Затерянные в Полынье

«Меня бы это происшествие, будь оно доведено до конца, расстроило бы еще больше», – подумал я. Но мне был симпатичен этот голубоглазый юноша с легким пушком на подбородке, сочинивший себе какие-то старомодные правила, от которых не мог отступить ни на шаг. Он очень напоминал разорившегося дворянина, занесенного сюда из девятнадцатого века и вынужденного учить недорослей помещиков-самодуров.

– Через несколько дней я назову вам имя человека, – продолжил Клемент Морисович. – А пока прощайте! Честь имею.

– Постойте! – задержал его я, собравшись с духом: – Еще одно. Вы любите Валерию?

Он даже не повернулся. Просто махнул рукой и пошел прочь. А я, посидев еще немного на Волшебном камне и перечитав послание, поспешил к Ермольнику, чтобы договориться с ним о ночной вылазке в особняк Намцевича.

Глава 8. В замке

Не знаю, поступил ли я правильно, решившись отправиться ночью в особняк Намцевича и не предупредив об этом своих друзей. Но послание Валерии было адресовано лично мне, и никому иному. У меня тоже есть свои правила поведения и кодекс чести. Но почему именно я вызвал ее столь пристальное внимание? Здесь тоже была загадка, хотя в глубине души я надеялся, что Валерия просто прониклась ко мне неожиданной симпатией, а возможно – сердце мое трепетало – даже внезапной любовью с первого взгляда. Правда, как раз в первый-то раз она меня в упор не заметила.

Дождавшись, когда Милена уснет, я выскользнул из постели, оделся в темноте и осторожно прошел через зал в первую комнату, где был выход во двор, который, как сторожевой пес, охранял Марков. И хотя ступал я почти бесшумно, он тотчас же вскинул от подушки голову:

– Ты куда?

– Пройдусь немного, – уклонился я от прямого ответа. – Голова побаливает.

– Врешь. И я с тобой.

– Спи, спи… Я ненадолго.

– Пистолет дать?

– Не надо. – У меня с собой и так было кое-что из моих пиротехнических устройств. Не зная, что меня ждет в особняке, я на всякий случай захватил несколько «подарков» для Намцевича и его нукеров.

– Где тебя хоть искать, если не вернешься?

– У Намцевича, – немного помедлив, ответил я. А потом поспешил из дома. Времени было половина второго, Ермольник уже поджидал меня на берегу озера. Я увидел его коренастую фигуру возле остова сгоревшей лодки.

– Все-таки пришел, парень? А я думал, побоишься.

– Нам надо покинуть особняк до рассвета, Потап Анатольевич. Но сначала нужно туда попасть.

Я заметил в руках у Ермольника короткую чугунную дубинку с шипами, напоминающую древнерусскую палицу. Значит, и он тоже приготовился к возможному поединку основательно.

– Вы видели, что сделали с трупом Стрельца? – спросил я.

– Сволочи… – ответил кузнец. – Хорошо хоть не над живым так изгалялись. Но дай срок, и за этим дело не станет.

– У вас есть в поселке верные люди?

– Найдутся.

– В случае чего можно будет на них опереться?

– Там поглядим, – хмуро отозвался Ермольник. – Пошли.

Через некоторое время мы стояли возле высокой ограды. Окна в самом особняке и в возвышающихся по углам башенках были погашены. Кроме одного, расположенного прямо напротив ворот. Очевидно, именно там находилась ночная охрана. Сколько их было: двое, трое? Вряд ли больше. Да и кого Намцевич мог опасаться здесь, в поселке, где жители трусливо сидели по своим домам? Я нисколько не удивлюсь, если они покорно примут все, что предложит им Намцевич.

Меня всегда поражала терпеливая и какая-то безропотная природа русского человека, позволяющая сносить самые подлые оскорбления и подставлять шею под очередное ярмо. Только в одном двадцатом веке сменилось столько «наездников»! Безвольный царь, кровавые большевики, словоблудные либералы, заворовавшиеся олигархи, теперь вот наступила бесконечная эпоха «путинизма». Что дальше? Конец, апокалипсис? Уж лучше так, чем что-то еще, очередное сволочное.

Такие мысли одолевали меня, пока кузнец тихо возился с замком в воротах. Наконец они слабо скрипнули и открылись. На наше счастье, никакой сигнализации не было. Пригнувшись, мы вошли внутрь, и Ермольник запер за собой ворота. Мы сразу же отступили в темноту, оставив позади полоску света, падавшую из окна. Но едва мы сделали несколько шагов, как из-за кустов выскочила огромная черная тень и помчалась на нас. Ермольник тихо присвистнул и вполголоса произнес:

– Спокойно, Тубо! Свои…

Мощный мастиф замер в полутора шагах от нас. Признаться, от взгляда в его разинутую пасть мне стало не по себе. Такая милая собачка могла бы разорвать человека в два счета. Но кузнец, похоже, хорошо знал ее. Он подошел к ней вплотную и положил руку на голову. Мастиф вильнул хвостом, выражая свое дружелюбие. Затем Ермольник обратился ко мне:

– Теперь, парень, не жалеешь, что я пошел вместе с тобой? Тубо привязался ко мне еще со щенячьего возраста. Иди, кроха, гуляй… – Последние его слова относились к четвероногому стражу особняка. «Кроха» бесшумно нырнул в ночь, исчезнув так же внезапно, как и появился.

– А еще какие-нибудь подобные сюрпризы нас тут ожидают? – спросил я. – Медведи там или ягуары?

– Люди, – коротко отозвался кузнец. – Эти звери будут пострашнее. Надо поискать открытое окно. Тогда мы сможем пробраться внутрь особняка.

– И что вы там сами-то намерены отыскать? У вас ведь тоже какая-то своя цель?

– Следы…

– Которые ведут к смерти моего деда?

Мой вопрос так и повис в ночном воздухе, но, собственно говоря, молчание Ермольника было достаточно красноречиво. Мы обошли особняк и вскоре натолкнулись на приоткрытое окошко. Я посветил внутрь фонариком: комната была пуста. Она предназначалась под хозяйственную кладовку, поскольку вдоль стен стояло множество картонных ящиков. Когда мы влезли, я заглянул в некоторые из них. Там были консервы, галеты, пластмассовые бутылки с минеральной водой, спиртное. В общем, пищевые запасы. Должно быть, все они перекочевали сюда из продуктового магазина Зинаиды.

– Недурно бы и подкрепиться? – предложил я, но Ермольник лишь сверкнул глазами. Да я и сам почувствовал, что веду себя слишком беззаботно. А ведь в послании Валерия вполне серьезно предупреждала меня об опасности.

– Вот что, парень, – сказал кузнец. – Там, куда я сейчас пойду, твое присутствие неуместно. Поэтому разойдемся. Делай свое дело, но старайся не шуметь, иначе нам обоим отсюда не выбраться.

– Хорошо, – согласился я. – Давайте договоримся встретиться здесь же через час. Надеюсь, этого времени хватит и вам и мне.

Кузнец молча кивнул и выглянул в коридор. Я не знал, куда пойдет он, но мне надо было отыскать лестницу, ведущую в левую угловую башню, где меня ждала Валерия. Она говорила, что пройти туда можно через первый этаж, а склад, в котором мы очутились, располагался где-то в середине особняка. Мы вышли в коридор, и здесь наши пути разошлись.

Ермольник пошел налево, я – направо, памятуя о том, что зашел к нужной мне башне с тыла. Вскоре я оказался напротив главного входа, прямо под центральной лестницей. Охранники сидели в одной из ближайших комнат. Теперь надо было быть особенно осторожным, чтобы не налететь на них сдуру.

Но, видно, мой ангел-хранитель особо оберегал меня в эту ночь. Дверь в левую комнату открылась (я еле успел прижаться к балюстраде), оттуда вышел зевающий «бельгиец» и стал подниматься по лестнице. Его кованые каблуки простучали буквально в нескольких сантиметрах от моей головы. Когда он скрылся, я шмыгнул в правую дверь, прошел через пустую комнату и выбрался в еще один, более узкий коридорчик. Как я уже догадался, отсюда можно было попасть в угловую башню. Вот и заветная винтовая лесенка. Я поднялся на самый верх, где была небольшая площадка и одна-единственная дверь. Постучав в нее четыре раза, я прислушался.