Затерянное племя ситов: Спаситель

Кешири стали для ситов тем же.

Адари наблюдала за людьми, молча трудящимися на проклятом острове. Они не надеялись протянуть и года. А если их и разыщут, то не для того, чтобы спасти.

Может, ситы Корсина думают о том же. Может, сказки оказались правдой. Может, настоящие Рожденные Небесами, истинные Защитники из легенд охотятся где-то там на ситов.

Она не верила в это.

Она уже вообще ни во что не верила.

*

Сиелах очнулась на плите в одной из своих старых больничных палат. Здесь правил холодный мрамор - и для трупов в морге, и для пациентов в палатах.

Она попробовала сдвинуться с места. Все было в порядке, кроме ног. Ей понадобилось меньше минуты, чтобы прийти в себя и вспомнить все. Прошли какие-то секунды, после того, как она увидела Ниду - и в комнату ворвался Глойд. Хоук часто хвастался, что его убийца вряд ли сможет отпраздновать свою победу. И это, как оказалось, было не простым бахвальством. Загнанный Сиелах и ее бойцами в угол, Глойд активировал протонный детонатор. Где он прятал его все эти годы, осталось загадкой. В рукаве носил? Маленькая подстраховка хоука обрушила на них потолок.

С помощью Силы Сиелах смогла выбраться из-под завала, придавившего ее голени. Но ничто теперь не сможет поставить ее на ноги. И необязательны обширные познания в целительстве, чтобы понять это. Жаль. Ведь она неустанно работала, становясь совершенством, безупречным образцом для своего Племени, столько труда… Сиелах с трудом села и осмотрела себя; надежды на полное выздоровление растаяли, толком не оформившись.

– Проснулась, - донесся до нее мягкий женский голос.
– Хорошо.

Сиелах подняла голову и увидела в дверном проеме свою дочь, одетую в тот же жакет и чапсы, что были на ней в День Посвящения. Нида так и стояла на месте, и Сиелах развернулась, опираясь на ноющие руки.

– Тебе придется многое делать, - Нида зашла наконец-то и опустила чашку в широкую бадью. Напившись, девушка выдохнула:

– А, да… Здесь вода, если понадобится, - Нида отвела взгляд в сторону.

А потом рассказала о том, как узнала от Тоны Вааль о краже уваков, планируемой на тот день, когда Сиелах с Корсином будут в горном храме.

О том, что наведение порядка в Тахв потребовало больше времени, чем она планировала. О том, как она спешила к отцу.

– Ты ведь чувствуешь это? Он ушел.

Сиелах облизала губы. Вкус собственной крови был неприятен.

– Да. Джериад?

– Папа пытался сбросить его со скалы. Силой, - ответила Нида.
– Он пытался… но не смог. Тогда это сделала я.

Сиелах уставилась на дочь, с трудом осмысливая сказанное.

– Было противно так использовать бедного Тону. Но он сам подумал о том, что мне нужно, - Нида сделала еще глоток и уронила чашку.
– Знаешь, у нас с ним было кое-что общее? Наши матери совсем не подходили нашим отцам.

Тона рассказал ей, что уваков собирают у Ссесал Спайр, но больше он ничего не знал.

– Там было пусто, - продолжила Нида.
– Мы думаем, что они нырнули в лаву. Из-за страха. Или несмотря на него. Это не так уж и важно. Ситы, кешири - Кеш теперь един. Удачный день выдался. А здесь я из-за завещания отца.

Так оно все-таки существует. И, несомненно, в пользу Ниды.

– В завещании он передает свою власть мне - и три выживших Высоких Лорда это утвердили. Понимаешь? Ты - мать нового Великого Лорда. Поздравляю.
– Нида просто сияла. Разумеется, она еще очень молода, она сможет править не один десяток лет.

– Или пока ситы не придут за нами, - добавила Нида, уловив размышления матери.

Сиелах усмехнулась:

– Ты - глупый ребенок.

Она соскользнула с плиты, пытаясь смягчить удар руками - ноги ее оставались недвижны.

– Никто не придет за нами. Твой отец знал это.

– Он рассказывал, но это не важно.

– Важно, - Сиелах попыталась выпрямиться.
– Если я скажу остальным, тем, кто снаружи…

Нида подхватила чашку и отошла к двери.

– Здесь никого нет. Тебе надо дослушать завещание.

Корсин повелел, чтобы с этого момента после кончины Великого Лорда его супруг или супруга и домашние слуги приносились в жертву.

– Во славу Великого Лорда, конечно. Но мы-то понимаем в чем дело, верно?
– Нида пригладила волосы рукой, затянутой в перчатку.
– Боюсь, это может здорово помешать моей личной жизни, но я как-нибудь справлюсь.

– Ты… имеешь в виду..?

– Не беспокойся. С этого момента. Я приказала всем ситам покинуть гору в знак уважения к отцу. Пока я жива, никто сюда не придет. Это теперь твой новый старый дом, - и Нида вышла.

Волочить собственное искалеченное тело по каменному полу было больно. Нида уже ступила в стремя. Ее окружали корзины, плетенные из хеджарбо, полные фруктов и овощей. Еду будут регулярно сбрасывать пролетающие уваки, сказала Нида; уваки, дикие или прирученные, были единственными существами, которым разрешалось приближаться к храму. Дорога к могиле «Знамения» также была отрезана. Внизу еще продолжались работы по уничтожению некогда тщательно проложенного пути. Все, что здесь осталось - холодный храм, в который Сиелах некогда пришла, презирая живущих в нем. Дом для высокой богини - навечно. В одиночестве.

– Нида, - Сиелах закашлялась, а ее дочь уже была готова взлететь.
– Нида, я дала тебе жизнь.

– Да, мне рассказывали. До свидания.