Застигнутый врасплох

Размышляя об этом, а также об удовольствии, которое ему доставляют такие книги, он обратил взор — глаз, а не души — на книгу «Влюбленный Вордсворт», оставленную на кофейном столике. Вексфорд спал всего четыре часа, но усталость прошла, и он чувствовал себя гораздо бодрее, чем вчера, когда впервые взялся за эту книгу. Может, попробовать еще раз? Жаль, что книга о Вордсворте. Довольно скучный поэт, по мнению Вексфорда. Все о единении с природой и о прогулках по Озерному краю. И вправду немного занудно. Другое дело, например, лорд Байрон — есть чем поживиться. Интересная личность, неисправимый романтик: удивительные любовные приключения, крайне неудачный брак и скандал с Августой Лей. Как бы то ни было, книга не о нем, а о Вордсворте. Что ж, он ее прочтет, и даже если книга покажется скучной, возможно, удастся понять, почему Виллерс так восхищается поэтом «Озерной школы», испытывает к нему такую страсть, что написал о нем бог знает сколько книг.

Вексфорд принялся за чтение, и на этот раз следить за рассуждениями автора было просто и приятно. Через какое-то время старший инспектор уже жалел, что плохо знает стихи Вордсворта. Он понятия не имел, что поэт был влюблен во француженку, участвовал в революции и едва не лишился головы. Хороший, добротный материал, и слог у Виллерса приличный.

В шесть часов Вексфорд заварил себе большой чайник чая. И читал дальше, увлеченно и все больше волнуясь. Комната начала наполняться светом, и в голове Вексфорда тоже стало проясняться — так же медленно, как занималась заря. Он дочитал последнюю главу и захлопнул книгу.

Потом вздохнул и презрительно сказал, обращаясь к самому себе:

— Невежественный старый дурак! — Он растер затекшие руки и громко воскликнул: — Как жаль, что это не Байрон. Бог мой, как жаль. Тогда я давно бы уже знал ответ.

— Первый понедельник семестра, — сказал Джон Берден, доедая третий тост с мармеладом, — хуже первого дня занятий. — Потом мрачно прибавил: — Дело приобретает серьезный оборот. — Он ткнул пальцем в сестру. — Теперь тебя должно тошнить, да?

— Меня не тошнит, придурок.

— Почему? Сегодня хуже, чем в первый день, гораздо хуже. Готов поспорить, тебя будет тошнить, когда перейдешь в старшие классы. Если поступишь. Тебя будет тошнить, и ты не сдашь экзамены.

— Не будет!

— Будет, будет.

— Замолчите оба! — прикрикнул Берден. — Иногда мне кажется, что в полицейском участке тише и спокойнее. — Он встал из-за стола, собираясь отправиться именно туда. — Наверное, вы самые ненормальные брат и сестра во всем Сассексе.

Казалось, Джон остался доволен тем, что его считают особенным.

— Ты меня подбросишь, папа? Старая римская вилла ведет нас на молитву, и мне чертовски влетит, если я опоздаю.

— Не чертыхайся, — рассеянно сказал Берден. — Тогда идем. У меня сегодня много дел.

День поисков иголки в стогу сена, охоты на хищного зверя. Войдя в полицейский участок, он увидел в фойе сержанта Мартина.

— Есть новости о Туи?

— Нет, сэр, насколько мне известно, но мистер Вексфорд что-то затевает. Сказал, чтобы вы шли к нему, как только появитесь.

Берден поднялся в кабинет начальника на лифте.

Старший инспектор сидел за письменным столом и нетерпеливо барабанил пальцами по пресс-папье. «Мешки под глазами, и вид какой-то помятый», — подумал Берден. Тем не менее во всей его манере чувствовалось торжество, словно он сделал важное открытие, которым ему не терпится поделиться.

— Опаздываешь! — рявкнул он. — Мне пришлось самому идти и выписывать ордер.

— Какой ордер? Вы хотите сказать, что нашли Туи?

— К черту Туи, — отмахнулся Вексфорд, вскочил и сорвал с вешалки плащ. — До тебя еще не дошло, что мы охотимся на убийцу? Мы едем в Кластервел, чтобы произвести арест.

Берден послушно вышел вслед за ним из кабинета. Вексфорд недолюбливал лифт и после того, как однажды вечером просидел в нем два часа, старался им не пользоваться. Но теперь заскочил в кабину и без колебаний нажал кнопку.

— К Виллерсу? — спросил Берден. Вексфорд кивнул. — Там мы его не найдем. Сегодня утром он ведет учеников на молитву.

— Вот незадача, — не сдержался Вексфорд. Лифт мягко опустился, и дверь открылась. — Мы возьмем с собой кого-нибудь из наших сотрудниц.

— Правда? А когда вы мне сообщите, кого мы арестовываем и на каком основании?

— В машине, — ответил Вексфорд. — По дороге.

— И как к вам пришло озарение?

Вексфорд улыбнулся — в его улыбке проступали торжество и вновь обретенная уверенность.

— Мне не спалось, — сказал он, пока они ждали женщину-полицейского. — И я читал книгу. Я старый невежественный полицейский, Майк. Слишком мало читаю. Я должен был прочесть ее сразу, как только получил от автора.

— Не знал, что это детектив, — с невинным видом заметил Берден.

— Не болтай глупостей, — буркнул Вексфорд. — Я не говорил, что в книге описан план убийства. В любом случае никакого плана не было.

— Конечно не было. Это непреднамеренное убийство.

— Да, тут ты прав — как и во многом другом, — сказал Вексфорд и сделал неожиданное признание: — Знаешь, я уже начал думать, что ты прав во всем. А я становлюсь старым.

— Перестаньте, сэр, — искренне запротестовал Берден. — Это ерунда.

— Вот именно, ерунда! — рявкнул старший инспектор. — Глаза у меня еще на месте. И интуиция. Мы что, собираемся тут стоять весь день? Нам нужно арестовать преступника.

Вероятно, кто-то другой стоял на кафедре и призывал мальчиков возвысить свои сердца и голоса, поскольку Дэнис Виллерс был дома.

— Взял выходной, — объяснил он Вексфорду. — Неважно себя чувствую.

— Выглядите больным, мистер Виллерс, — сказал Вексфорд и пристально посмотрел в глаза собеседнику. — Впрочем, как всегда.

— Неужели? Да, наверное.

— Похоже, вам неинтересна цель нашего визита.

— Мне — нет. Я знаю, зачем вы явились.

— Я бы хотел увидеть вашу жену.

— И об этом я тоже догадался. Или я должен думать, что вы захватили женщину-полицейского только ради приятной компании? Вы недооцениваете противника, мистер Вексфорд.

— Как и вы.

На лице Виллерса мелькнула болезненная улыбка.

— Да, мы с вами презирали друг друга. — Он подошел к двери спальни. — Джорджина!

Она вышла — плечи сгорблены, голова опущена. Вексфорд всего раз в жизни видел, чтобы кто-то так переступал порог комнаты, — тогда это был отец, два дня продержавший на мушке собственных детей. В конце концов его убедили бросить оружие и выйти; он шагнул навстречу ждавшим его полицейским и рухнул в объятия жены.

Джорджина упала в объятия мужа.