Затерянные в тоннелях. Трилогия

Когда проводник ушел, Ящик вытащил изпод кроватей четыре матраса и сказал:

– Все мы тут не уместимся. Несколько из вас в зале лягут, на полу.

После этого они вышли в зал. Здесь, рядом со входом в жилище стояла белая скамья. Вероятно ее перетащили сюда с перрона. Друг Андрюхи и остальные присели на нее. Венику места не хватило и он пристроился на корточках рядом, заметив при этом, что пол станции покрыт чернобелыми квадратными плитами, словно шахматная доска.

Так они сидели, а рядом бурлила жизнь станции. Ходили озабоченные люди. Видно, что все были заняты делом. Веник почемуто был доволен, что сейчас он может отдыхать и просто сидеть, в то время как остальным приходилось работать.

"– Хорошо, что я всетаки пошел с Дедом, – думал он. – А то бы сейчас толкал тачку на свалку".

Понемногу они разговорились с хозяином. Тот совершенно не интересовался кто они и откуда, но зато с удовольствием отвечал на вопросы пришельцев, рассказывая про станцию.

Именно от него, Веник узнал много технических подробностей о станции. В частности он узнал, что широкие и мощные колонны на станциях подобного типа называются "пилоны". Рассказал им Ящик и о местных жителях. По его словам они делились на три категории. Первые – это местные. Полноценные жители, которые носили красную повязку с буквами СП, которые могли считать эту станцию своим домом. Вторая категория, это люди без прописки. Они были пришлыми на Красной линии. Здесь, тяжким трудом они зарабатывали себе возможность влиться в тесные ряды полноценных жителей и получить красную повязку. Для этого следовало приложить много усилий и поэтому их часто использовали на самых тяжелых работах. Такие люди существовали на всех станциях Красного Диаметра, но на Спортивной их было особенно много. Сюда они отправлялись со всей Красной линии. После того, как они доказывали свою нужность и полезность многие из них покидали "Спортивную" и обосновывались на других станциях, там, куда направляла их партийная организация Диаметра.

Кроме этих двух социальных групп, существовала и третья, самая малочисленная. Они носили синие повязки с белыми буквами и это значило, что этим людям до получения заветных красных повязок осталось совсем ничего. Называли их "кандидаты".

Так, неспешно разговаривая, они сидели на лавочке, а совсем рядом с ними, протекала жизнь станции. Сновали люди. Таскали какието трубы и ящики. Както раз, мимо прошел человек, у которого на повязке Веник прочитал буквы ФР.

Обратив на это внимание хозяина, Веник узнал, что ФР – это значит "Фрунзенская" – название следующей за "Спортивной" станции.

Усмехаясь, Ящик поведал, что у жителей каждой станции есть свои, неформальные клички. Так жителей "Спортивной" называют спортсменами. Фрунзенцев – физкультурниками и тоже спортсменами. И так на всех станциях. Были на Красной линии "кроты", "охотники", "комсомольцы", "соколы", "преображенцы" и другие, чьи клички Веник не запомнил.

"– Да, это не наш Тамбур" – уважительно думал Веник тараща глаза на местных жителей. " Метро, это серьезная штука. Это целый мир…"

Вечером наступило время ужина. Они ушли в комнату, и Ящик принес им их порции. Странную и вкусную кашу с непонятной приправой. Уплетая ее, Веник подумал, что тут, в Диаметре, вряд ли балуются человечиной, слишком уж достойно выглядят все эти серьезные люди.

После ужина, Веник снова вышел было на лавочку, но увидел, что все жители станции стягиваются в центр зала, рассаживаясь прямо на полу.

– Политинформация, – пояснил ему Ящик. – Пойдем и мы.

Друзья смешались с толпой. Веник занял место, присев между двумя рабочими, от кожаных курток которых шел острый запах смазки.

Откудато выкатили небольшой деревянный помост, украшенный красным полотнищем, и поставили его перед толпой. На него сразу же вышло полдесятка человек. Зал замолчал. Веник понял, что на помосте повидимому, собралось руководство станции. Вперед выдвинулся мужчина в светлых и очень чистых штанах.

– Товарищи, – сказал он ровным и безразличным голосом. – Открываем вечернюю политинформацию. Слово предоставляется председателю станисполкома, товарищу Григорьеву.

Его место занял мужчина в темном костюме, который был совсем не похож на большинство обитателей станции.

– Товарищи! Политическое положение нашей станции и всей линии таково…, начал своей доклад он.

Веник, слушал докладчика раскрыв рот. Из слов этого мужика вырисовывалась очень безрадостная картина окружающего мира. Все Метро – многие десятки станций находились в ужасном состоянии и балансировали на краю неминуемой гибели. Какието станции вымирали, какието жестоко сражались между собой, но только один Красный Диаметр заботился о спасении человечества, загнанного в эти подземелья.

От произносимых названий станций и великих свершений, захватывало дух. Говорилось о труде, выдержке и силе, с которой все станции Красного Диаметра, вопреки усилиям врагов, шли к построению социалистического общества, всеобщего равенства и братства. Услышав о подвиге монтера Петрова со станции "Чистые пруды", который ценой своей жизни предотвратил затопление целой станции, Веник потрясенно взглянул на соседей и опешил.

Только сейчас он заметил, что во всем зале едва ли не он один слушает оратора. Все прочие сидели, тихо переговаривались и занимались своими делами. Многие дремали. Даже Борода о чемто шептался с Дедом.

"– Ничего себе!" – потрясенно подумал Веник. " Ведь о таких делах рассказывают, а они не слушают!"

Рассказчик между тем закончил свою речь.

Снова вышел мужчина в светлых штанах. Вторым пунктом политинформации, шло обсуждение недостойного поведения механика Верещагина. На сцену вышел невзрачный мужичок – как догадался Веник – это и был Верещагин.

Зал оживился. Почти все с особым вниманием слушали обвинения и, посмеиваясь, поглядывали на обвиняемого. Дело было пустяковое. Данный механик по долгу службы часто бывал на других станциях, где несмотря на сильный дефицит женщин, умудрился завести несколько разных семей.

Веника сильно удивило, что такое дурацкое дело вызывает всеобщее внимание, а о том, что будет в будущем со всеми ними, если они не сплотятся, никто и слушать не хотел.

Чудеса, да и только. И ведь народ не изнеженный, а серьезный. Привыкший проводить время в работе.

Политинформация между тем закончилась. Верещагина приговорили к "выговору без занесения". Что это значило, Веник не знал, да и не интересовался. Подумаешь, какойто там геройлюбовник. Что этот болван значит в масштабе борьбы, которую ведет Красный Диаметр!!! Ничто! Мелкая щепка…

Когда они вернулись на лавку и Ящик кудато ушел, Веник пытался обсудить полученную информацию с Дедом, тот только рукой махнул:

– Они тебе наговорят! Больше слушай…

Веник задумался. Как странно. Все думают только о себе. Взять хотя бы нас…

Развить мысль ему не дал вернувшийся Андрюха. Он завел всех в комнату.

– Все в порядке! – таинственным тоном сообщил он. – Завтра выдвинемся на "Парк Культуры", а там уже решим с дальнейшим маршрутом. Но сперва, надо вам документы выправить, без них на этой линии трудно будет.

Он достал обрывок бумаги и, слюнявя огрызок карандаша, записал их полные имена. При этом Веник впервые узнал, что Борода – это Борис Иванович Першин, Фил – Николай Геннадьевич Филимонов, а Дед – Алексей Михайлович Круглов.

"– Странно, – думал он. – У всех у нас такие длинные имена, а для жизни хватает простого, короткого прозвища".

Перед сном, они еще немного посидели на скамейке у входа. Станция готовилась ко сну. Уже никто не сновал по залу. Народу стало сильно меньше – люди расходились по своим закоулкам. Многие достали откудато матрасы и устраивались спать прямо на полу в зале.