Затерянная планета Древних

— Да. По климатическим условиям он наиболее оптимален для зарождения и развития цивилизации. Ещё три сигнала — на четыре с половиной тысячи километров северо-восточнее данного региона, в регионе вечной мерзлоты, последний — на крайней восточной оконечности континента, в девяти тысячах стандартных километров от полуострова. Остальные четыре — на другом континенте и практически на равном друг от друга удалении.

— Что говорит об их явно искусственном происхождении, — констатировал я. — Что ж, будем исследовать, что здесь и к чему.

Пару минут я листал файл с первичными результатами сканирования.

— Значит, более тридцати процентов полезных ископаемых — как раз залегают в этом замечательном регионе? — я рассматривал гигантский полуостров.

— Да, предварительный магнитно-спектральный анализ залежей ископаемых очень многообещающий, но требуется анализ непосредственно на поверхности. Размеры региона — три с половиной тысячи на три тысячи семьсот стандартных километров, далее проходит очевидный тектонический разлом в виде моря.

Восточный сверхконтинент с географической точки зрения показался мне весьма интересным.

— Соллис, пока я оденусь и позавтракаю, ты смоделируй тектонические процессы распада обоих этих континентов на ближайшие сто и триста миллионов лет.

— Что это даст, капитан? — полюбопытствовала она.

— Пока сам не знаю, но хочу увидеть положение этого региона и всей суши в перспективе.

— Как скажете, — кивнула она. — Жду вас на мостике в таком случае!

Когда андроид вышла, я сделал легкую гимнастику с приседаниями. Колено беспокоило, но лекарства делали своё дело.

Пока принимал прохладный душ и делал остальные естественные дела, пытался вспомнить земные названия древних материков. В голову пришли только Гондвана и Пангея.

Одевшись, бодрой трусцой проследовал в столовую. Есть особо не хотелось — обычного утреннего голода почему-то не ощущал, а потому ограничился небольшой порцией ягодного концентрата, протеиновым печеньем и чашкой кофе. Быстро позавтракал и пошел на мостик.

— Капитан, запрошенная вами модель на основании данных сканирования готова в пяти наиболее вероятных вариантах! — увидев меня, андроид показала на один из больших мониторов.

— Пять — это много, но спасибо, — я усмехнулся, подошел и начал листать.

Если модели «плюс сто миллионов» были ещё не так однозначны, то модели «плюс триста» вызвали у меня на несколько мгновений острейший приступ ностальгии — это была не Земля, конечно, но визуальную схожесть я бы оценил как процентов семьдесят, не меньше. Главное — в модели «плюс триста» интересный мне регион становился столь же обособленным с крайнего запада сверхконтинента, как и привычная мне Европа.

— Отличная работа, Соллис!

— Спасибо, капитан! — она заулыбалась, как ребенок.

Я давненько заметил, что она неравнодушна к похвалам. Если про котов говорят, что у них интеллект примерно равен уровню двухлетнего ребенка, то у наших здешних, наиболее продвинутых искинов — как у подростков, наверно. Это если брать эмоциональный аспект их кибернетической личности — операционно-вычислительные возможности у них на порядки выше, чем у живых существ.

— Сделаем так, — глядя на неё, я ткнул пальцем в монитор, — планету я нарекаю Новая Аргента, западный сверхконтинет — Океания, восточный — Евразия, вот этот регион-полуостров будет у нас Европа, всё остальное, что восточнее и севернее него — Остазия, южнее огромного моря — Африка.

— Очень интересные названия, капитан. Мне этот язык незнаком.

— Один из очень старых и древних фарийских диалектов. Говорят, он произошел от языка самих элофариан, — сходу придумал я.

— Как и сами эльвифаронцы-фари, — солидно покивала андроид.

— Умница, правильно понимаешь! Ладно, что там с магнитно-спектральным анализом планетарной коры?

Пока андроид пустилась в подробные объяснения, я пытался припомнить, откуда в моей голове возникли «Океания и Остазия». Это было что-то важное, знакомое и всегда актуальное, вот только из каких глубин своей памяти я это извлек — понять сейчас не мог, хоть из ружья стреляй.

— … но для наиболее полной оценки требуется провести ещё один оборот сканирования и сосредоточить усилия на регионе, который вы назвали Европа, — закончила она доклад. — Поскольку именно там относительно остальных компактно сгруппированы четыре источника сигналов, то начать исследование поверхности стоит именно в этом регионе.

— Хорошо, так и сделай, а я буду готовить к вылету шаттл. Раз там хороший климат и сразу четыре источника сигналов, туда и высажусь.

— Конечно, капитан, — покивала Соллис и без перехода спросила: — А я тоже произошла от элофариан?

«Ничего себе, вопросики!» — на несколько секунд я даже не нашелся, что ответить.

— Несомненно! Ты — кибернетическое дитя фари, а значит, и дитя элофариан! Вернее сказать — внучка!

— Я так и думала, капитан, — на её личике проявился детский восторг.

— Что там с фотосъёмкой поверхности?

— Съёмка возможна в спектрально-хроматическом режиме с разрешением никак не более шестидесяти пяти метров на стандартный пиксель. Средне-низкое разрешение.

— Шестьдесят пять? — я обалдел. — Что ж там увидеть можно?

— Только самые общие контуры и очертания объектов на поверхности, однако более высокое разрешение недоступно из-за технического состояния нашего оборудования. У нас нет необходимых запчастей для его ремонта.

— Ясно! Это надо выходить в открытый космос и осматривать зеркало телескопа, а сейчас совсем не до этого. Хорошо, сосредоточься на съёмках Европы. Что ж, работай, а я пойду в ангар!

— Вас поняла, капитан! — кивнула андроид. — Откорректированную погрузочную планограмму я вам уже сбросила!

— Спасибо!

Пока я неспешно шел в ангар, просматривал сброшенные ею данные — работы было невпроворот. Не то чтоб я спешил вылетать, но подготовка и погрузка займут где-то двое суток, если работать в щадящем режиме.

Вспомнил, что надо зайти в мастерскую за инженерным планшетом — так и сделал. Потом немного подумал и пошел в столовую — там наколотил себе два литра чаю, взял пачку печенья и уже с этим всем двинулся в ангар.

Зайдя туда, сложил еду и начал осмотр ящиков и цилиндров — грузить их будет удобно и весело, а вот разгружать — уже совсем не то пальто.