Затерянные в Эльдорадо

– В следующий раз постарайся подстрелить попугая помоложе, – возмутилась я.

Я, между прочим, не шеф-поваром работаю.

– Брайан, мне кажется, ты слишком привередлив к нашей милой хозяйке, – вступился деликатный американец.

– К хозяйке у меня никаких претензий нет, – возразил британец, на этот раз бросив на меня плотоядный взгляд. Видимо, я представлялась Уэйду достаточно мягкой и сочной.

Оставшаяся трапеза прошла спокойно, без международных скандалов.

Потом я всё же попала на похороны, хотя и не на те, ради которых летела. Британец, присвоивший себе функции лидера, обшарил карманы уже начавшего подванивать пилота. Только всё, что он достал, в отличие от меня, сложил в отдельный пакетик.

– Нужно будет передать родным, – прокомментировал Брайан, и я восхитилась его оптимизмом.

Затем труп снова завернули в парусину. Могила вышла неглубокой, но всё же лучше, чем ничего. Эндрю прочел молитву. Я отметила, что возвращались мы по отметинам на деревьях, сделанным британцем с помощью ножа. Всё же предусмотрительный парень. Насыпал крошек, чтобы не заблудиться. Возможно, голова есть не только у меня. С двумя-то головами мы тем более должны выбраться.

К пяти часам стало заметно темнее. Солнце еще не село за горизонт, но в сельве горизонт начинается за ближайшим деревом. Начались приготовления к ночлегу. Американец в очередной раз продемонстрировал полную неприспособленность к автономному выживанию, предложив спать у костра, поскольку тут москитов меньше.

– У вас есть спальник и туристический коврик? – удивилась я.

– Зачем? Здесь же тепло, – ответил наивный он.

– Очень, – согласился британец, снимая палочкой со штанины Отавиу пиявку [30] , повертел ее перед носом побледневшего Додсона и бросил в костер.

Американец задумался.

– Но в самолете будет душно, – сообщил он. – К тому же кто-то должен поддерживать огонь.

– Ночью будет ливень, – уведомила я. Слабость наползала на меня, как всегда, когда резко падало давление.

30

Сухопутных пиявок больше в Юго-Восточной Азии. Они шустро передвигаются по земле, как гусеницы-землемеры. Зато в Амазонии пиявки берут размерами. Амазонская клепсина может достигать 45 см в длину. Несколько таких пиявок могут убить корову.

Брайан скептически посмотрел на чистое небо.

– Я бы посоветовала отнести немного сухих дров в самолет. Чтобы было, что разжигать утром. И выставить емкости под воду. Но вы можете мне не верить, – обиделась я.

Я что? Я ничего. Хотят – пусть спят на воздухе и укрывают костер зонтиком. Если есть желание. А я лучше попарюсь под сухой крышей, пока есть возможность. Я намеревалась встать и уйти, но джунгли огласил страшный рев.

Глава 15. Брайан

– Это кто? – тихо спросил Эндрю.

Всё же американец был самым непосредственным из нашей вынужденной компании.

– Тигр, – пояснил Отавиу. – Недавно наше правительство решило провести эксперимент и выпустило в джунгли несколько индийских тигров.

Колумбиец был предельно убедителен, как всегда, когда местные занимались вторым, после футбола, любимым развлечением. Оно называлось «Разведи лоха».

– А как же… экология. Местные виды?… – потрясенно спросил Додсон, клюнув на «развод».

И ведь в нем даже смысла не было. «Тавиньо» врал не из злого умысла, а из чистой любви к искусству.

– Да, – озабоченно согласился он. – Все переживают.

Келли переводила взгляд с одного нашего спутника на другого, впитывая каждое слово. А потом посмотрела на меня. Вот. Вот! Вокруг столько опасностей! Кто сможет защитить тебя от них? Кто сделает «пиф-паф» индийскому тигру?

– Это ревун [31] , – посмеиваясь, влез я.

Благо, эту тварь я уже слышал. Хотя в первый раз мордатая «иерихонская труба» высотой метр с кепкой производит впечатление. Помню, тоже… присел слегка.

31

Рев ревуна слышно за 3 км. На самом деле обычно они ревут утром (утренняя коллективная распевка стада) и после обеда (преимущественно сольные выступления доминантных самцов).

– У них всё, как у людей: чем мельче тестикулы, тем громче рев, – поделился я информацией.

– А-а-а, – сказала блондинка. – Ну, тогда я пойду.

– Так рано же еще, – подорвался Эндрю.

Парень, сиди смирно. Ревунов слушай.

– У меня сегодня был тяжелый день, – пояснила Келли, а потом усмехнулась. – Впрочем, не только у меня. Да и встать нужно бы пораньше. Спокойной ночи!

Три пары мужских глаз следили за ней, пока блондинка не скрылась в сумраке.

– Мужики, я, чур, первый, – заерзал Отавиу.

– Ты это о чем? – не понял я сразу. Потом дошло, и мне стоило большого труда не врезать колумбийцу в то, что у людей называется лицом.

– А ты думал, один будешь блондинку пялить? – набычился он, вставая.

– Я думал, что она – девочка взрослая и сама определит, кто ее будет «пялить», – с предупреждением ответил я.

– Да ее на всех хватит! – решил за девчонку колумбиец. – Не хочешь по очереди – давайте все сразу. Она же француженка. Они все об этом только и мечтают!

– Ты это из порнофильмов выяснил? – и волна ярости, застилая глаза, подняла меня.

– Давайте спокойно, – подскочил американец, вытягивая руки вперед. – Мне кажется, в этой непростой ситуации нам нужно остаться мужчинами и взять себя в руки.

– Сам себя в руки бери, козел! А я хочу ходер пута!

Скажу честно, до потасовки оставалось ровно три удара сердца, но со стороны веревки к самолету раздался треск ветки. И охладил всех лучше ведра ледяной воды. Американец и колумбиец стали похожи на подростков, пойманных директором школы за курением на заднем дворе. Хотелось бы надеяться, что сам я выгляжу лучше.

Но я – реалист.

Через бесконечную минуту в свете костра появилась Келли.

– А я вдруг подумала, что нужно бы подкрепиться перед сном, – улыбнулась блондинка. – А что у вас тут происходит? Я слышала какие-то крики…

Фух! Может, и не слышала ничего.

– Не поделили последний кусок попугая, – нашелся американец, пока все рассаживались с независимым видом.

– А-а…

Девчонка взяла с пожухших листов, служивших нам посудой, манго, и, подумав, протянула его с невинной улыбкой колумбийцу. Тот весь расцвел, как сакура по весне.

– Ты, главное, осторожнее кушай, – очень мягко сказала девушка. – А то знаешь, кто самый страшный в сельве?

Она сделала «запугаю_до_смерти» глаза.

– Ревун? – хохотнул Отавиу, вгрызаясь в плод и вытирая тыльной стороной кисти сок с подбородка.

– Нет, я читала в Интернете, что в тропических лесах нет никого страшнее муравьев. Еду чуют за десятки метров. Я читала, что здесь есть такие муравьи… Кусают очень больно. В некоторых индейских племенах есть обычай: чтобы мальчик считался мужчиной, ему на руку кладут таких муравьев. Они кусают, и рука чернеет, – произнесла она траурным тоном, глядя колумбийцу туда, где сходились его разведенные ноги, – и на несколько дней парализуется [32] , – подняла француженка взгляд к его лицу. – Так что будь аккуратнее.

32

Муравьи-пули Paraponera clavata действительно живут в Колумбии и очень больно кусаются. Боль после укуса сохраняется 24 часа и по шкале ужаления имеет максимальных балл, выше, чем у пчелы или осы. Фруктами они не интересуются. Но ведь для мести неважно, пришли они сами на запах или их принесли в баночке, правда?;)