Затерянные в тоннелях. Трилогия
Шрифт:
– Это на "Цветном" эпидемия была? – поинтересовался рыжеусый.
– Да какая там эпидемия, – отмахнулся дед. – Стали разную радиоактивную дрянь с поверхности таскать, да и получили себе забот. Потом тех, кто выжил, со всех станций гнали, как чумных.
– А ты что? – спросил деда другой охранник, парень с выбитыми передними зубами.
– А я ничего. Я, как только все там началось, сразу оттуда ноги сделал. И везде так. Как только горячо становилось, я оттуда уходил, а потом узнавал, что потом там все медным тазом накрывалось.
– Так
Мужики засмеялись.
– Вот тебе! – старик показал ему неприличный жест, согнув локоть. – Ничего я не приношу. Это если бы я как блоха, прыгал по станциям, а они потом вымирали, то да… А я беду чую! И сколько раз людям говорил – держитесь меня – не пропадете. Ан нет, все такие умные – сами знают, что надо делать. А потом смотришь на такого умного, а он уже труп.
– Так, а что ты насчет "Свободы" скажешь? – спросил Борода. – Какой твой прогноз?
– Я прогнозов не даю. Просто вижу тенденции, – старик обвел слушателей многозначительным взглядом. – Чую, когда ноги уносить надо. А если хотите знать, то если война будет, то мы тоже в нее втянемся. Помяните меня. Ведь Диаметру все кольцо нужно, а "Свобода" своей "Таганской" ведь тоже на кольце, так что они ее в покое не оставят.
– Значит, и мы в войну ввяжемся? – спросил толстяк.
– Вероятно, – кивнул дед с удовольствием.
Веник понял, что разговоры о близкой войне были его любимой темой.
– И вот наша "Авиамоторная" идеальное место, чтобы тут отсидеться и осмотреться, переждать все это. Но не стоит думать, что "Диаметр" до нас не дотянется. Дотянется как миленький!
– Ну ты это, Артурыч, смотри, – сказал рыжеусый. – За такие разговорчики… Тем более, что сам Рашевский здесь.
Старик не ответил. Они недолго помолчали.
– А выто сами, давно здесь? – спросил рыжеусый Бороду. – Чегото я вас раньше не видел.
– Недавно.
– На "Свободе" обретаетесь?
– Нет, на "Ильича".
– Да? Ну вот пройдетесь тут немного. Небось, слышали про наши тоннели? – мужик неопределенно мотнул головой.
Веник, Борода и Фил посмотрели дальше в пасть темного тоннеля. Проследив их взгляд, старик сказал:
– Вот это и есть тот тоннель, что на "Шоссе" идет. Потом будете говорить, что рядом были.
Охранники усмехнулись.
– Послушайте мужики, – проникновенным голосом сказал Фил. – А что у вас тут на самом деле в этих тоннелях происходит? Только без дураков, без этих сказочек вроде "знакомый знакомого рассказывал".
Старик невесело усмехнулся.
– Если без дураков, то чтобы тебе голову не забивать, скажу просто, не слушайте эти басни, но держитесь мест подальше. И тогда все у вас хорошо будет!
– А зачем вам это надо? – спросил беззубый парень у Фила.
– Затем, что мы наслушались уже тут всякого и главное, мы сейчас идем на "Шоссе".
– С советником?
– С ним.
– Вот как?
Охранники удивились.
– Эх парни, – сказал рыжеусый. –
Раз надо, то идите. Но что мы вам тут будем рассказывать? Я сам раньше на "Шоссе" бывал, и не раз. Скажу только – чертей я не видел в тех тоннелях, но не по себе там. Может это изза баек, а может… Вы же про Пахома сами слышали. Нет ведь нужды рассказывать?– Да про Пахома мы слышали, – отмахнулся Фил. – Есть чтолибо конкретное у вас или это тут народ сам себя байками до истерик доводит?
– Да как тебе сказать, – подал голос дед Артур. – На всех крайних станциях, ну где кончаются обитаемые места, везде такие байки есть. Гдето больше, гдето меньше. Но что касается личного опыта…
– Вот вы про Федора Ускова слышали? – обратился к слушателям старик.
– Это которому ноги вагонеткой отрезало? – лениво поинтересовался лопоухий парень,
Старик вспыхнул.
– Не, ну ты думай, да? Ноги отрезало Ухову, а это Усков. Да и зачем бы я вспоминать его сейчас стал бы? А?
– Точно, – флегматично поддакнул мутный мужичок рядом. – Это Ухову ноги отрезало.
– Все! – старик раздраженно махнул рукой. – Разозлили вы меня. Не буду рассказывать!
– Да ладно, мы чего. Мы так, – сказал парень.
– А! – старик снова махнул рукой. – Выто ладно, плевать мне на вас, но вот они, – он посмотрел на Веника и его товарищей. – Вам расскажу.
Венику было совершенно все равно что старик собирается рассказывать. Он сидел молча и только лениво прислушивался к разговору. Будущий путь на "Шоссе" беспокоил его куда больше, чем всякие местные басни и легенды.
– Значит так, – сказал старик. – Вы ведь тут зеленые все. Считай и Метро не видели толком и не знаете о Федоре Ускове. А ведь это такой человек! Он может быть единственный, кто почти все Метро вдоль и поперек исходил. И ладно, если бы он был просто сорвиголова, каких тут как грязи. Обойдут раз кольцевую линюю и героями себя считают. А он не такой… Да что там говорить. Чего одна память его стоила. Бывало назовешь ему, к примеру, станция "Савеловская". Так он сразу и скажет – небольшая община там живет. Человек двадцать. Проход через нее свободный. Главный – некто "Бригадир". Если какие вопросы, обращаться лучше к его помощнику Иванычу.
Вот! И так по всем станциям! Все знал и помнил.
– Ну, круто, – сказал беззубый парень. – Только чего ты про него вспомнил?
Старик скорчил недовольную гримасу, но даже не посмотрел на парня и продолжил:
– Вот такой был человек. Одно слово – необыкновенный! А осторожный какой! Я ведь с ним тоже немного попутешествовал. Помню, было это, если не ошибаюсь на "Полянке". Собирались мы с ним выходить на "Серпуховскую". Вроде все нормально, только в тоннель вошли, как он останавливается и говорит – Нет, не пойду я. Если хочешь, один иди. И назад. Я с ним. Два дня на "Полянке" обретались, а потом только пошли. И только пришли на "Серпуховскую", как нам рассказывают, что на днях какието отморозки сразу пятерых в тоннеле порезали.