кивнуть Багирову и выйти из квартиры, кинув последний взгляд на комнату Милы. Да, он понимал, что жизнь не будет радужной и простой.

Не успел он даже выйти из квартиры, как телефон ожил, и пришлось отвечать своему другу, перед которым он точно уж оплошал.

— Привет, друг.

— Ну привет, а могу ли я тебя все еще называть другом? — ехидно выдавил Миша. В своей привычной манере, вот в ехидстве Багирову-младшему точно не было равных, так что он почти никогда не следил за своим языком, за что однажды огреб по полной программе.

Ракитин с Багировым были друзьями в полном понимании этого слова, даже росли вместе, несмотря на то, что Саша был старше. Был период, когда они, мягко сказать, не находили общий язык, и все это было связано с женой Багирова — Никой, которая по совместительству была еще и подругой детства Саши. Кого-то такое положение вещей ой как не устраивало, да и до сих проскальзывали шуточки на грани фола.

— Миш, давай сразу к «телу».

Ракитин понимал причину звонка, но, опять же, размусоливать что-то не намеревался.

— Как давно ты к телу моей сестры присмотрелся? Ты совсем уже? Тебе сколько лет? У тебя еще по утрам стоит, или ты только с виагрой на баб залазишь? — грозно вопил в трубку Миша.

Вопросы сыпались бесконечным потоком и сопровождались нехилой такой бранью, но Ракитин терпеливо сносил все, а потом припечатал одной фразой.

— Теперь мне кажется, что всю жизнь. Еще вопросы есть? Я по крайней мере пришел и четко обозначит границы, а не спорил на девушку, к которой испытываю чувства.

На том конце провода моментально послышалась пауза, мучительно долгая, а затем последовал хриплый ответ:

— Не в бровь, а в глаз, Ракитин.

— Уж как умею.

— Почему я узнаю последним? — не унимался друг Саши.

— Так получилось, я не был уверен, что не сдержусь, — и ведь правду говорил Ракитин, он может из последних сил держался, а потом сорвался в пропасть

— И ты не сдержался.

— Как видишь.

— У тебя серьезно?

— Уж посерьезнее того, что у тебя изначально было с Никой.

— Слушай, ты у зубного давно был? А то мне кажется, что надо сходить.

— Запишусь в свободное время как раз после тебя. Прекрати допрос, Миш. Я не враг, уж точно не для Милы или тебя. И зла я ей не причиню.

— Ясно все с тобой, Ромео. На свадьбу позовешь?

Уж какая тут свадьба? Все завертелось слишком стремительно, свадьбу изначально не планировал никто, но проставиться перед сослуживцами нужно было, к тому же это не просто какая-то дочь какого-то рядового, а нежная принцесса акулы военного дела, того самого Каина, истории о котором до сих пор распространяются в профессиональной среде как о бескомпромиссном человеке, идущем напролом. Так что и торжество быть все-таки должно, но в узком кругу, как отрапортовал Багиров. Он как в воду глядел, когда решительно настроился на то, чтобы устроить вечер на даче под шашлычок. А чутью Багирова нужно было доверять.

За день до дня Х, когда Ракитин сидел у отца в гостях (давно ведь обещал приехать, но все не было времени, замотался с подготовкой, закупить продуктов, продумать что к столу надо было бы, ведь минимум рота солдат будет и надо, чтобы всем хватило), мысли плавно смещались к тому, что именно завтра Мила уже переедет к нему.

Так обозначил Багиров. Мол она пока свыкнется с этим, успокоится, и Багирова, надо отдать должное, свыклась и успокоилась. В общем, хотя бы прекратила истерить, если верить словам Руслана. Даже сама выбрала себе платье, об этом Саше тоже торжественно заявил ее отец. Оставалось надеяться, что там не прозрачный пеньюар, иначе сердце Ракитина не выдержит.

— Сын, ты как в воду опущенный, — Ракитин-старший налил коньяка, пока его жена Аля накладывала очередной салат в тарелку, где и места толком не было. Ракитин внимательно посмотрел на отца, а затем и на мать, да они не были ему биологическими родителями, но он воспринимал их как родных.

Тайны из истории возникновения Саши никто не делал, но для себя он еще подростком решил, что это его родители и точка. К чести обоих взрослых, они любили Сашу ровно так же, как и всех последующих детей. Никакой разницы между родной кровью и неродной не делали. Так что Ракитин рос в любви и тепле, позже обзавелся братом Игорем, а восемь лет назад Аля родила Костю.