Заступник

Преисподняя позвала его.

Ужас и отвращение наполнили Заступника. Демон по-прежнему крепок в его руках, а остальной мир превращается в сплошную тень. Он взглянул вверх и увидел, как меркнет драгоценное солнце.

Воин схватился за этот образ, как за спасательный трос, ослабил хватку и потащил демона вверх, к свету. Корелинг зверски сопротивлялся, однако ужас придал Заступнику сил, и, издав решительный беззвучный крик, он вытащил нечистого на поверхность.

Благословенное солнце радостно приветствовало их, и Заступник вновь почувствовал себя цельным, после того как демон вспыхнул ярким пламенем. Он рвал когтями землю, однако Заступник крепко держал его. Когда же наконец отпустил обуглившуюся оболочку, то весь истекал кровью. Лиша кинулась к нему, но Арлен оттолкнул ее, все еще содрогаясь от ужаса. Кто он такой, если ему открылся путь в Преисподнюю? Не стал ли он корелингом? Каким же чудовищем может стать его единокровный сын?

— Ты ранен, — простирала к нему руки Лиша.

— Раны заживут, — ответил он, отстраняясь.

Нежный, любящий голос, каким он разговаривал с ней всего несколько минут назад, исчез, и в нем вновь зазвучали холодные монотонные интонации, свойственные Заступнику. В самом деле, его порезы и царапины быстро заживали.

— Но… — протестовала Лиша, — как же?..

— Я уже давно сделал свой выбор, предпочтя ночь дню, — решительно заявил Заступник. — На мгновение мне показалось, что я могу измениться, однако… — Он покачал головой. — Пути назад нет.

Он взял свою одежду и направился к небольшому холодному ручью, протекающему поблизости, дабы омыть свои раны.

— Провались ты в Преисподнюю! — крикнула Лиша ему вслед. — Вместе со своей навязчивой идеей.

Глава 30 Чума

332 ПВ

Роджер еще спал, когда они вернулись. Переоделись молча, стоя спинами друг к другу. Потом Лиша растолкала Роджера, а Заступник оседлал лошадей. Они в полной тишине съели холодный завтрак и выехали на дорогу еще до полудня. Роджер сидел за Лишей на ее кобыле, Заступник ехал один на своем грозном скакуне. Небо было затянуто тучами, грозящими вскоре пролиться дождем.

— Разве мы не должны уже встретить Вестника, направляющегося на север? — спросил Роджер.

— Ты прав, — ответила Лиша, озабоченно вглядываясь в дорогу.

Заступник пожал плечами.

— К полудню мы, наверное, доберемся до Каттеровой Ложбины, — предположил воин. — Сопровожу вас туда и продолжу свой путь.

Лиша кивнула.

— Думаю, это к лучшему, — согласилась она.

— Только и всего? — осведомился Роджер.

Заступник склонил голову.

— Ты ожидал чего-то большего, Жонглер?

— После того, что мы пережили вместе страшными ночами?! — воскликнул юноша.

— Сожалею, что разочаровал тебя, однако у меня есть кое-какие дела.

— Спаситель не допустит, чтобы ты не убил кого-то за ночь, — пробормотала Лиша.

— А как же насчет нашего разговора? — настаивал Роджер. — По поводу моего путешествия с тобой?

— Роджер! — крикнула Лиша.

— Мне не понравилась эта идея, — сказал Заступник и взглянул на Лишу. — Если твоя музыка не убивает демонов, она бесполезна для меня. Буду сражаться с нечистыми своими силами.

— Полностью одобряю твои действия, — поддержала его Лиша.

Роджер нахмурился, и целительница покраснела. Он заслуживал к себе лучшего отношения, однако она не могла ничего объяснить ему, так как изо всех сил старалась не расплакаться.

Лиша прекрасно понимала, чего стоит Заступник. Ей виделся союз с ним, но все дело в том, что он может лишь на время увлечься ею. Тем не менее как же ей хочется хоть на мгновение чувствовать себя полностью защищенной в его объятиях. В рассеянности она погладила живот. Если он пролил в нее свое семя, и у нее родится ребенок, она будет нежно любить его, никогда не вспоминая, кто его отец.

Они ехали молча, физически ощущая холод отчуждения, возникший между ними. Наконец показалась Каттерова Ложбина.

Даже издалека им стало ясно, что деревня представляет собой дымящиеся руины.

* * *

Увидев дым, Лиша погнала лошадь галопом. Заступник не отставал. Несмотря на сырую погоду, пожар бушевал вовсю, пожирая остатки Каттеровой Ложбины, над которыми клубился черный дым. Деревня опустошена. Роджер ярко представил себе события, связанные с уничтожением Ривербриджа. Задыхаясь, он сунул руку в потайной карман, прежде чем вспомнил, что талисман сломан и утерян. Лошадь дернула, он чуть не упал на землю, но вовремя схватился за талию Лиши.

Издалека они могли видеть уцелевших людей, которые, словно муравьи, бродили по округе.

— Почему они не тушат пожар? — спрашивала Лиша, и Роджер не знал, что ответить.

Достигнув деревни, они остановились и стали в оцепенении созерцать картину опустошения.

— Некоторые дома горят уже несколько дней, — заметил Заступник, кивая в сторону некогда уютных жилищ.

В самом деле, многие постройки превратились в обугленные, едва дымящиеся руины, другие же представляли собой холодные угли. Таверна Смита, единственное двухэтажное здание в селении, рухнуло само по себе. Некоторые балки еще объяты пламенем. У одних домов нет крыш, у других обвалились стены.

По мере того как они въезжали в село, Лиша всматривалась в заплаканные, грязные, так хорошо знакомые ей лица. Все они слишком обеспокоены своим несчастьем и не замечают всадников. Она закусила губу, дабы не заплакать.

В центре деревни обитатели собирают мертвых. У Лиши защемило сердце при виде сотни тел, которых не накрыли даже одеялами. Бедный Никлас, Сайра и ее мать. Пастырь Майкл. Стив. Дети, которых она никогда не видела, и взрослые, которых знала всю жизнь. Некоторые сгорели, иные разорваны на части демонами, однако большинство тел не тронуто. По-видимому, они умерли от болезни.

Майра стоит на коленях и плачет над небольшим свертком. Лиша, чуть дыша, слезла с лошади, подошла к подруге и положила руку ей на плечо.

— Лиша? — обратилась к ней Майра, не веря глазам. Через мгновение она вскочила на ноги и, громко рыдая, крепко обняла Травницу.

— Это Эльга, — причитала Майра, имея в виду свою младшую дочь, которой не исполнилось еще и двух лет. — Она… умерла!

Лиша крепко держала подругу, воркуя ей на ухо что-то успокоительное, так как не могла произнести ни слова. Теперь ее заметили и другие люди, однако не подходили к ней, пока Майра рассказывала о своем горе.

— Лиша, — шептали они. — Лиша приехала. Хвала Спасителю.

Наконец Майра взяла себя в руки, отошла в сторону, подняла грязный фартук и вытерла слезы.

— Что случилось? — тихим голосом спросила Лиша.

Майра взглянула на нее широко открытыми глазами, которые вновь наполнились слезами. Она дрожала, не в состоянии вымолвить слова.

— Чума, — раздался знакомый голос, и Лиша увидела тяжело опирающегося на палку Иону. Пастырская мантия порвана, нижняя часть ноги обмотана окровавленными повязками. Лиша обняла его, посмотрела на раненую ногу. — Сломана берцовая кость, — махнул он рукой. — Вика лечила меня. — Его лицо потемнело. — Последнее, что она делала, перед тем как ее сразила болезнь.