Затерянные в тоннелях. Трилогия

– Антон! Найди еще двоих парней, возьмите стволы и через левый путь быстро на "Бульвар".

– Да я же был там вчера!
– начал тот.
– Там "все чисто"...

– То вчера было!
– жестко оборвал его комендант.
– А сейчас разведаете, узнайте, что там слышно про "Чкаловскую" и быстро назад!

– Я понял, - кивнул тот.

Гусев посмотрел на Олега.

– Давай и ты с ними. Посмотри, что там и как, - он посмотрел на парня многозначительным взглядом.

Тот, зардевшись от оказанного доверия, энергично закивал.

– Ну, пока все, - пробормотал комендант.

– Давайте, мужики, готовьте народ.

Люди быстро разошлись.

– Ну вот, видишь, как все просто, - подмигнул он Венику.

– Слушайте, - сказал тот и кивнул на светящиеся лампочки.
– А на сколько их хватит?

– Не надолго. Часа на три-четыре. Если экономить и не все включать, то может и на пару дней.

– Ясно.

К ним, быстрыми шагами подошел пожилой мужик.

– Там Матрена психует! Говорит, что останется с дочкой здесь.

– Сейчас приду.

Мужик быстрыми шагами удалился по платформе.

– Ну ладно, - сказал комендант Венику.
– Я пока в комбинат схожу, попрощаюсь со своим хозяйством. Хочешь посмотреть?

Парень сперва хотел отказаться, но потом кивнул.

Они вернулись с платформы в зал, где проходил митинг и подошли к стене, перекрывающей зал. Комендант отпер металлическую дверь, шагнул внутрь и включил фонарик. Веник последовал за ним, тоже включив свой фонарик.

– Сюда мы резервный свет не проводили, - пояснил Гусев.
– Без света тут все совсем по другому.

– Это шлюз, - пояснил он, идя по извилистом коридору с облупившимися стенами.
– Это для лохов или если случайно кто забредет.

Миновав еще одну дверь, они оказалась в помещении, пол и стены которого были выложены светлой плиткой разных размеров.

– Ну вот это и есть, мое хозяйство, - с гордостью в голосе говорил Гусев.
– Тут я хозяйствовал, а Степанюк вообще, по станции главным был.

– Вон ванные, вот душевые, вот склад с причиндалами, вот отдельные блоки для отдыха.

Комендант показывал на двери. Заглядывая туда, Веник видел стулья, кушетки, какие-то ящики и горы непонятно чего, упакованного в целлофан.

– А вот наша гордость - джакузи!

Они вошли в комнату на стенах которой были нарисованы пальмы, которые Веник видел на картинках в детстве. Посредине комнаты, на возвышенности, стояла большая емкость круглой формы. Она состояла из какого-то белого материала, но некоторые ее части были сделаны из прозрачного стекла. С трудом парень сообразил, что она служит для купания.

– Как тебе?

– Крутая штука, - туманно отвечал парень.

– А то! В ней сразу трое уместиться могут. Степанюк частенько с этими курвами в ней барахтался.

– Да уж, - проговорил Веник.

Комендант отвел взгляд от джакузи. Он провел фонариком по стенам комнаты, осветив темные углы и тяжело вздохнул.

– Ты не поверишь, сколько я мечтал отсюда выбраться, а теперь почему-то жалко уходить. Да не просто уходить, а знать, что тут все скоро затопит нафиг.

Они снова вышли в коридор.

– Ну вот и все. Вот тут у нас медпункт экспресс-анализа, - комендант кивнул на стеклянную дверь.

– Конечно, нам далеко то тех медкабинетов, что на "Проспекте", но и тут можно от разной гадости избавиться.

Последнее предложение заинтересовало парня, но дабы не попасть впросак, он не стал интересоваться про какой именно "Проспект" идет речь и какую "гадость" Гусев имеет в виду.

Они миновали еще один извилистый коридор из неказистого кирпича и вышли на слабо освещенную площадку. Веник увидел, что они оказались на другом конце центрального зала станции. Здесь располагалась еще одна небольшая площадь, на которой собралось все население станции. Почти все мужики держали в руках оружие. У многих на спине виднелись увесистые заплечные мешки.

– Все собрались?
– громко спросил комендант и, не дожидаясь ответа, скомандовал: - Ждать нечего! Выходим!

Собравшиеся устремились на левый перрон. Веник отметил, что и мужчины и женщины были весьма энергичными. Никаких инвалидов, древних стариков и слабаков он не увидел. Видимо на эту станцию принимали только работящих людей, приученных к дисциплине.

– Я никуда не пойду!
– послышался голос.

Возле пилона на полу сидела тучная тетка. Обхватив руками она держала маленькую девочку лет шести.

– Да не ходи, - не поворачивая головы, бросил ей комендант, вслед за всеми выходя на перрон. Девочка громко заплакала.

Несколько парней уже спустились вниз, стояли на рельсах и шутили. Остальные же осторожно спускались по узкой лестнице с перрона на рельсы. Посмотрев вдоль перрона, Веник увидел, стоящих на его дальнем конце нескольких людей. Ильич и еще несколько, понял он.

Комендант немного прошелся в их сторону, когда их быстрыми шагами догнал здоровый мужик со зверской физиономией. За плечами у него виднелся тощий вещмешок, в одной руке фонарик, а другой он придерживал висящий на плече калаш.

Веник напрягся, но Гусев спокойно взглянул на громилу.

– Вот что, Семен, - сказал ему комендант.
– Уйдешь последним, вместе с Ильичом. Если Матрена не одумается, дашь ей в рыло, а Алинку возьмешь в охапку и за нами! Отвечаешь за нее головой!

Громила согласно кивнул и двинулся по перрону к Ильичу.

Веник восхищенно смотрел на коменданта. Однако тот его взгляд истолковал по-другому.

– Мне тоже ее жалко. Эта Матрена - хороший работник, но не пропадать же из-за ее дурости ребенку. Потом, глядишь, оклемается, за нами побежит. Никуда не денется.

"- Решительный он все-таки мужик, этот Гусев!
– думал парень.
– Вот таких и надо держаться!"

– Ну что же, - проговорил комендант, обведя взглядом станцию в последний раз.
– Двинем и мы!

Он махнул рукой людям на другой конце платформы. Один из них тоже поднял руку.

– Идем!
– сказал комендант.

Уже все местные спустились, Веник и Гусев последовали за ними, спустившись по металлической лесенке. Парень отметил, что внизу, на рельсах, пока нет и следов воды. Покидая станцию, Веник слышал плач маленькой девочки, доносящийся из центрального зала.