Заступник и палач

Герцог воспользовался советом Меруна и поспешил покинуть негостеприимный лагерь церковных вояк. Его карета быстро скрылась за воротами и, поднимая облака дорожной пыли, помчалась в столицу. Наставник не сомневался, что подробности этой краткой беседы будут детально переданы королю, и что отношения Ордена с лиотонским Двором на какое-то время испортятся. Однако это было не важно, светская возня не должна всерьез волновать тех, кто исполняет волю Небес.

Наставник только подумал, что перед сном необходимо отдать несколько распоряжений, как на пороге возникла широкоплечая фигура Ликараса.

– Звали, Наставник? – спросил бывший аристократ, добровольно променявший роскошь светской жизни на плащ небесного рыцаря.

– Нет, но ты вовремя. – Жанор скинул с ложа оскверненное белье и положил на него медвежью шкуру. – Нужно отправить полсотни всадников в Бобровые Горки. Брок задерживается, мне это не нравится.

– Отряд повести мне?

– Нет, поручи Кверсо, ты мне здесь понадобишься. Надеюсь, мой разговор с придворным сморчком слышал? – Мерун отстегнул пояс, снял одежду и растянулся на зверином меху.

– Вы рискуете, господин Наставник, очень рискуете, – осмелился высказать свое мнение помощник. – Сейчас Лиотон важен для Ордена как никогда. Боюсь, Патриарх не одобрит…

– Патриарх не одобряет только лености и бездействия. Всякий труд во благо, каждая метла на что-то да сгодится, пусть она даже сделана криворуким слепцом с перепоя, – изрек Жанор, закрывая глаза и, наконец, позволив усталости овладеть его телом. – Пошли в Дукабес маленькую разведывательную группу, троих рыцарей вполне хватит.

– Кого послать?

– На твое усмотрение, – пожал плечами Жанор. – Одна из трех жертв пропала или в самом городе, или в его окрестностях, это нам на руку. Ко двору нас не пустят, в родовом замке тоже не разойдешься, а вот горожане да сельский сброд – наша стихия.

– Цель разведчиков? – решил прояснить до конца дотошный Ликарас.

– Только определить, не связано ли как-то похищение с досугом колдуна. Если нет, то меня поиски родовитых барышень не интересуют, пущай за ними бездельники-принцы гоняются. Полномочия даю неограниченные, но в бой без надобности не вступать. Вебалс очень опасен, хоть и выглядит обычно как деревенский дурачок. Ни за что, как бы ни сложились обстоятельства, запрещаю им приближаться к колдуну более чем на двадцать шагов, вспугнут только да головы зря сложат.

Последнюю точку в разговоре поставил храп подуставшего за ночь воина. Старший рыцарь Ликарас отдал распоряжение стражам-послушникам не пропускать никого в шатер Наставника до вечера, а сам отправился выполнять его приказы. Послать полсотни бойцов в Бобровые Горки было просто, а вот подобрать троицу смышленых ребят для миссии в Дукабесе было куда сложнее: далеко не у каждого из Рыцарей Ордена хватит терпения идти по следу чудовища и не предпринимать активных действий.

Золотисто-малахитовая карета, украшенная вензелями и искусно выкованным герцогским гербом, неслась по проселочной дороге с умопомрачительной скоростью. Безжалостный кучер загонял шестерку лошадей, выполняя волю своего господина. Конвой из тридцати тяжеловооруженных всадников едва поспевал за дребезжащим по ухабам экипажем. Породистые скакуны, несшие на своей спине закованных в латы воинов, не выдерживали высокого темпа передвижения и вот-вот должны были пасть. Командир отряда сопровождения уже трижды поднимал на копье зеленый стяг – знак остановки на привал, но кучер на козлах кареты продолжал гнать лошадей.

Герцог Самвил спешил, никто не знал, куда и зачем. Не в привычках вельмож оповещать слуг о своих планах. Потеющим в седлах солдатам ни к чему знать, что произойдет в конечной точке длинного маршрута: важная беседа или тайная встреча с влюбленной дамой, будет ли их господин пить дорогое вино или вершить судьбы мира. Охранники высокопоставленной особы должны обеспечивать безопасность и не забивать себе голову всякой светской ерундой.

Даже командир конвоя, молчаливый рыцарь Андре Фуро, пребывал в неведении, сколько еще продлится эта сумасшедшая скачка: час, два, а может, и целый день. Поняв еще в лагере Ордена, что разговор между герцогом и Наставником был не из приятных, умудренный опытом капитан осмелился предположить… да что там предположить… был абсолютно уверен, что Самвил отправится в королевский дворец. Жаловаться и просить защиты вместо того, чтобы вызвать обидчика на честный поединок, не принято среди особ благородного происхождения, но для аристократов, верхушки рыцарства, и эти законы не писаны. За двадцать лет службы в гвардии Андре насмотрелся, как графы, бароны и даже герцоги без стеснения выстраивались перед королевскими покоями в длинную-предлинную очередь, и все лишь для того, чтобы всучить венценосной особе мерзкую кляузу.

Однако догадка командира конвоя была неверной. Поспешный отъезд из лагеря Небесного Ордена не превратился в гонку до королевских покоев. Через час быстрой езды карета не свернула на столичный тракт, а направилась дальше на юго-восток, к Дукабесу. Капитан перестал понимать замысел своего господина. До города оставалось не более двадцати миль, день только начинался, до закрытия городских ворот оставалось более десяти часов. Куда торопился герцог, неужели к синелийской границе? Но там ведь одни пустоши да топи, убогая местность, куда неохотно заглядывают даже сборщики податей. Что мог забыть там их хозяин, четвертое, если не третье лицо в королевстве?

К счастью, одолевающие души путников бесы не погнали герцога так далеко. Не доехав до Дукабеса всего семи миль, кучер повернул лошадей налево. Золотисто-малахитовый экипаж сбавил ход и, как огромная, толстая жаба, запрыгал по кочкам проселочной дороги, ведущей к опушке леса.

«Поехал нервишки успокаивать. Держитесь, пышечки-крестьянки!» – подумал капитан Фуро, не так давно побывавший в этих местах с особым поручением герцога и знавший, что за двумя милями поросшего деревьями и кустарниками болота находилась маленькая деревушка с весьма аппетитными и непритязательными обитательницами. Конечно, в хибарках за лесом водились и мужчины, но когда сиятельный герцог хочет развлечься, то не обращает внимания на подобные пустяки. В конце концов, у придворного вельможи были они, гвардейцы-телохранители, умеющие объяснить тугодумам-деревенщинам элементарные правила жизни.

Видимо, у капитана был день неудач, уже второе предположение не оправдалось. Сильные мира сего вообще существа необычайно непредсказуемые и поэтому вдвойне опаске. Карета внезапно остановилась, не доехав до опушки каких-то десять шагов. Кучер свернул в траву и, несмотря на преклонный возраст, по-молодецки спрыгнул с козел. Зашевелилась и парочка слуг, всю дорогу ютившихся на маленьком пятачке между дорожными сундуками. Они вскочили и забавно прихрамывая на затекших ногах, понеслись наперегонки к ближайшему дереву. Воспользовались короткой остановкой и солдаты, тут же повыпрыгивавшие из седел и рухнувшие в траву. Наглотавшимся дорожной пыли и растрясшим бока в тяжелых доспехах бедолагам хотелось как минимум полчаса не трогаться с места, но, к несчастью, и капитан, и его солдаты понимали, что передышка на лужайке продлится недолго, через пару минут золотисто-малахитовая коробчонка поскачет дальше по заросшей травой дороге через лес, а они, повинуясь нелегкому долгу, последуют вслед за ней. Вельможи хоть и люди, но не умеют ценить естественной красоты. Если нужда застала их на лоне природы, то справляют они ее как-то неправильно: чрезвычайно поспешно и с недовольством на лице; чертыхаясь, брюзжа и сетуя на отсутствие должных удобств.

Однако с герцогом Самвилом в этот день творилось что-то неладное. Андре заподозрил, что виной тому был не только неприятный разговор с Наставником Ордена. Вместо того чтобы жеманно вылезти из экипажа и величественно прошествовать в кусты, герцог только высунул из окна руку и взмахнул белым платочком, подзывая к себе командира отряда.

Повинуясь воле хозяина, капитан Фуро вновь оседлал коня и неспешным аллюром подъехал к карете. Животное устало не меньше его, животному тоже нужно было немного отдохнуть перед тем, как продолжить путь неизвестно куда и зачем.

– Почему так долго?! Замечтался о службе на дальней заставе?! – на свой обычный манер поприветствовал рыцаря герцог.

Андре уже давно перестал воспринимать всерьез господский тон и нелепые угрозы. Если верить клятвам вельмож, в особенности Самвила, чье настроение имеет дурную привычку меняться каждые полчаса, то можно сойти с ума или окончить жизнь на виселице за убийство особы королевских кровей.

– Жеребец устал, ваша светлость, – с поклоном ответил капитан.

– С чего?! Твои люди всю дорогу тащились, как инвалидная рота на побитых клячах. Обленились совсем, дармоеды! – продолжал разговор в том же тоне герцог, но, что порадовало Андре, уже без угроз карьерного роста до должности коменданта крепости в приграничном захолустье.